по ткани платья. Срывает пуговицы на груди, резко распахивая на мне одежду. Сквозь кружево лифчика легко нащупывает тугой сосок. Впивается в него губами, прикусывая и заставляя меня вскрикнуть от простреливающего низ живота желания. Запускаю руку ему в волосы, с силой их сминаю. Меня пугает его безудержная самоуверенность. И заводит одновременно.
Мужчина поддевает кружево бюстгалтера, тянет его вниз, освобождая грудь. Снова впивается в сосок губами. Так его поцелуй ощущается острее. Вскрикиваю от сладкой истомы. Мне хочется больше, сильнее, жестче.
Снова его рука под моим платьем. Он сминает трусики, разрывает их, почти не прилагая усилий. На миг отпускает меня. Но только для того, чтобы расстегнуть ширинку и стянуть с себя джинсы. В голове мелькает здравая мысль.
— У тебя есть резинка? — спрашиваю.
Он раздраженно выдыхает. Но тянется к комоду рядом, достает презерватив, шелестит целлофаном.
Эта минутная заминка позволяет мне вырваться из плена. Нужно бежать, пока есть такая возможность. Всего один рывок, и успею скрыться в своей квартире, а потом быстро закрыть двери. Но, вместо такого спасительного побега, я пялюсь на его торс, сглатывая вязкую слюну и продолжая лежать.
Мужчина закидывает мою ноу себе на плечо, резко входит одним мощным толчком. Искры из глаз, вскрикиваю от удовольствия. Не давая мне прийти в себя, он начинает двигаться, быстро набирая сумасшедший темп. Мысли улетают прочь. Остаются только наши стоны и звуки шлепков плоти о плоть. Дикий танец, такой же древний, как сама жизнь. Оргазм накрывает взрывной волной, заставляя выгнуться в спине и громко стонать. Мужчина останавливается, наклоняется и впивается мне в губы.
И что теперь? Надеюсь, он отпустит меня, ведь уже получил то, что хотел.
Но долго размышлять об этом не приходится. Резким движением он переворачивает меня на живот. Подхватывает за талию, заставляя упереться коленками о диван. Этот дикарь начинает трахать меня сзади, пылко и неистово. Как неандерталец, изголодавшийся по самке. Второй оргазм неожиданно ярче первого. Надо же. А ведь я считала себя совсем не страстной женщиной. Сейчас же хрипло стону от удовольствия, не задумываясь о том, как мое потное тело и раскрасневшееся лицо выглядят со стороны.
Обессиленные, мы падаем на диван. Пытаясь отдышаться, я даже не смотрю в сторону мужчины. Не нужно привыкать к нему, этот случайный секс ничего не изменит. Я уже не двадцатилетняя девушка, чтобы один яркий эпизод мог заставить меня изменить курс. Восстанавливаю дыхание и, незаметно для себя, засыпаю.
Когда просыпаюсь, первые лучи солнца уже настойчиво пробиваются сквозь листву деревьев за окном, а в висках больно пульсирует после выпитого вчера алкоголя. Разом вспоминаю случившееся, меня запоздало накрывает чувство вины. Но не на долго. Оборачиваюсь.
Мой сосед крепко спит, лежа на спине и закинув руку за голову. Его грудь размеренно вздымается в такт дыханию, то поднимая, то опуская изображенного на ней дракона.
Пещерный человек отдыхает. Его мышцы расслаблены, но, даже в таком состоянии, их рельеф прекрасен. Лицо безмятежно. Сейчас даже не верится, что еще ночью в этом человеке пылали страсти. Дикая необузданность тихо дремлет, позволяя мне в волю налюбоваться мужчиной, в котором, кажется, все прекрасно. Так и залюбоваться недолго. Быть может, с него писали Аполлона?
Что я не несу?! Совсем крыша поехала!
Аккуратно поднимаюсь, чтобы не разбудить. Собираю, разбросанную по полу, одежду. Выхожу через балкон и возвращаюсь в свою квартиру, предусмотрительно закрыв балкон изнутри.
Миг безумства прошел. Меня ждет новый день и новая жизнь.
Настоящее время.
— Знаю, ты не любишь ездить в гости к моим родителям, — говорит Глеб, сидя за рулем нового автомобиля. Я жестом протестую. Но он только улыбается в ответ. Знает же, что прав, я не люблю к ним ездить. — Но мы не на долго, поверь. Всего пару часиков побудем, а потом домой. У них праздник, годовщина свадьбы. И отказаться я просто не мог.
— Не надо оправдываться, милый. Я знаю, что ты всегда хочешь, как лучше, — улыбаюсь ему в ответ.
И это, правда, так. Я ни секунды в этом не сомневаюсь. Просто мне не очень комфортно в этом большом доме, где все кажется стерильно-идеальным. Я совсем к такому не привыкла. Вернее, совсем не к этому я привыкла с детства. Да, конечно, мои доходы значительно выросли в последние годы. И, хвала Богу и моим умственным способностям, продолжают расти. Но… Всегда есть «но», которое не дает мне насладиться очередным триумфом в жизни. И сейчас мне все еще трудно представить, что мой муж, тот самый, который сидит сейчас рядом, мог расти в такой роскоши.
Глеб, конечно, все понимает. И он знает меня достаточно хорошо, чтобы с легкостью считать мое стеснение и напряжение. Еще утром, когда я перебирала все платья в гардеробе, он снисходительно наблюдал за мной. И, спасибо, милый, ничего не говорил по поводу всей этой суеты.
Глеб, как всегда слишком тактичен, чтобы отпускать шуточки в мой адрес. Даже до скуки тактичен. Но я теперь знаю, что он в этом не виноват, просто его так воспитали. И это касается не только моей неловкости. Глеб со всеми такой. Даже с теми, кто такого поведения не заслуживает.
— Ты слишком хорошо меня знаешь, — выдыхаю, откидываясь головой на спинку кожаного кресла.
Меня окутывает приятная мягкость новой кожаной обивки. Даже теперь, месяц спустя, я не перестаю наслаждаться комфортом этой машины.
— Просто ты совсем не умеешь скрывать свои эмоции, — говорит он, сворачивая с дороги и останавливаясь и высоких кованных ворот.
Я открываю глаза. Дом его родителей, цель нашего приезда, прямо перед нашим взором. Его хорошо видно отсюда, ведь размеры здания впечатлят даже самую искушенную душу.
Ворота призывно распахиваются перед нами, и мы плавно въезжаем во двор. Нет, не то, чтобы очень… Но колени немного дрожат. Наверное, я никогда не привыкну к такой роскоши. Видимо, по этой же причине мой муж приобрел для нас квартиру в центре города. Немаленькую, но все же, это не двухэтажный особняк с кучей слуг и огромным бассейном во дворе.
Меня снова охватывает дрожь, смешанная с гордостью за маленькую Кирочку, которая одержала победу над всеми своими клятыми обидчиками. Так бывает всякий раз, стоит мне оказаться во дворе родительского гнезда моего мужа. Но это ровно до того момента, как я попадаю внутрь дома. Вот тогда мне становится все труднее не замечать колоссальную разницу между этим отчим домом и домом
