Тонкие черты лица, гладко уложенные, выпрямленные волосы, длинным водопадом ниспадали вдоль тела, подчёркивая упругую грудь третьего размера, которая призывно выглядывала из декольте бордового платья. Густо подведенные глаза чёрным карандашом и ярко-красные губы.
Таня. Её я сразу узнала. Данная особа часто мелькала в компании Покорителей, и переходила из рук в руки. Можно сказать, общая стрессоснимательница каждого из парней.
И как они не брезговали? Это же так омерзительно. Да и она сама, неужели, не понимала, что больше походит на вещь, чем на красивую и желанную девушку? Кукла, которую вскоре сломают и выбросят. Когда она им надоест — вопрос времени.
Впрочем, зачем оно мне надо? Копаться в жизни других. Это их выбор. Единственная, кто меня волновал в данный момент, — Стася. Упёртая мечтательница!
Я скинула чужую конечность со своего запястья и обогнула шатенку, гордо игнорируя её и улюлюкающих парней, пытающихся ущипнуть меня за мягкие места, пока я прорывалась к подруге. Схватив её за локоть, рванула девушку вверх. Но она тут же вырвала свою руку из захвата.
— Уходи, Юль. — грубо бросила мне. А я не поверила своим ушам. — Ты мне не мамочка. И если ты не можешь понять мои желания и мечты, то тебе здесь не место.
Господи, да она пьяна в стельку!
Стася еле удерживала себя в вертикальном положении. От неё разило перегаром за версту. А глаза были столь осоловелыми, что я понятия не имела, как она вообще может так уверенно шевелить языком, не запинаясь.
— Ты сейчас сама толком не осознаешь, чего на самом деле хочешь, — буркнула я, поджав губы.
Стася растерялась, чем я и воспользовалась, ухватив девушку крепко за руку и выводя из этого змеиного клубка, который охраняли псы Грозовского.
Подруга не стала сопротивляться, о чём-то задумавшись, и не успела я обрадоваться, что нам так спокойно дали уйти, как в дверях вновь столкнулась с предметом обожания подруги.
Хотелось проклинать всех и всё на свете.
Да что за напасть-то такая?! Ну, почему он решил вернуться именно сейчас?! Почему не секундой позже?!
Теперь я точно знала, что Стася не даст себя увести из этого проклятого места. Её преданный щенячий взгляд в сторону Грозовского не заставил себя долго ждать. А приправленный алкоголем, так и вообще был усилен в тысячу раз.
Поэтому у меня теперь остаётся два выхода: уйти отсюда одной, или же остаться и принять условия игры собравшегося зверья ради Стаси, чтобы присмотреть за ней. Ибо знаю, что она на утро будет сожалеть о том, что вытворит на пьяную голову.
И, конечно же, я выбрала второй вариант. Особенно после недавно выплеснутой на меня тирады Грозовского.
Кравцова не разочаровала. Стабильность — её второе имя. А если это касалось Романа, то и подавно. Она тут же грациозно вытянулась и постаралась собрать себя в кучу. Получалось у неё плохо, но за старание можно было поставить пятёрку.
Еще мгновение и мы бы вновь столкнулись с ним нос-к-груди… К счастью, пронесло.
Грозовский собирался войти внутрь, но опустив взгляд вниз, увидел меня. И, могу поклясться, хотел обреченно вздохнуть. Однако сдержался, лишь поджав губы.
— Опять ты? — сухо бросил мне главарь Покорителей, раздраженно поведя плечами. На Стасю, стоящую позади меня, и сильно сжавшую мою руку, он не обратил никакого внимания. Окинув взглядом собравшихся, он громко хмыкнул и зло рассмеялся мне в лицо. — Всё никак не успокоишься? Не получилось со мной, решила попробовать с другим Покорителем?
А я, вместо того, чтобы поставить Грозовского на место, внезапно вспомнила, что дала себе обещание: я не могу уйти с этой треклятой вечеринки, пока не привлеку его внимание к подруге.
И так и захлопнула рот, подавив в себе желание разразиться ответной тирадой, потому что для себя твёрдо решила, — если Стася и захочет потерять девственность, то пусть это случится с тем, о ком она грезит ночами, а не с одним из прихвостней Романа, пускающим слюни на стройную фигурку Стаси.
Если и разочаровываться в жизни, вкушая реальность, то пусть она хотя бы несколько мгновений, измеряющихся в часах, будет приятной. Похожей на сказку. Точнее, я на это надеюсь. Надеюсь, что Грозовский не настолько ублюдок, и не будет груб со Стасей, когда поймёт, что это её первый раз.
Продолжая игнорировать зверя с презрительным взглядом, сделала вид, что хочу отойти в сторону и пропустить его, а на самом деле буквально впихнула подругу в объятия Романа, потянув ту за запястье. Но это знала я, а все увидели, что Стася неуклюже споткнулась, запнувшись о туфли на длинных каблуках, и полетела прямиком в объятия Грозовского, не устояв.
С чувством выполненного долга, и на тот момент, не понимая, какую огромную ошибку совершаю своим поступком, я скрестила руки на груди и отошла в сторонку, чтобы не мешать этим двоим. Присутствующие же во все глаза уставились на происходящее, замерев в ожидании.
Они ждали какой-то реакции. Жаль, что тогда я не понимала какой…
Стася, смотря на Грозовского глазами оленёнка Бемби, покоилась в объятиях красавчика, в которого была влюблена без памяти. Эта картина напоминала мне момент из любой уважающей себя мелодрамы. Популярный парень — есть, невинная, хрупкая девушка, очаровывающая своей красотой — есть. Нелепая ситуация, столкнувшая их при странных обстоятельствах — тоже.
Теперь дело за Кравцовой. Я сделала всё, что было в моих силах: согласилась пойти в это омерзительное место; не сбежала даже после услышанного от лучшей подруги; и, самое главное, исполнила данное себе обещание, что обязательно обращу внимание Грозовского на подругу.
Вот только, как же я ошиблась с расчётами. Дико. Непомерно ошиблась.
Вместо того чтобы начать флиртовать, рассмеяться самому и пошутить на тему неуклюжести подруги, или сделать ещё что-то, разряжающее и без того напряженную атмосферу, Роман скривился и презрительно откинул Стасю от себя. И она, не удержавшись, не найдя опоры, упала назад, с трясущимися губами взглянув на зверя.
Я ничего не успела сделать. Более того, я совсем не ожидала, что Грозовский так поступит, ведь он никогда не проявлял агрессию по отношению к женскому полу. Никогда!
Я не в счёт.
На людях Роман всегда флиртовал с девушками. Любыми! Главное чтобы у них были вторичные половые признаки по женскому типу, да повнушительнее. Отпускал похабные шуточки в их адрес, вызывая глупое и притворно смущенное хихиканье. И даже если кто-то вешался на него, Покоритель проявлял некую обходительность, приобнимая девушку за талию.
Но чтобы вот так…
— Что она здесь делает? — прорычал он, смотря в сторону Тани. — Я же сказал, чтобы ноги её тут не было!
Я кинулась к Стасе, пытаясь помочь ей встать, и не обращая внимания на разгорающийся конфликт между этим сборищем. Но подруга грубо отпихнула мои протянутые руки, уставившись в пол и даже не пытаясь подняться. По её щекам крупными каплями текли слёзы.
Я застыла, словно громом пораженная. И, кажется, до меня стало доходить, в чём причина.
Они знакомы. Причём весьма и весьма близко. И вся эта тирада про девочек, не задерживающихся дольше одной ночи….
Я приложила руку ко рту, не в силах поверить в свои догадки.
Боже, она ведь не…
Но Грозовский вбил последний гвоздь в крышку моих сомнений, произнеся:
— Чтобы я эту шлюху больше не видел на своих вечеринках, тебе понятно, Таня?
Медленно выпрямившись, я сжала кулаки, и яростно уставилась на Грозовского. Не обращая внимания на шепотки и гнусный смех двух Покорителей, подошла к мерзавцу вплотную.
Пусть смотрят, пусть пожирают глазами открывшееся представление. Они только и умеют, что питаться негативом. Из этого состоит вся их гнилая жизнь.
Гиены! Самые настоящие гиены!
Вот только лично мне было плевать на мнение каждого из присутствующих. Дикая, первобытная ярость пеленой затмила взор. Я видела перед собой лишь зверя, который посмел обидеть не только меня, но и мою подругу.
— Считаешь себя лучше всех? Считаешь, что она недостойна такого шикарного парня, как ты?
