защипало.
– Здесь кожа содрана.
Каждый новый вдох отдавался болью в груди. Меня начала раздражать его навязчивая забота. Не может ничем помочь, так отстал бы. И почему мы не едем?
– Далеко мы от Дипвуда?
– Примерно в часе езды. Хотя, ночью, в такую погоду…
Он вдруг открыл дверь и вышел. Вернулся очень быстро и сунул мне в руки небольшой шуршащий пакет.
– Моя рубашка. Переоденься, быстрее согреешься, – посоветовал он и хлопнул снаружи дверью.
Я послушалась. Стянула кое-как облепившие мокрые ноги джинсы. Скинула испачканную, насквозь промокшую кофту и сложила это всё в пакет. Рубаха была сильно велика, но зато сухая и чистая.
Знал бы Торнтон, что с этой рубашкой сделает через несколько часов его заклятый враг – лучше сжёг бы её, наверное.
Уаэтт вернулся в салон и устроился за рулём. Фары осветили путь. Плохое предчувствие никак не желало меня покидать, становясь всё навязчивее.
Мне вдруг подумалось – а что он-то здесь делал? Пожалуй, спрошу.
– Ты часто пользуешься этой дорогой?
– Иногда в хорошую погоду. А ты?
– В первый раз, – честно ответила я.
Он недоверчиво кивнул, и вновь сосредоточился на дороге.
Долгое время мы ехали в полной тишине. Веки закрывались сами собой, жутко хотелось спать. Пока я вдруг ни обратила внимание на то, что мы поднимаемся выше в горы.
– Мы разве не домой едем? – я в недоумении посмотрела на него.
– Мы едем туда, где ты скорее сможешь получить медицинскую помощь.
– Не в Дипвуд? – мне вдруг стало страшно.
– Нет, – отрезал он. – Я не знаю точно, насколько опасны твои травмы. Поэтому придётся везти тебя к Фрейзерам. Хайленд Мэнор от нас ближе всего.
– Это ведь закрытая территория?
Он ничего не ответил. И следующие несколько километров мы ехали молча.
Дышать с каждой минутой становилось всё труднее. Даже самый глубокий вдох, казалось, не наполнял лёгкие, а только напрасно причинял боль.
Он вдруг прервал затянувшееся молчание, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
– Что тебе известно о заповеднике?
– Не много. С детства слышала разные истории, одна чуднее другой.
– Ну, некоторые из них недалеки от истины… – он многозначительно качнул головой
– Шутишь? – мне стало интересно, – А про людей, которые пропадали в заповеднике у Ураганного Хребта? А если и возвращались, память их была стерильна. И всегда этот грех приписывали потусторонним силам, которые, якобы, охраняют эти места. Хочешь сказать – это может быть правдой?
– Отчасти.
Значит, он везет меня туда, куда местные предпочитают не соваться. Лучше бы я не вылезала на эту проклятую дорогу из своего оврага до утра!
Больше я у него ничего не спрашивала. Реальные опасности этих диких мест заботили меня куда больше местного фольклора. И мистика быстро отошла на второй план, а болезненные ощущения во всем теле – на первый.
Мучиться неизвестностью долго не пришлось – я снова уснула.
Пробуждение было не из приятных. Влажный ночной воздух пробрался под тонкую ткань надетой на голое тело рубахи, от чего каждый невидимый волосок на коже встал дыбом, порождая во всем теле дрожь. Нос уловил новые запахи незнакомого помещения – нежилого, как мне сперва показалось. Здесь не чувствовалось присутствия людей – не пахло готовящейся пищей, парфюмом или табаком. Где это, интересно знать, я нахожусь?
Взгляд сфокусировался и выхватил из темноты высокий потолок с массивными деревянными балками и множеством небольших свисающих светильников, металлические бока которых отражали холодный лунный свет, льющийся из окон.
Я попыталась сесть, чтобы осмотреться, и снова охнула от неожиданно сильной боли – концентрируясь в грудной клетке, она растекалась по всему телу, пронзительно отдаваясь в висках. Шершавая обивка дивана, на котором я лежала, оставила на коже бедра довольно заметные вмятины. Сколько же времени я на нём проспала?
Темнота этого негостеприимного дома действовала на меня угнетающе. Затёкшей от долгого лежания в неудобной позе рукой я кое-как дотянулась до выключателя настольной лампы. В первый миг зажмурилась, чтобы не раздражать глаза резкой сменой освещения, что оказалось напрасно – эта доходяга в пыльном абажуре могла осветить, разве что, пару метров вокруг, и выполняли скорее декоративные функции.
Первые ощущения не обманули – помещение походило на холл загородного отеля. Нетипичный интерьер для деревенского домишки – здесь слишком просторно, каминный портал посередине, два низеньких деревянных стола, окруженных мягкими диванами и креслами по бокам от него, и две одинаковых арки в обоих концах холла, ведущие, вероятно, к лестницам на второй этаж.
Большие, ничем не занавешенные окна от пола до потолка, позволяли рассмотреть ночной пейзаж. Гроза давным-давно ушла, и полная луна отсвечивала искрящейся дорожкой на ряби небольшого горного озера. Безмятежность здешней природы просто завораживала, и я, забыв обо всех тревогах, пару минут любовалась ею.
Внезапно, в блаженную тишину вторглись непонятного происхождения звуки и мужские голоса, один из которых принадлежал Уаэтту. Ну наконец-то пришло время узнать, куда он меня завез и где это светило медицины, которое окажет мне обещанную помощь.
Подняться с дивана и сделать несколько шагов до окна оказалось ой как нелегко. Да я бодрее себя чувствовала, когда очнулась после нескольких недель комы! Утрирую, конечно, но всё же…
Решив больше не надеяться на Торнтона, а вызвать при любой подвернувшейся возможности спасателей, я наконец-то оказалась у распахнутого окна и перевесилась через подоконник. Увиденное повергло меня в ступор.
На берегу озера в неистовой драке сцепились двое рослых мужчин. С расстояния в несколько метров я могла различить только их тёмные силуэты, но кто из них Уаэтт – было не ясно. Они наносили друг другу удары с невероятной силой и яростью, будто стараясь убить. Катались по траве, как два обезумевших зверя, и ни один не собирался уступать. Минута за минутой я продолжала стоять и смотреть, обездвиженная страхом, и очнулась только после того, как они исчезли из виду.
Выйти на улицу сперва не решалась. Поиски какого-нибудь оружия или средств связи результатов не дали. Крики «спасите-помогите» тоже – особняк оказался совершенно безлюден. И что мне делать в сложившейся ситуации? Если противник Торнтона и есть здешний хозяин, то наши дела плохи.
Собравшись с духом, я все-таки сделала решительный шаг за дверь, и оказалась на широкой террасе, уставленной плетеной мебелью. Она тянулась вдоль всего строения, которое снаружи оказалось массивным двухэтажным особняком с красивой каменной отделкой, обветшавшей от времени. Опершись на
