демонстративно взглянула на изящные часики на своём тонком запястье:
— А теперь извините. У меня в отличие от вас полно дел. Всего хорошего, Нина Евгеньевна.
Очнулась я только когда раздвижные двери, впустив её в отделение, снова послушно съехались.
Вдохнула больно, рывком, только сейчас сообразив, что надолго задержала дыхание.
Слёзы хлынули по щекам и, казалось, были такими горячими, что разъедали мне кожу.
Что хуже всего, нарыдаться вдоволь мне тоже не удалось. Телефон в кармане пальто завибрировал.
Звонил начальник.
Я метнулась к окну, за которым валил мокрый снег, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.
— Добрый день, Илья.
— Нина, привет. По проекту кое-какие подвижки. Если он до сих пор тебе интересен, заскочи в офис. Обсудим.
В голове зазвучало ехидно-блондинистое: «У меня в отличие от вас полно дел».
— Через полчаса буду, — выпалила я и помчалась по коридору, утирая слёзы.
Втиснувшись в такси, пригладила намокшие от снега волосы, протёрла лицо влажной салфеткой и записала Алёшке короткое видео, пообещав, что завтра обязательно его навещу.
Если проект таки достанется мне, я ему таких игрушек накуплю, что он на чужие подарки и не взглянет.
Внутри жгла старая рана. С первым мужем мы прожили всего-ничего, и Лёшку я родила, когда мне едва исполнилось двадцать. Помогать нам особенно было некому. Обе семьи жили скромно, да к тому же в глухой провинции. И в этом вся трагическая ирония нашего положения — о состоятельной жизни, а вместе с ней и о красивых игрушках, Алёшка узнал, когда в нашей жизни появился Егор.
Видимо, я у него с дорогими подарками не ассоциировалась. И теперь, принимая это запоздалое понимание, пыталась исправить положение. Но не могла же я его исправлять на деньги собственного мужа!
Я хотела радовать Лёшку сама. Хватало уже и того, что Егор не жалел сил, времени и средств, чтобы вылечить моего сына…
Поэтому в кабинет к начальству я вошла с сухими глазами и в полной готовности. Я Лёшке таких подарков на Новый год накуплю…
— Нина, сразу предупреждаю, — Илья поднял руку, завидев меня на пороге. — Проект массивный. Дом здоровенный, требуется расписать несколько панно. И там не абстракцию требуют. Уверена, что потянешь?
Я стащила с себя пальто, засучила рукава свитера и подошла к столу, где уже лежали фотографии комнат и планировка.
— Ого, — вырвалось у меня. — Какая редкость. Заказчик с конкретными требованиями?
— Представляешь? — усмехнулся Илья поверх очков. — Я сам опешил. Как же мы обойдёмся без «сделайте так, чтобы по красоте»? Без «хочу такое, как в этой рекламе»?
— А можно такое, только с перламутровыми пуговицами? — пробормотала я, рассматривая снимки. — Вот это хоромы…
— Погоди. Ты их ещё вживую не видела. Через часик увидишь. Собирайся. Придётся осмотреть фронт работ, чтобы точно понять, на что подписываешься.
Но когда спустя час мы въезжали в ворота загородного особняка, я и представить себе не могла, что меня ожидало…
— Вот это метёт! — Илья глазел в окно такси на едва различимую дорогу.
— Да не то слово, — таксист снова включил дворники.
— Слушай, — начальник потёр переносицу. — Пугать не хочу, но если сохранится такая погода, которую рисуют синоптики… Десять раз подумай, прежде чем браться за этот проект.
— Илья, скажи честно, на него кто-то ещё претендует?
— Сейчас-то? — усмехнулся он. — Остальные давно упакованы и работают над своими заказами, да ещё такая метель… Я к тому, что, вероятно, придётся оставаться на объекте по несколько дней.
— А никто в эту живописную глушь возить и не возьмётся, — встрял таксист. — Каждый день не наездитесь, это верно.
То есть судьба одной рукой протягивала мне необходимый до зубовного скрежета шанс заработать, а второй пыталась его отобрать.
Я упрямо сжала губы.
— А это возможно?
— Что именно? — наморщил лоб Илья.
— Оставаться.
— А… да, такая возможность обговаривалась изначально. Слушай, сюда и по отличной погоде каждый день мотаться в копеечку влетит. Дом готов, но в нём никто не живёт.
— Почему?
— Продаётся, если я правильно понял.
Авто выкатило на подъездную площадку, даже в такой метели позволив полюбоваться густой стеной близкого леса и замёрзшим озером под низкими серыми облаками.
Стоявшее на берегу двухэтажное здание — воплощение нордического минимализма и элегантного хай-тека. Стекло, дерево и тёмный отделочный камень.
— Бесподобно… — прошептала я, приникнув носом к стеклу.
Даже все мои беды на миг позабылись, канули в снежной круговерти.
— Стоит тоже будь здоров, — проворчал Илья. — Пойдём с работой знакомиться.
Выбравшись из такси, я подтянула к носу вязаный шарф и застыла, впитывая в себя великолепие места.
Работа в тишине, одиночестве и такой красоте наверняка меня отвлечёт.
А мне необходимо отвлечься. Чтобы окончательно не упасть духом, не перегореть, а главное, придумать, как жить дальше.
Пока весь мир будет праздновать Новый год, я буду работать и отдыхать. Буду искать выход из своего не очень-то радужного положения.
Поэтому если придётся оставаться здесь, чтобы уложиться в сроки, я ни капельки не против.
Так я совершенно искренне думала, пока не переступила порог дома и не встретилась с тем, кто отвечал за продажу роскошной недвижимости.
Мы вошли под козырёк, Илья вдавил кнопку звонка. Спустя полминуты дверь с щелчком распахнулась.
Я уткнулась взглядом в чью-то широкую грудь. Вскинула взгляд. Обомлела.
— Нина Евгеньевна?..
Александр смотрел на меня с вежливым удивлением.
— Вы знакомы? — вырвалось у Ильи, но он спохватился и протянул руку высоченному брюнету с аккуратной, коротко стриженной бородой и пронзительным синим взглядом. — Илья Сорокин. Мы с вами по телефону общались. Вы ведь Александр Муратов, верно?
— Прошу, — мой деверь распахнул входную дверь, впуская нас в комфортабельную теплоту и уют.
Вот только сейчас я входить в этот дом расхотела. Что угодно, только бы не оказываться в компании человека, который меня совершено не жаловал. И никогда не считал нужным это скрывать.
Моё отношение на этот счёт его волновало меньше всего. Ну а наши с ним отношения показательно характеризовало то, что общались мы только на вы. Ближний круг называл его исключительно Алексом, и только я — Александром.
Мы открыто не враждовали, просто были людьми из разных миров. Он — недоступный богач и гроза светских львиц. Я — безродная нищенка, охмурившая его гениального брата.
— Не знал, что вы работаете в этой фирме, — бросил он мне на ходу.
Откуда бы ему знать? Он моей жизнью никогда не интересовался.
— Забавное совпадение, — добавил он, указывая Илье путь вверх по лестнице.
Я поравнялась с ним:
— И что в нём забавного?
В синих глазах мелькнуло… сомнение? Раздумывал, стоит
