все. Больше ничего не добавил. Застыл напротив, как греческая статуя, если б та умела играть желваками на скулах.
— Вижу. Ну, хорошего тебе дня, Богдан, — широко улыбнулась я и проплыла мимо него ко входу в бизнес-центр.
Сердце отбивало чечетку, во рту пересохло от нервов. Когда нажимала на кнопку лифта, пальцы подрагивали. Ну что за бред, а? Зачем было ему врать про эту свадьбу? Вот же глупо буду выглядеть, когда ее так и не случиться…
Стало так жалко себя. Прямо до слез, грозящих переместить остатки туши с ресниц на щеки.
Хорошо, что приехал лифт. Плохо, что Тарнавский зашел за мной следом. Нажал кнопку нужного этажа, прислонился спиной к стене. В нескольких сантиметрах от меня. Так, что я теперь вынуждена нюхать его туалетную воду. Естественно, дорогущую. Естественно безумно вкусную и подходящую ему. В это он весь. Тарнавский. Безупречный во всем. Как та самая греческая статуя. И как она же бесчувственный.
Лифт маленький. Если стать боком, то расстояние между нами увеличиться, но придется пялиться на упрямый подбородок, покрытый аккуратной щетиной. Точнее, на краешек расстегнутого воротника противно белой рубашки. Потому, что сегодня я без каблуков, а значит на уровне глаз именно он. Тарнавский высокий, как и положено греческой статуе. Мои сто семьдесят сантиметров ему едва ли до подбородка доходят.
Именно поэтому я так и стояла почти касаясь его плеча своим. И смотрела перед собой, мысленно отсчитывая секунды до того, как мы доберемся до долбанного одиннадцатого этажа, на котором располагался офис “Джиникса”.
Что ж так душно-то, а?
Взгляд случайно упал на его руки. Длинные пальцы с ухоженными ногтями, крупные ладони. На безымянном пальце правой руки нет кольца. А я все думала, что это зацепило мое внимание вчера. Кольца нет. Следа от него тоже.
— Алена, ты тут останешься?
Вздрогнув, я повернула к нему голову. Лифт приехал. Двери открылись. Тарнавский стоял одной ногой в лифте, а другой — на этаже и смотрел на меня. Выжидательно так. И насмешливо прищуренными льдисто-голубыми глазами.
Я почувствовала, как медленно краснею. Вот прям от кончиков пальцев нещадно стиснутых узким носом босоножек без каблука до вспотевшей в душном поезде метро русой макушки.
— Задумалась, — буркнула себе под нос и сделала шаг к выходу.
Лифт у нас дурацкий. Потому, что кабина останавливается так, что образовывает небольшой порожек перед этажом. Я о нем помнила. И давно уже не спотыкалась. Даже на каблуках. Но не сегодня…
Зацепившись острым носком босоножка, я потеряла равновесее и комично полетела головой вперед. Намытая серая плитка рванулась к моему лицу, но встретиться им не дали подхватившие меня сильные руки. Они сомкнулись поперек моего корпуса и не просто удержали, а еще и притянули к широкой и твердой мужской груди. И горячей. И от этого стало жарко. Но не противно жарко, как было в метрополитене и на улице, а иначе…
Совсем, как тогда.
— Вижу, ты под ноги так и не научилась смотреть, — насмешливо бросил Тарновский практически касаясь губами моего уха. И обжигая дыханием.
Тоже вспомнил…
Кожа покрылась мурашками, дыхание сбилось. Но заметив любопытные взгляды коллег, устремленные на нас, я сразу же позабыла и о глупых реакциях на близость этого наглого и самоуверенного мерзавца.
— Спасибо, что поддержал… Поддержали, Богдан Сергеевич, — вскинув голову, я повела плечами и он убрал руки. — Хорошего вам дня.
— Он уже хороший, Алена, — донеслось вслед. — Как и вчерашний. Я скучал по тебе.
Что-о-о? Не знаю как, но я сумела не обернуться, не замедлиться, а продолжить идти так, словно ничего не услышала. Ну или словно мне плевать на его слова. Что значит “словно”? Мне действительно плевать. По крайней мере, в том плане, который предполагает бабочки в животе, воспоминания, “еканье”, ностальгию по тому, как у нас все было хорошо и прочие глупости.
Не было. Ничего у нас не было хорошего. И точка. Хорошо все у меня сейчас. С Димой. Да, не таким харизматичным, уверенным в себе и успешным. Зато надежным и честным. А это намного важнее.
— Привет, — подойдя к рецепшену поздоровалась я с Аминой, нашим офис-менеджером.
— Привет, Ален. Все нормально? — хорошенькое лицо молодой девушки светилось от преувеличенного участия.
— Да чуть не убилась об порожек, — я закатила глаза.
— Доброе утро, Богдан Сергеевич, — конечно же не слушая мой ответ, пропела девушка, расцветая такой улыбкой, словно перед ней не начальник, а любимый жених, приехавший, чтоб увести ее в ЗАГС.
— Амина, сделайте мне кофе, пожалуйста, — бросил он, не глядя на нее и прошел мимо.
Амина скисла. Края четко очерченных благодаря перманенту и пухлых благодаря гиалуронке губ низко опустились, а светло-карие глаза наполнились слезами. Мамочки, какие мы нежные. И наивные. И глупые, раз думаем, что юности и красоты достаточно, чтоб поймать такого, как Тарновский, на большее время, чем пара ночей.
Подходя к двери кабинета своего отдела, я услышала голос Татьяны:
— … в разводе уже полгода. Ой, там такой процесс был, даже в прессе новости были, я нашла. Аж полтора года тянулся и это у них еще детей нет.
— Ну так деньги же какие! — вторила ей Ира. — Кто захочет делиться либо уступать?
Нетрудно догадаться, о ком речь. Конечно же о новом красавце-боссе эти две сплетницы уже успели навести справки. Развелся, значит. И так быстро, всего лишь через четыре года после женитьбы. А как же папа, “свой круг” и “деньги к деньгам”, а, Тарновский?
Мысленно шикнув на себя, я открыла дверь и вошла, стараясь не усмехнуться от того, как комично резко коллеги умолкли и стали делать вид, что заняты работой.
— Света, я хочу тебя попросить: о том, что я тебе рассказала про Тарновского — никому, ладно? — выпалила я посреди разговора на другую тему.
— Обижаешь, Ален! — глаза девушки обиженно блеснули. — Разве я похожа на какую-то сплетницу скажи, пожалуйста?
Нет, она не похожа. Света как раз из той редкой породы людей, которым можно доверить абсолютно все и быть спокойным на сто процентов, что это не узнают другие. Я просто настолько сильно жалела о том, что кому-то рассказала про связь с Тарновским в прошлом, что уже начинала страдать паранойей.
— Не похожа и не обижайся, пожалуйста. Я просто так сказала, на всякий случай.
Все из-за Тарновского. Его появление еще и в в качестве босса, а значит с перспективой ежедневных встреч, выбило меня из колеи. Вот кому была нужна эта информация? Зачем? Все давно в прошлом и не важно.
