– Не люблю быть должной, Филин, – так же хрипло отвечает она, выпуская мой палец изо рта.
Она отталкивает меня к дивану и спускается на пол. Тянется тонкими пальчиками к шнурку на поясе домашних штанов. Что-то новенькое… Но мне нравится. Пусть делает со мной все, на что хватит ее фантазии. А потом…
– Я купил тебе красивое белье. Хочу, чтобы ты его надела и станцевала для меня. Видела шест? Прости… Нашла шест?
– Именно нашла, – грустно улыбается Люба, пытаясь стащить с меня штаны. Я шире развожу ноги, а она устраивается между ними. – Ударилась лбом. Зачем он тебе дома?
– Осталось от прежнего хозяина. Я не стал его сносить. Видишь, пригодилось. Ну так что? А потом ты продолжишь, на чем остановилась.
– Прямо сейчас танцевать? А...
– Музыку подбери на свой вкус. Белье тоже. Что еще тебе нужно?
– Ничего. Я готова.
Из меня словно улетучивается все человеческое. Остальное – вырастает до предела. Звериная похоть, обоняние и осязание… Кажется, любое прикосновение сейчас воспринимается, как наждачка. Я с трудом поднимаюсь с дивана, чтобы вложить в руки Любы пакет с бельем. Пусть сама выберет, что надевать.
Она бесшумно скрывается в дверях спальни. Я задерживаю дыхание, сидя на диване. Зритель хренов… Развожу ноги, чувствуя, как наливается член. Вспоминаю, что в лофте у меня нет презервативов. Черт… Везде есть, где надо и нет – даже в машине, а здесь… Люба – первая, кого я сюда привел.
– Че-ерт… – шепчу вслух, но мое шипение заглушают звуки музыки.
Она включила композицию Weeknd «Earned it». Я частенько слышал ее на тренировках дамочек, когда удавалось заглянуть в Танцевальную Федерацию. Звуки прокатываются по стенам. Оседают на моей коже ощутимым покалыванием. Вспарывают затаившуюся тишину и ласкают слух. Шорохи – их много. Люба касается ладонями шеста. Выгибается в пояснице и взмахивает ногой. Ей не нужны глаза, чтобы танцевать… Она видит сердцем. Не видит моей осоловевшей рожи – наверное, так лучше. Зато я вижу ее во всей красе – насколько позволяет это сделать тусклый свет настенных светильников.
Она лучше, чем я представлял – высокая аккуратная грудь прячется в темно-синем кружеве лифчика, а тонкие длинные ноги обтягивают чулки с кружевной резинкой. Разве что про обувь я не подумал, когда просил ее о танце – Люба танцует без нее… Втягивает животик, выпрямляет спину так, что я вижу очертания ее мышц. Она не видит, как я смотрю на нее… Так не смотрят на случайную девку в баре, вертящуюся на шесте – таких у меня было десятки. А она… Уязвимость. Жало в плоть. Больная одержимость, которой я поддался.
Напряженная до чертиков. Она двигается, потому что должна «отблагодарить за любезность». Крутится вокруг шеста, совершая отточенные годами тренировок движения. Но в этом нет жизни… И страсти нет. Она появляется позже – в последние тридцать секунд. Люба уходит в себя. Наверное, представляет, что меня здесь нет. Отдается музыке и движениям на все сто. А потом начинает раздеваться… Я просил только о танце – не о стриптизе, но она снова берет инициативу в свои руки.
Игриво тянет лямку бюстгальтера. Потом вторую. Я сотни раз видел все это, однако сейчас не дышу. Захлебываюсь горячим, ароматным от ее разгоряченного тела воздухом, боюсь пошевелиться, чтобы ее не потревожить.
Она делает характерное движение, и застежка лопается, выпуская на свободу груди. Ее тонкие пальчики прохаживаются по животу и сжимаются вокруг маленьких розовых сосков. Ползут ниже, поглаживая бедра. Поддевают резинку трусиков и спускают их.
Музыка замолкает. Люба останавливается возле шеста. Припадает к нему, часто и поверхностно дышит. Я поднимаюсь и подхожу ближе. Едва переставляю ногами, чувствуя, как больно упирается в белье напряженный член.
– Я… могла бы сама дойти до вас.
– А я тебя опередил, – сиплю в ответ, накрывая ее рот губами.
Глава 5.
Глава 5.
Михаил.
Ее губы сухие. Мягкие, ухоженные, но какие-то… напряженные. Понимаю, я ее заставил приехать в мой дом, танцевать, отдаваться мне… Да и целоваться нам, по большому счету не обязательно. Только я хочу… Обычно баб я не целую, а тут… Кажется, слюна на грудь капает от желания это сделать. Съесть ее хочу… Касаюсь нижней губы и слегка ее всасываю. Люба почти не реагирует – позволяет мне пользоваться своим телом, как долгожданным трофеем. Смотрит в одну точку, не видя, с каким выражением лица я пялюсь на нее.
Обхватываю ее голову ладонями и продолжаю целовать. Облизываю губы, толкаюсь языком, смешивая наше дыхание…
– Ответь, – рычу, не узнавая свой голос.
Что она думает о себе? И обо всем, что здесь происходит? Знаю, что – купил, купил, купил… Это слово пульсирует в ее висках, как пульс.
– Зачем это все? – спрашивает чуть слышно.
– Затем. Я так хочу.
– У меня не получится, – взволнованно произносит она.
– Это я буду решать.
Я рывком стягиваю с себя футболку, снимаю штаны вместе с трусами, выпуская на волю своего зверя. Подхватываю Любу под попу, заставляя обвить мой торс ножками. Валюсь на диван, не выпуская ее из рук. Напряженная… Красивая до умопомрачения в этих своих чулочках. И вся моя… Сидит на мне и боится пошевелиться. Облизывает сухие губы. Ждет, пока я вдоволь на нее насмотрюсь.
– Ты очень красивая, – хриплю, поглаживая ее плечи. – Безумно, – повторяю, сминая в ладонях груди.
Она молчит. Только грудная клетка вздымается, словно в нее замуровали паровой движок. Сжимаю пальцами ее соски и слегка потягиваю, неотрывно наблюдая за ее реакцией. Дрожит. Лижет губы, ерзает на моих бедрах. Пальцы сменяют губы. Боже, это просто… Фантастика. Она такая вкусная… Гладкая, ароматная. Соски мгновенно твердеют и вытягиваются от моих ласк. Ползу ладонью по ее дрожащему животику к развилке между ног и касаюсь влажных складок. Течет.
– Не надо…
– Как не надо? – спрашиваю, проникая в нее пальцем. – Так? Или вот так?
Растираю влагу по напряженному узелку, наблюдая, как она ловит полураскрытыми губами влажный, густой воздух.
Тотчас ее целую, продолжая ласкать между ног. Член касается ее бедер. Это похоже на флирт или игру… Я еще не в ней, но расстояние с каждой секундой истончается. Люба борется с собой. Мечется, не зная, куда деть руки. Как вести себя… А меня заводит ее беспомощность.
В ней куда больше страсти, чем я себе представлял. Да и что я представлял? Я не знал ее… Ни черта. Сам себе придумал картинку, до конца не понимая, что ей нужно от жизни? Пер буром, ни разу не спросив, чего хочется ей. А теперь поздно…
Я целую ее так, что сводит мышцы лица. Ловлю ускользающий язычок, заставляя ответить. Принять, наконец, правила игры. Моей игры. И она отвечает… Робко, неуверенно, все еще борясь с желанием… Цепляется за разум, предрассудки и прочую хуйню.
Мои пальцы и бедра влажные от ее смазки. Воздух пряный и сладкий от запаха секса, витающего в воздухе. Я могу воспользоваться ее слепотой и просто взять. Насадить на себя и поиметь, как того хочется мне. Укрепить ее мнение обо мне, как о циничной, бесчувственной скотине. Но с ней мне впервые хочется быть честным.
– У меня нет презерватива.
– Без него не пущу, – хриплым шепотом произносит она.
– Тогда так…
Заставляю Любу откинуться на мои бедра и ласкаю между ног. Она зажмуривается и двигается навстречу моим пальцам, задавая ритм. Ее груди подрагивают в такт движениям, а мне кажется, я скорее сдохну, чем дождусь, когда она кончит.
Сжимаю ее сосок, добавляя ее пожару еще одну искру… Она всхлипывает и валится на мою грудь. Пульсирует, крепко сжимая мои пальцы. Ей хочется больше, я знаю… Продлить удовольствие. Растянуть его, раз уж я заставил ее кончить для меня.
– Я хочу тебя, – сиплю в ее ухо, накрывая ее ладошкой вздыбленный член.
