не знаю. Я не юрист. — Мы оба знаем, что, вероятно, так оно и есть, но тот факт, что она этого не говорит, вселяет в меня надежду. В глубине души ей чертовски нравится со мной разговаривать. Она просто одержима отрицанием этого.
— Тогда у меня к тебе еще вопрос.
Ее многострадальный вздох заставил меня снова ухмыльнуться до ушей. Она чертовски нахальна, хотя никогда в этом не признается.
— Ты задаешь больше вопросов, чем большинство малышей, Зейн.
— Как еще мне узнать женщину, на которой я собираюсь жениться?
— Это не так. Я имею в виду, что мы не поженимся, — она фыркает. — Хватит меня доставать. У меня есть работа.
— Я ещё не задал свой вопрос.
— Ты только что задал вопрос.
— Это был просто вопрос, ягненок. Это был не тот самый вопрос. — Я откидываюсь на стуле, раскачивая его взад и вперед.
— Хорошо. Спрашивай, чтобы я могла выполнять свою работу. Возможно, ты целый день пристаешь к людям по телефону, но у меня есть дела для больших девочек.
— О, да? Как что, например?
— Работа, — бормочет она.
— Это тоже был не мой вопрос.
— Боже мой!
Я громко смеюсь, когда она стучит трубкой по столу. Разговор с ней, вне всякого сомнения, лучшая часть моего дня. Я просто чертовски хочу, чтобы она перестала убегать, чтобы я мог делать это чаще.
— Задавай свой вопрос, Зейн Кармайкл, — говорит она. — Прежде чем я придумаю способ задушить тебя через этот телефон.
— Ты действительно хочешь, чтобы я прекратил спрашивать, или ты просто боишься узнать, что встречаться со мной — лучшее решение, которое ты когда-либо принимала? — Я сажусь вперед на стуле и молюсь Богу, чтобы она не сказала мне, что хочет, чтобы я перестал спрашивать. Я буду уважать ее желания, если она действительно этого хочет, но я не думаю, что это так. Нет, я знаю, что это не так. Я просто не понимаю, почему она так чертовски упорно борется.
Она так долго колеблется, что я немного волнуюсь, что она повесила трубку. И тогда она дает мне единственный ответ, который мне нужен.
— Не прекращай.
Эмма
— Почему ты сидишь под столом? — спрашивает Камила, и ее тон звучит весело, когда она наклоняется в сторону, чтобы посмотреть на меня, как на сову.
— Шшш! — шиплю я, отмахиваясь от нее, прежде чем она меня арестует. Мне потребовалось десять минут, чтобы втиснуть сюда свою пышную задницу. Если Зейн найдет меня, потому что она выдала мое укрытие, я уйду.
Ладно, это неправда. Я люблю свою работу и своего начальника. Но мне придется принять какие-то решительные меры, чтобы спастись от сумасшедшего. Он не оставляет меня в покое. С тех пор, как Камила наняла его частную охранную фирму, он меня преследует. Он повсюду, все дороги ведут к нему.
Он продолжает говорить мне, что мне нужно прекратить борьбу и признать, что так и будет.
Кто так говорит?! Сумасшедшие люди, вот кто.
Когда он сказал это в первый раз, я подумала, что он просто драматизирует, поскольку я отказала ему в свидании в день нашей встречи. Вот только прошел месяц, а он до сих пор не сдался.
Каждый раз, когда мне нужно позвонить туда по какому-либо поводу, именно он отвечает на телефонные звонки. Клянусь, он делает это специально, чтобы поспорить со мной о том, почему мне следует встречаться с ним!
Когда я говорю ему «нет», он злится.
Вы когда-нибудь пытались спорить с горячим, капризным и безжалостным гигантом? Точно! У них есть все камни бесконечности. Именно так я и призналась ему, что хочу, чтобы он продолжал приглашать меня на свидание. Я не хотела этого делать!
Он спросил меня, хочу ли я, чтобы он прекратил, и я хотела сказать «да». Я должна была сказать да. Он и я не можем быть вместе. Но вместо этого моя голова и мое сердце вступили в войну, когда он задал вопрос, и здравый смысл не победил. Поэтому я делаю то, что сделала бы любая женщина на моем месте. Я избегаю его любой ценой.
— Что происходит в мире? — спрашивает Камила, отказываясь так легко уйти. Она плюхается на мой стул, опуская его до упора. — Эй. Теперь я не чувствую, что собираюсь сломать себе шею, пытаясь разглядеть тебя там. — Она сдувает прядь волос с лица. — Почему ты прячешься под столом?
— Ты не говорила мне, что Зейн сегодня зайдет, — шиплю я. Честно говоря, это ее вина. Если бы она предупредила меня, я могла бы сделать то, что делала всю последнюю неделю, и найти предлог, чтобы покинуть офис. Вместо этого он провальсировал своей красивой задницей в дверь, и я повредила колено, пытаясь скрыться.
С губ Камилы срывается смех:
— Ты прячешься от Зейна?
Я высовываю голову из-под стола и бросаю на нее грозный взгляд:
— Я не прячусь.
Я точно прячусь. Зейн Кармайкл беспощаден и горяч. Я не знаю, что делать с обеими этими вещами! Но, Боже, как бы мне хотелось это сделать. Каждый раз, когда я с ним разговариваю, он находит способ вести себя совершенно возмутительно. Независимо от того, что происходит или насколько я напряжена, он заставляет меня смеяться. Мне это так нравится.
— Действительно? — Камила делает глаза большими и многозначительно смотрит на маленькое пространство, в которое мне удалось втиснуться. — Так что же ты тогда делаешь под столом?
— Ищу то, что потеряла, — лгу я, слепо ощупывая пол.
— Ты в своем уме? — Она ухмыляется мне. — Потому что ты определенно потеряла самообладание, если думаешь, что прятаться там — лучшее решение, чем разговаривать с ним, Эмма.
— Я не могу с ним разговаривать.
— Почему нет?
— Потому что он горячий.
— Как ты.
Я знаю, что не уродка, но я и не ровня Зейну Кармайклу. Он входит в список самых завидных холостяков Нэшвилла, наряду с любым другим крутым холостяком в городе. Я двадцатитрехлетняя девственница, которая в удачный день может влезть в двадцатый размер. Мы очень разные. Честно говоря, я даже не уверена, что мы принадлежим к одному и тому же виду.
Зейн пугает. Он точно знает, чего хочет, и идет к этому. Я все еще заикаюсь, когда назначаю деловые встречи. Он чертов бывший морской пехотинец. Мне едва удалось закончить среднюю школу вовремя. Его жизнь чиста и упорядочена. Моя — хаос.
Я провожу дни в погоне за своей восьмидесятилетней бабушкой и ее сестрой-близняшкой. Поверьте, это сложнее,
