Я послушно прошла и села, повернувшись к хозяину помещения. Он в этот момент погасил экран телефона, погружая нас в полный мрак.
И замер, не двигаясь с места и прислушиваясь к происходящему на улице.
И я прислушалась, но ничего, кроме собственного бешено стучащего сердца, не услышала.
Да это и не удивительно: помещение было примерно квадратов пятнадцать, и я сидела у противоположной к двери стороны. А вот дворник стоял прямо у входа.
Я старалась дышать потише, ощущая навалившуюся темноту почти физически. Она сгустилась вокруг, упала на плечи, и невозможно хотелось закрыть глаза, да и вообще оказаться у себя в комнате, забраться под одеяло и осознать, что все происходящее — страшный сон. И скоро я проснусь, и мама внизу будет ждать с завтраком, а папа улыбнется и потреплет по макушке…
Ощущение того, что все потеряно, что никогда больше в моей жизни не будет такого светлого утра, такого беззаботного, счастливого времени, да вообще больше не будет дома, где я могла бы чувствовать себя в безопасности, навалилось на плечи вместе с темнотой, и я даже не заметила, что по щекам начали катиться слезы.
А вот дворник каким-то образом заметил.
Он неожиданно оказался совсем рядом, огромная бесшумная тень в мраке, прошептал:
— Ты чего? Испугалась? Не бойся, они не сюда не зайдут…
Я, почувствовав чужое участие, только сильнее залилась слезами и хлюпнула носом.
И через мгновение оказалась в крепких, горячих руках.
Мужчина поднял меня со стула, сел на топчан и устроил на коленях, словно маленькую.
Прижал к груди и принялся гладить по голове, что-то утешительно бормоча и позволяя заливать слезами спецовку.
И в этот момент, в его руках, я почувствовала то самое, казалось бы ушедшее навсегда, состояние спокойствия, надежности и даже, наверно, счастья…
Он гладил по голове, что-то бухтел, а я прижималась щекой к его груди и слушала, как мерно, спокойно бьется мощными толчками сердце в груди. И этот ритм убаюкивал, успокаивал и дарил веру в то, что все будет хорошо.
Девочки, напоминаю про то, что на старте книги очень важны звездочки и библы. Ну, и автору будет приятно, чего уж там))))
Глава 3
Держать ее в руках было странно. Бродяга уже и забыл, когда вот так вот кого-то успокаивал, на коленях качал… Никогда, наверно…
Хотя, нет, в самом детстве, еще до детдома, было что-то такое, да… Может, сестренку маленькую совсем, когда она на дорожке возле дома упала и коленку разбила. Точно. Он тогда, сам мелкий еще, и шести лет не было, наверно, утешал ее, промывал ранку раствором марганцовки, как когда-то видел в детском саду, и потом качал на коленях…
Воспоминание заставило чуть-чуть напрячься, неосознанно сжать сильнее ладони, и девчонка это почувствовала. Вздрогнула пугливо, словно струна, вытянулась в его лапах. Надо же, какая чуткая…
Или услышала что-то?
У девочек слух острее…
Бродяга и сам прислушался, затем осторожно ссадил девчонку с колен на топчан, приложил указательный палец к мягким наощупь, мокрым губкам.
Тут же торопливо убрал руку, потому что немного торкнуло совсем не там, где нужно в такой ситуации, и встал с топчана.
Поискал наощупь тяжелое теплое одеяло, кинул в сторону гостьи.
— С головой, — коротко приказал он, надеясь, что она поймет верно.
И, судя по шороху за спиной, девчонка оказалась не из тупых.
Как выяснилось, предосторожности были очень кстати, потому что спустя минуту рядом с железной дверью дворницкой послышались мужские голоса, а затем в саму дверь забарабанили:
— Дворник! Открывай давай! Открывай!
Бродяга покачал головой, поражаясь наглости пришельцев, затем включил небольшую лампу на столе, подмигнул настороженно сверкавшей глазами из-под одеяла девчонке и пошел открывать.
Распахнул дверь, сразу вставая так, чтоб перегородить вход. И молча уставился на незванных гостей, прекрасно осознавая, насколько его тяжелый взгляд, вкупе с массивной медвежьей фигурой, производит интересное впечатление. Мощное, можно сказать.
Похоже, гостей проняло сразу, потому что с минуту царила ошеломленная тишина. Пришельцы, трое молодых парней, с борзыми рожами и повадками хозяев жизни, явно не ожидали увидеть здесь кого-то, подобного Бродяге, а потому слегка , мягко говоря, удивились.
Ну, а Бродяга воспользовался ситуацией, чтоб рассмотреть их попристальней. И убедиться, что первое впечатление — самое верное.
Парни выглядели обеспеченными мажорами, и, наверно, такими и были, правда, с поправкой на деревенский апломб.
Бродяга знал таких, видел много раз.
Дело в том, что вокруг не особенно крупного, хоть и областного города, испокон веков селились в деревнях и многочисленных отдельно стоящих хуторах люди. И, зачастую, эти люди были богаче многих городских жителей. Жили в каменных хоромах, с ухоженным садом и даже бассейном, имели по несколько машин на семью. У их детей чуть ли не с десяти лет были свои мопеды, потом мотоциклы, а, после восемнадцати, уже и полноценные тачки. Не из дешевых. На них золотая деревенская молодежь рассекала по городским ночным улицам, показывая всем, кто тут реально хозяева. Сами жители богатых хуторов, иногда занимающих площади, как целые деревни, занимались сельским хозяйством, фермерствовали, разводили пчел, поставляя по всей стране душистый мед, славящийся своим качеством, а, кроме этого, ходили упорные слухи о том, что на хуторах живут и те, кто городом управляет. Например, начальник ГАИ города жил неподалеку, в собственной усадьбе. Его сын гонял по ночным улицам на ауди последней модели, и его, естественно, никто не останавливал и штрафов не выписывал. За городом жили главный судья, еще владелец единственного в городе хлебного комбината и прочие серьезные люди. В богатых деревнях, жители которых делились по национальному признаку: русские и татары, были свои законы, свои правила. И всех все устраивало.
И Бродягу устраивало тоже. Ему-то чего? Живет себе, метет двор… И надо же, оказался на пути городских мажоров… Опять… Неисповедимы пути, да…
Между тем, незванные гости отошли от первого шока, переглянулись, и один из них, светловолосый, светлоглазый, с широким рыбьим лицом, спросил:
— Ты дворник же?
Бродяга, помедлив, кивнул, не отводя взгляда от белобрысого. Вот не понравился он ему сразу. Было что-то такое в парне… Странно отталкивающее.
— Тут девчонка минут пять назад бегала… Ты видел?
— Нет, — гулко проронил Бродяга и потянулся, чтоб закрыть дверь.
Но белобрысый придержал:
— А чего такой невежливый?
— Спал после работы, — прогудел Бродяга, спокойно продолжая прикрывать дверь, словно и не замечая потуг парня остановить.
— Да погоди ты! — белобрысый покраснел от напряжения, пытаясь затормозить процесс закрытия двери, и Бродяга, чуть подумав, великодушно позволил ему это сделать. Зачем лишний напряг? Вопросы еще задавать начнут дополнительные, девочку напугают сильнее Она и без того едва живая от ужаса… — А во дворе, кроме этой норы, есть еще места, где она могла спрятаться?
— Нет, — ответил Бродяга, — хотите, проверяйте.
И чуть надавил на дверь.
Парень попытался удержать, затем навалились его друзья, но никакого видимого эффекта это не дало. Дверь закрывалась, Бродяга спокойно смотрел перед собой, парни сопели от натуги.
— Да погоди, сказал! — просипел белобрысый, уже когда дверь практически закрылась, — если появится… Позвони.
Бродяга притормозил, показывая заинтересованность.
И его поняли верно.
В пальцах белобрысого появилась тысячная купюра.
— Мелкая, тебе ниже плеча, рыжая, зовут Ляля. Если появится, звякни по этому номеру.
И парень сунул в руку Бродяги деньги вместе с визиткой.
— Получишь еще столько же.
Бродяга, поддерживая образ, кивнул, а затем закрыл дверь, не обращая внимания на то, что кто-то из гостей, кажется, едва успел убрать пальцы.
