Ответив на миллиард электронных писем, я смотрю на часы, слыша музыку, доносящуюся из клуба. Сейчас без десяти девять, ещё рано по клубному времени, однако, я понятия не имею, во сколько Элла планирует приехать. Размяв плечи, я снимаю пиджак, следом галстук и подворачиваю рукава рубашки, после чего выхожу из своего кабинета.
Дин, мой лучший друг со школьных времен и начальник службы безопасности, присоединяется ко мне.
— Что на повестке дня на сегодняшний вечер, босс? — спрашивает он.
Ворча, я передаю то немногое, что знаю.
— Элла и несколько её друзей планируют прийти сегодня вечером, мне нужно, чтобы ты нашел двух своих лучших парней, которые проведут их прямо на VIP этаж, и проследи, чтобы они оставались в секции всю ночь. Уверен, что мне не нужно тебе говорить, но никто не должен к ней прикасаться.
Он мгновение смотрит на меня взглядом, который я не могу расшифровать, немного взбешенно и растерянно.
— Какого хрена она пришла в такое место? Разве ей не семнадцать?
— Ей только две недели назад исполнилось восемнадцать, и ты был на этой гребаной вечеринке, придурок. До сих пор, я не пускал её сюда, но, блядь, мне придется убить какого-нибудь ублюдка сегодня вечером, не так ли?
Дин качает головой, вытаскивая свой телефон, готовый отправить приказ своим людям, и добавляет.
— Не волнуйся, ты будешь не единственным, кто будет убивать.
С этими словами он поворачивается в противоположную сторону и идет на VIP-этаж, а я спускаюсь на первый.
Я нахожу место в конце главного бара, который тянется вдоль всего здания. С этой точки обзора можно увидеть вход в клуб и каждого входящего ублюдка. Оглядевшись, я вижу, что люди уже заполнили верхние балконы, с которых открывается вид на танцпол. Группы людей сидят вокруг секций, которые выстроились вдоль красных стен второго этажа. Столы, за которыми сидят люди, демонстрируют концепцию Слияния. Тела переплетаются в сексуальных объятиях, когда две или более душ сливаются воедино, чтобы объединиться в одно целое.
За эти годы я поднял Слияние с самых низов, и теперь, это место, куда приходят, чтобы хорошо провести ночь. Но не многие знают, что настоящие события происходят в подвале, под этим самым этажом. Там проходят мои подпольные бои, где я должен быть сейчас, а не сидеть в этом чертовом баре и ждать, когда придет моя сестра.
Джеймс подходит с моим напитком, прежде чем я успеваю подать ему сигнал.
— Вот почему ты мой бармен номер один, Джеймс, — говорю я в знак приветствия, взяв напиток.
— Я твой номер один, потому что моё горячее тело приводит всех девушек в бар, — восклицает он.
Должен признать, что он зарабатывает убийственные чаевые от здешних девушек, хотя в Австралии они не приняты. Когда он только начинал работать, то потребовал, чтобы мы поставили на барную стойку золотую банку для чаевых с его фотографией. По его словам, банка соответствовала декору или еще какому-то дерьму, так что меня не должно беспокоить, что она там стоит.
Единственный раз я обратил на неё внимание, когда увидел, как дамы снимают свои трусики прямо перед ним и кладут их в банку. Я держу лицо повернутым к двери, ожидая Эллу.
— Если бы они только знали, что ты никогда не воспользуешься этими номерами или трусиками, которые они кладут в твою банку.
Джеймс смеется.
— Нет, но я бы точно воспользовался твоим номером, если бы ты его туда подсунул, — я качаю головой. Он пытается заставить меня перейти в его команду с тех пор, как начал работать здесь четыре года назад.
— Ждешь кого-то? — спрашивает Джеймс, протирая бар. Любопытный ублюдок, каким он и является.
— Элла, — говорю я, не глядя на него. Это заставляет его закашляться и разбрызгать всё вокруг. Я жду, пока Джеймс придет в себя.
Когда он, наконец, берет себя в руки, его брови вопросительно поднимаются.
— О чем она думает, приходя в такое место?
— Очевидно о том, что ей уже восемнадцать, а восемнадцатилетние, блядь, именно этим и занимаются в пятницу вечером.
— Ну, восемнадцать ей или нет, она вряд ли будет веселиться здесь, когда ты и Брэй повсюду присматриваете за ней.
Эта мысль заставляет меня улыбнуться, я смотрю на него и говорю.
— Знаешь что? Ты прав, если повезет, ей это не понравится, и она не захочет больше ходить по клубам.
Я поднимаю свой бокал в знак поддержки, пока он идет в другой конец бара, чтобы обслужить нескольких ранних клиентов.
Я снова поворачиваюсь, чтобы следить за дверью, и чуть не давлюсь напитком, который пытался проглотить.
В дверях стоит чертов ангел.
Длинные, светлые, волнистые волосы, изгибы во всех нужных местах и эта грудь, святая мать богов, чего бы я только не сделал, чтобы попробовать её. Даже в темноте она выглядит как лучик гребаного солнца.
Она стоит там в красном платье и выглядит словно пинап-модель пятидесятых годов. Почему она просто стоит там? Кажется, она смотрит вокруг, впитывая всё это. Как раз в тот момент, когда я собираюсь встать и предложить ей частную экскурсию, в частности в мой офис, какой-то придурок с карандашным членом подходит к ней сзади и сжимает её задницу.
Я готов вырвать руку этого придурка прямо из его плеча. Она так быстро поворачивается с поднятой ладонью, и я жду пощечины, которая не приходит. Она колеблется, прежде чем опустить руку.
Придурок хватает её за руку и начинает тащить к бару. Я готов был поставить его на место, пока она не освободила свою руку и не заняла место рядом с ним. Может, он её парень? Эта мысль приводит меня в иррациональное бешенство. Я не знаю эту женщину. У меня нет на неё никаких прав… пока. Я наблюдаю, как она заказывает напиток у Джеймса, затем крутится на своем стуле и оглядывает комнату.
Её взгляд наконец-то переходит на мою сторону бара, и как только наши глаза встречаются, я оказываюсь загипнотизированным, погруженным в транс, впитывая всё это.
Она тоже не отводит взгляд. Я не знаю, что это такое, но эта женщина словно произнесла заклинание. Возможно, мне нужно отвернуться, но я не могу заставить свои глаза двигаться.
Я наблюдаю, как позади неё Джеймс ставит их напитки на барную стойку, а затем отворачивается, чтобы обслужить другого клиента, и тогда я вижу, как этот карандашный членосос подсыпает в её напиток какой-то белый порошок.
И всё вокруг становится красным.
Как раз в тот момент, когда я встаю, чтобы подойти, придурок скользит рукой по её ноге, и она поворачивается, собираясь принять напиток, но спотыкается. Когда он хватает её, я понимаю, что сейчас воспользуюсь предложением Брэя похоронить трупы.
Ангел пытается оттолкнуть его, но это бесполезно, он вдвое больше неё. Подойдя к нему сзади, я швыряю его через всю комнату, прежде чем повернуться к моему Солнышку.
Ах, моё Солнышко?
Я подаю сигнал рукой охране, которая схватила членососа, чтобы они поняли, что нужно отвести его в подвал и ждать моих дальнейших указаний.
Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы поймать ангела, когда она снова падает, и поддерживаю её руками за талию. Уверен, что она не может быть пьяна. Я видел, как они вошли в клуб меньше пяти минут назад, она была устойчива, ни капельки не шаталась. Теперь же, едва стоит на ногах.
Она тянется вверх и прикасается к моему лицу.
— GQ, ты такой красивый.
Я смеюсь, но не успеваю опомниться, как она падает на меня.
— Чёрт, — подхватив её на руки, я поручаю Джеймсу отдать напиток вниз, который, как я знаю, был с рогипнолом, и передать парням, чтобы ждали меня.
Я беру её сумочку с барной стойки и несу девушку в свой кабинет, укладывая на диван. Как раз в тот момент, когда делаю это, в дверь входит Дин. Он смотрит на меня, потом на диван, потом снова на меня.
Да, приятель, я знаю, странно видеть женщину на моем диване в одежде. Хотя теперь, когда я об этом думаю, то понимаю, что это платье ни черта не помогает, чтобы прикрыть её тело от блуждающих глаз. Прежде чем я успеваю подумать о том, что делаю, то подхожу к своему креслу и хватаю свой пиджак, накидывая его на верхнюю половину её тела.
