Вета идет рядом с нами и задумчиво молчит. Уже около входа в гостиницу, прежде, чем открыть перед нами дверь, она негромко заметила:
- Аля уснула.
- Пусть спит, - ответил так же негромко, опять не в тему просевшим голосом.
- Она никогда не спала на улице. Ни в коляске, ни в автобусах. Это... впервые с ней так. Ей комфортно в твоих руках.
- Тебе тоже всегда было. Наша дочь вся в мать.
После этого Вета перестала со мной разговаривать.
Мы дошли до их номера молча, внутри я аккуратно переложил Алину в кровать и подсунул ей ее нового льва. Любовался ей несколько минут.
Вета ждала у двери и сухо поблагодарила за то, что я донес дочь.
- Когда я увижу ее снова? - спрашиваю требовательно, прямо в лоб.
Пусть даже не пытается юлить и выкручиваться теперь.
Она отходит к сумочке, достает оттуда блокнот и ручку, записывает туда цифры.
- Мой номер. Звони, будем договариваться.
Голос звучит все так же сухо и официально. Я, прохладно усмехнувшись, киваю.
- Как скажешь.
Я уже собираюсь выйти, чтобы продышаться, покурить и собраться с мыслями, но в спину прилетают слова:
- Ты должен знать, что тебя ни к чему не принуждают, и...
Оглядываюсь и смотрю на нее в упор.
- Я позвоню сегодня вечером. Мне нужно вернуться на работу, это срочно. Но как только я завершу дела там, я наберу. Скажи, что она любит кушать, я привезу.
- Без самодеятельности с едой. Я слежу за ее питанием строго и не позволю вмешиваться в...
- Аллергия на шоколад? - перебиваю.
- Эммм... да.
- Это у нее от меня. В остальном?
- Только полезное сладкое. Фрукты, например.
- Понял, - кивнул, и усмехнулся, - вот уж не подумал бы, что из тебя выйдет такая строгая мать.
- Я же нисколько не удивлена. Было легко понять, что из тебя выйдет потакающий во всем отец.
- Увидим, какой из меня выйдет отец. Впрочем, делать выводы за пять минут всегда было твоей фишкой.
Обмениваться колкостями и завуалированными обвинениями - это так по-детски, я признаю. Но с ней не могу по-другому. С ней вообще все было по-другому... Я забыл, каким был, когда мы были вместе. С ее отъездом того меня как стерло. Остался чистый лист. Который заполнился вновь не лучшим образом.
- Ты видел себя в магазине? Тут судить не надо, все итак на поверхности.
- Я впервые вижу свою четырехлетнюю дочь. И задолжал ей любви и игрушек за четыре года, что ее ненормальная мамаша украла у меня!
Вот не хотел же. Хотел сбежать как можно быстрее на свежий воздух, чтоб не раздувать опять пламя, которое не потухло. Но нет же.
- Тебе пора, - Вета бросает ледяной взгляд на дверь, которой, не сомневаюсь, не прочь мне придать ускорения.
Я знаю ее характер и помню ее темперамент. Когда мы с ней ссорились, в доме не оставалось целой посуды. Бокалы, кружки и тарелки только в путь свистели у моих ушей, а я только и успевал, что вовремя угибаться.
- Мне пора, - соглашаюсь и напоминаю строго, - я позвоню.
- Удачи, - хмыкает тем же ледяным голосом.
Вот стерва.
- Не возьмешь трубку - приеду без предупреждения и вынесу эту чертову дверь, - гаркнув, разворачиваюсь и выметаюсь к чертовой матери подальше от нее. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Хочется уебать в стену, или себе по морде. Я уже и сам не знаю.
Егор ждет меня там, где договорились. Видит мое лицо и сочувственно интересуется:
- Сложные переговоры затянулись, шеф?
А я только теперь вспоминаю, что обедал с гарпией. Это словно было в прошлой жизни. Моя жизнь второй раз разделилась на до и после. Первый раз - когда эта женщина от меня сбежала, второй - когда она ко мне вернулась. Мое личное проклятие, черт бы ее подрал. Хотя о чем это я. Кому б и когда в своем уме я позволил бы ее драть.
- Поехали в офис, а потом к Роману.
Егор кивает и заводит мотор, больше не задавая лишних вопросов. А я сижу, смотрю в окно бездумно, и пытаюсь угомонить бурю внутри.
Вета вернулась. И у нас есть дочь.
Я все пытаюсь записать эти две простые мысли в подкорку, а мозг все сопротивляется. Не может осознать, поверить. Принять как данность.
На работе был как в тумане. Глебу, которому обещал башку снести, несказанно повезло - я забыл про него напрочь. Дал несколько указаний, передал заму свои полномочия и свалил к чертям, понимая, что вообще не хочу там сейчас находиться. Ведь и головой, и сердцем, я вообще не там.
Но мою горячую голову нужно остудить. И если кто на это способен, то это только мой братишка. Поэтому я срочно отправляюсь к нему, чтобы поговорить и понять, как мне действовать дальше, чтоб вновь не наломать дров.
6 глава
Лев
Рома не заставляет ждать. Открывает, улыбается, увидев меня, и сразу подкалывает.
- Что это за новости такие, что заставили тебя в будний день раньше уехать с работы? Конец света начался? А то я пропущу, из дома не выползая.
Рома действительно из тех людей, кто мог бы пропустить начало апокалипсиса, уткнувшись в свои коды на компе. Айтишники они такие. Пусть все вокруг рушится, лишь бы интернет соединение было стабильным.
- Вета вернулась, - не держу интриги и говорю сразу как есть.
Рома перестает балагурить. Сдвигает брови, смотрит внимательно на меня.
- Хрена, - присвистывает негромко.
- Это не все. Вета вернулась не одна, - а вот тут не говорю сразу, смотрю на друга в ожидании его предположения.
- Выскочила замуж? - спрашивает сочувственно.
И я понимаю, какой я счастливчик, что нет. Она ведь могла. Красивая баба. Ничего не мешало. Моя дочь не помеха, таких, как Вета, берут с детьми только в путь. Егор так женился. Отхватил красотку с двумя детьми, любит как своих, третьего ждут.
А она не замужем.
- Не угадал. Родила...
Теперь друг матерится, но я не даю ему пуститься во все тяжкие.
- Дочь мою родила. Я сегодня стал отцом, братишка. Отцом четырехлетней девочки.
- Пиздец, - емко заключает друг и приглашает меня на кухню.
Достает бутылку виски, которую мы никак не можем добить, и разливает по стаканам. Стучит своим о мой, делает глоток, и говорит:
- Давай теперь в подробностях. Потому что я ничего не понимаю.
- Я сам не понимаю, - говорю с горечью, потому что это гложет.
И я рассказываю, как встретил их. Услышал ее духи. Как подошла Алина, а за ней и сама Вета. Друг задает вопросы, но ответов у меня нет. У меня у самого миллион вопросов.
Мне хочется залезть в голову этой глупой девчонки и отследить ее мотивацию от начала до конца. Ну почему она не позвонила мне, когда узнала, что беременна? Сомневалась, что я отец? У нее был другой? Я не понимаю ничего, и от этого чувствую непонятную горечь во рту. Что за игру она затеяла и зачем?
- Права качала? Что не помогал?
- Ха, - хмыкнул я. - вообще нет. Сказала, что могу не принимать участия, если не хочу. Я больше качал права и предъявлял, чем она.
- Ты совсем того что ли? Девчонка тянет на себе малую одна, ничего от тебя не требует, а ты ей еще мозг выносить решил?
Вот за это я Рому и люблю. Он всегда рассуждает и поступает правильно. Не то, что я. У нас всегда был хороший дуэт. Я дикий, он спокойный. Я пробивной, он дипломатичный. Я бью морды, он заминает конфликты.
Мы познакомились еще сопляками в больнице. В больнице, в которой умирали наши мамы. Рак, который не щадит никого. Он не пощадил ни одну из них. Я остался с отцом, Рома с тетей. И когда его тетя заболела три года назад, я с ним вместе ночевал в больницах и оббивал пороги всех столичных клиник. Благо, с моей фамилией, нам открывали двери и даже угощали кофе. Врачи ничего не обещали, но я обещал другу, что разорвусь на британский флаг, но плакать на похоронах мы не будем. И я сдержал обещание. Сейчас тетя Мария отдыхает в Швейцарии. Успешно восстанавливается и поправляет здоровье после долгой борьбы, которая закончилась победой.
