Паркер Каллахан: Её зовут Рэйлинн Воз?
Паркер Каллахан: Я не рассмотрел ее в темноте, но уверен, что не ошибаюсь.
Пситуризм: Хорошо.
Я отправила ему свой номер и затаила дыхание.
Мгновение спустя мой телефон завибрировал, на экране отобразился незнакомый номер с кодом Нью-Йорка. Какая-то часть меня надеялась, что на экране появится его имя, как и много лет назад, что, возможно, он сохранил тот же номер.
Сделав глубокий вдох, я ответила на звонок, зажмурила глаза и поднесла телефон к уху, готовясь к последствиям.
Но ничто не могло подготовить меня к тому, что я снова услышу свое имя из его уст.
― Нова.
Черт.
Он только произнес мое имя ― и все эмоции, которые я пыталась заглушить на протяжении многих лет, нахлынули с новой силой, я испытывала двоякие чувства, ― боль от предательства и счастье от воспоминаний.
Потому что счастье и боль ― неотъемлемые части Паркера Каллахана.
ПАРКЕР
― Паркер.
Не думал, что снова услышу ее голос. Я давно распрощался с этой мечтой. Мое имя, слетевшее с ее губ, всколыхнуло былые эмоции, связанные с ней.
Волна жара.
Прилив нужды.
Обида.
Ярость.
Боль.
― Привет, ― наконец отвечаю я, впервые в жизни не находя слов.
― Привет.
Мы оба рассмеялись над односложным приветствием.
― Мы всегда были такими нелепыми? ― спросил я.
― Я да, ― призналась она. ― Но ты? Никогда.
― Я всегда был таким в твоём присутствии.
― Вранье, ― заявила она.
― Ой, да брось. Ты всегда была такой спокойной и собранной, а мне приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы просто поговорить с тобой.
― У нас с тобой разные воспоминания, Паркер Каллахан.
― Не-а, я всегда прав, ― ответил я, опускаясь на диван в очередном отеле.
― Ага, ну, конечно.
Фоном все еще слышалась музыка, но стала тише, такое ощущение, что она вышла из комнаты, в которой танцевала.
Я множество раз представлял себе встречу с Новой Херст, но никогда бы не подумал, что увижу, как она танцует тверкинг на пустом танцполе в шелковом облегающем ее изгибы платье цвета шампанского, в прямом эфире Instagram. Такое не пришло бы мне в голову.
Я бы мог предположить, что случайно встречу ее в библиотеке, кофейне или на художественной выставке, именно в подобных местах я мог бы столкнуться с девушкой, которая бесследно исчезла. Я не любил выставки, но ходил на них бесчисленное множество раз, надеясь встретиться с ней.
В трубке раздался усталый, тяжелый вздох, я не имел понятия, в каком часовом поясе она находится, на моих часах было одиннадцать пятьдесят два. Нова, из моего прошлого, никогда не засиживалась допоздна. Она рано вставала и отправлялась на поиски лучшего освещения для своих творений.
― Как поживаешь, Нова?
― Я... в порядке. ― Мне понравилось, что в ее голосе слышалось веселье. Я был рад, что она счастлива, потому что заслужила это после того, через что прошла. После того, от чего я не смог защитить ее. ― Я бы спросила, как поживаешь, но думаю, это неуместно, учитывая, что о тебе полно статей в интернете.
― Таков интернет. Но ты должна понимать, что все написанное там не всегда правда.
― Точно. Так уж и быть спрошу. Как дела, Паркер?
Я выдержал томительную паузу, после чего ответил:
― Хорошо.
Мою грудь сдавило, сердце забилось сильнее, когда из динамика донеслось хихиканье. Проклятье. Спустя столько лет она производит тот же эффект, даже по телефону. Я не мог не рассмеяться в ответ.
― Вы на гастролях, да?
― Совершенно верно.
― Где вы сейчас? В Далласе?
― Аххххх. Это потрясающе. ― Моя улыбка становится шире из-за ее очевидного промаха.
― Что ты имеешь в виду?
― Ты следишь за нами, Нова?
Она фыркнула ― дважды, ― прежде чем смирилась с тем, что ее поймали.
― Может быть. Возможно, я была на парочке концертов.
― Ты гонишь, ― выдохнул я, словно меня ударили в живот.
За последние пять лет я постоянно выискивал в толпе рыжеволосых девушек, мечтая увидеть ее в толпе. Качающей головой и выкрикивающей наши песни словно фанатка, которую невозможно разглядеть в темноте за слепящими огнями.
Так чертовски близко.
Она снова захихикала.
― Не-а. Ты просто не заметил меня в огромном количестве своих поклонниц.
― Я... ― Я пытался осознать ее слова. ― Я не знал, что ты была настолько близко.
На смену потрясению пришла другая эмоция ― боль.
Она перестала беззаботно хихикать, услышав сквозившую горечь в моих словах.
― Ага.
Снова повисло напряженное молчание, и я представил, как она прикусывает свою пухлую губу. Воспоминания о том, как я впервые наблюдал за ее нервной привычкой через обеденный стол в день нашего знакомства, поразило меня, погружая в безумную тоску, подобную той, которую я испытал в тот момент, когда осознал, что она покинула меня.
Боже, не могу поверить, что после стольких лет все еще способен на такие сильные эмоции. Это настолько выбило меня из колеи, что от былой легкости не осталось и следа.
― Я искал тебя, Нова.
― Ох, ― прошептала она.
― Я искал тебя, ― повторил я, желая, чтобы она прочувствовала отчаяние тех дней, недель и месяцев, которые я провел в надежде, что она вернется ко мне.
В трубке раздался глухой стук, я живо представил себе, как она прислонилась к стене, прижав телефон к уху, розовые губы стали алыми из-за непрерывного терзания, откинув голову, она бьется головой о стену. Когда я впервые застал ее за этим занятием, она сказала, что таким образом освобождает свой разум.
― Слушай, Паркер, ― наконец сказала она. ― Я сейчас очень пьяна. Моя подруга только что вышла замуж, и я выпила больше, чем положено.
― Сверхнова, ― тихо сказал я, желая предотвратить ее попытку продинамить меня и одновременно напоминая ей о прозвище, которое мы дали ей, когда она пускалась во все тяжкие.
― Было приятно пообщаться, ― сказала она решительно.
Теперь я отчетливо представил, как она, выпрямившись, расправила плечи, напуская на себя браваду.
Сидя, я тоже расправил плечи, в отличие от нее, демонстрируя подлинную смелость. Я не мог допустить, чтобы она прекратила наше возобновившееся общение.
― Я позвоню тебе.
― Н-не знаю...
― Я знаю.
― Паркер.
― Протрезвей, Сверхнова. И я снова позвоню. Скоро. Обязательно возьми трубку. ― Она испустила тяжелый вздох. ― Не игнорируй меня. Иначе я свяжусь с твоей подругой, ― игриво пригрозил я, чтобы разрядить обстановку.
Возможно, если мы закончим на веселой ноте, она ответит на звонок.
― Боже, нет. Что угодно, только не это.
― Она настолько раздражающая?
― Нет, нисколечко. Но она использует тебя и оставит с разбитым сердцем.
― Вызов принят.
Она застонала, но рассмеялась.
― Ответь на звонок, Нова.
― Посмотрим.
― Лучше бы тебе нахрен так и сделать.
― Спокойной ночи, Рок-звезда.
― Спокойной ночи, Сверхнова.
Линия оборвалась, и я откинулся на спинку дивана с болью в груди и улыбкой на губах.
Она назвала меня Рок-звездой.
Так же, как в ту ночь, когда мы впервые поцеловались.
ДВА
НОВА
ПРОШЛОЕ
Большинство детей на шестнадцатилетие получают машину. А я получила новую жизнь.
Ладно, возможно, я немного драматизирую.
После того, как моя мама вышла замуж за парня, жившего за тридевять земель, мы словно Семейка Брейди (прим. пер.: Семейка Брейди — американский комедийный телесериал, рассказывающий об овдовевшем отце с тремя сыновьями, который женится на вдове с тремя дочерями) переехали в огромную городскую квартиру. Вместе с нами там жили мой отчим и сводный брат ― Паркер Каллахан.
