турниры.
Однажды мы вместе переписывали тест по английскому и потом, болтая, час простояли во дворе. Был еще случай: я в школе искала Рому. Заглянула в кабинет математики, а там Тим, стоя на парте возле окна, вешал шторы. Выглядело это забавно, я пошутила над ним, а он рассказал, что проиграл, поспорив с математиком из-за какой-то задачки. Мы посмеялись.
Как-то я столкнулась с ним в поликлинике. Сначала сидели вместе в очереди, а потом он дождался меня после приема, и мы немного погуляли.
Ксюша посоветовала проявить немного активности, чтобы показать ему, что он мне симпатичен. Однако, стоило подойти к нему на перемене и просто заговорить, как это тут же заметил Кирилл Мартов и все испортил.
– И что мне тогда ему написать?
– Ну… – Ксюша поднялась, собрала их с братом тарелки и поставила в посудомоечную машину. – Что-нибудь милое. С намеком, что у него есть шанс и все такое.
– А если это не Тим?
– А кто? Нет, Алис, реально больше некому.
– Вдруг все же это прикол? – засомневалась я. – Ленка с Марго стебутся?
Она немного помолчала.
– Мне сейчас надо домой – до маминого возвращения белье развесить, а когда придешь делать домашку, вместе придумаем ответ.
Мы жили в соседних квартирах. Дверь в дверь. И ходили друг к другу в любое время.
– Хорошо.
После ухода Ксюши я попробовала доесть остывший суп, но аппетит пропал. Перечитала сообщение Гудвина, внимательно вглядываясь в строчки. Тревожное чувство, охватившее меня поначалу, улеглось, и я уже сомневалась, что за этим странным признанием таилось предостережение.
Вообще, мы с Ксюшей были теми самыми подружками, которые обожают обсуждать парней, любовь и все, что с этим связано. Мы постоянно кого-нибудь любили, а кто-нибудь любил нас. Однако дольше месяца эти влюбленности затягивались редко, потому что все, что назвалось серьезным словом «отношения», пугало нас обеих.
Обязательства, ссоры, ревность, душераздирающие драмы расставаний – подобное происходило вокруг, кого ни возьми.
Нет уж, нам вполне хватало двухнедельного романтического счастья – с цветами, поцелуями, волнующей перепиской и повышающими самооценку свиданиями. А потом мы просто влюблялись в кого-нибудь еще, и все заканчивалось раньше, чем успевало превратиться в отношения.
Кто-то, конечно, обижался и пытался «все» вернуть, но после объяснения, что это «все» он выдумал сам, никаких притязаний ни у кого, за исключением Мартова, конечно, не оставалось. Но Кирилл особый случай, и я до сих пор не знала, что с ним делать.
Любовное признание Гудвина меня не удивило. Я знала, что могу кому-то нравиться и, возможно, даже тайно, но то, как он это преподнес, вызывало необъяснимое беспокойство. А я терпеть не могла беспокоиться по таким вопросам. Беспокоиться стоило о предстоящих через месяц экзаменах и поступлении в универ, а все, что касалось любви, должно быть связано только с приятными чувствами.
Сообщение Гудвин отправил в десять двадцать утра, и все это время в Сети не появлялся, но, пока я сидела, задумчиво уставившись в экран, на его пустой аватарке неожиданно вспыхнул зеленый кружок. Упускать момент было нельзя.
«Почему ты не написал мне со своего настоящего аккаунта?» – спросила я первое, что пришло в голову. «А зачем?» – ответил он почти сразу. Действительно, зачем? Он же обозначил, что ничего от меня не ждет. «Так было бы проще». – «Ошибаешься».
Главное – соблюдать осторожность, напомнила я себе, если это розыгрыш, можно запросто попасть в идиотское положение.
«Ты из школы?» – «А какая разница?» – «Любопытно». – «Предположим». – «Из одиннадцатого?» – «А как бы тебе хотелось?» – «Никак». – «Тебе не понравилось мое письмо?» – «Нет». – «Почему?» – «Такое чувство, что ты его писал под чем-то».
В ответ он прислал ржущий смайлик, а затем: «Возможно». – «Это прикол такой, да?» – «Что именно?» – «Письмо твое». – «Нет. Я тебя правда люблю». – «И просыпаешься ради меня по утрам?» – «Ага». – «Где ты это скатал?» – «Можешь прогнать через антиплагиат».
Я задумалась. Он явно не производил впечатление депрессивного душнилы и вполне мог оказаться Рощиным, а мог и фейком моих дурацких одноклассниц типа Марго, которые нас с Ксюшей терпеть не могли.
«И что я, по-твоему, теперь с этим должна делать?» – «Ничего». – «Но ты же писал это с какой-то целью?» – «Я писал, потому что не мог ночью заснуть. И это уже не в первый раз, просто раньше никогда не отправлял. Перечитывал утром и удалял. А сегодня так и не уснул, поэтому отправил». – «Погоди, кажется, здесь есть какое-то противоречие. До этого ты просыпался ради меня, а теперь еще и бессонница, и тоже из-за меня?» – «Ты мне не веришь?» – «Пока не понимаю». – «Можешь не верить. Я не настаиваю». – «Во все остальное тоже не верить?» – «Как хочешь». – «Значит, никакой любви нет?»
Последнее сообщение он открыл, но зеленый кружок пропал.
Я внимательно перечитала нашу переписку. Мне понравилось, что отвечал он легко и быстро. Марго так не сумела бы. Я почти не сомневалась, что переписывалась с парнем. Забавно – ему удалось меня заинтересовать. А вдруг это и правда Тим? Кто их знает, этих шахматистов?
Но даже если нет, то Ксюша права, это самый оригинальный подкат из всех, что когда-либо у меня случались.
Глава 2
Шли последние школьные недели, и на уроках старались только те, кому требовалось исправлять итоговые оценки, в основном силы были брошены на выполнение старых егэшных заданий, пробных тестов и заучивание цитат для сочинений.
Учителя в один голос твердили, что нужно
