ж! Умело ты от меня избавился, папенька! Надеюсь, они хотя бы не под напряжением.
Огляделся, молча достал из багажника сумку и, ничего не говоря, проследовал за отцом в здание управления, где тут же понял, кто помог осуществить отцу для меня этот курорт.
Тамара Константиновна Заливина! Жена близкого друга отца и директор этого сомнительного курорта.
Алиса.
— Наконец-то добрались, — облегченно выдохнула Катя и села на кровать, облокотившись спиной на стену. — Как же все-таки здорово, что нас поселили в одной комнате, правда, Алис?
— Это точно, — улыбнулась я, разглядывая нашу небольшую, но вполне уютную комнатушку и, указав на пустующие кровати, добавила. — Надеюсь, с остальными двумя соседками нам тоже повезет.
— Возможно пока никого и не поселят. Говорят, что в конце месяца ещё пополнение будет.
— Ну, это даже лучше, — довольно потёрла я ладони. — Как говорится, меньше народу, больше кислороду. И, кстати, Кать. Спасибо тебе! Если бы не ты, я бы до сих пор на морозе этот чемодан по скрипучему снегу таскала и искала наш корпус.
— Ой, да ладно тебе, — девчонка махнула рукой и поднялась с кровати, чтобы легко приобнять меня за плечи и шутя добавить. — Будет возможность, вернёшь наличными. А пока, давай вещи разбирать, а то скоро обед.
— Ага, только руки пойду помою, а то пока с этим колесом возилась, вся перепачкалась, — с этими словами и выскользнула за дверь, чтобы в эту же секунду остановиться и сунуть голову обратно в комнату, — Кстати, а где здесь можно…
— До конца налево, — весело усмехнулась Катя, не дожидаясь моего вопроса.
И я легенькой походочкой, по ее наводочке проследовала по коридору прямо к умывальникам. Открыла дверь и тут же наткнулась взглядом на уже знакомую надменную физиономию.
— Блин, это ты, Пучеглазая! — нервно дёрнулась блондинка и спрятала за спиной руку, в которой, судя по тяжёлому и терпкому запаху в воздухе, находилось то, о вреде чего нам постоянно твердит Минздрав. — Стучаться надо! — Скривила своё наморофеченное личико и затянулась новой порцией никотина.
— Ага, в следующий раз обязательно, — я равнодушно кивнула, обойдя легким пируэтом директорскую дочку, и, стараясь не дышать едким дымом, подошла к умывальникам.
Руки оказались все вымазаны в какой-то чёрной смазке, и я так усердно принялась их намыливать, что даже не заметила, как в туалете успела нарисовалась ещё одна женская фигура. Только уже гораздо взрослее и объемнее, а еще с высоким командным голосом, от которого я чуть не подпрыгнула, когда услышала:
— Так! Значит, не успели заселиться, а уже нетерпится обратно? Что, соску в детстве рано отобрали?
Ооо. Кажется, сейчас кому-то влетит. И почему-то мне от этого даже немного весело. Губы так и тянулись изогнуться в довольной улыбке.
Все же есть справедливость на этой земле!
— Виталина? — в неверии спросила женщина, заметив в помещении только одну блондинку.
— А при чем тут я? — недовольно пробурчала любительница табака, интонацией демонстрируя свою невиновность.
Да и выглядела вполне себе спокойно, будучи застуканной с папиросой в руках. Мне было видно только ее отражение в зеркале, но и этого было достаточно, чтобы понять, что девушка ни на секунду не испугалась.
А как на этот вопрос среагировала женщина, я, к сожалению, не опишу, потому что в отражении зеркала я видела лишь ее прямую спину. Но вот ее строгий голос расслышала хорошо, зажмурившись от громкого эха, ударяющего в плиточные стены:
— А кто? Может ты хочешь сказать, что это я здесь накурила? — мне было уже очевидно, что неожиданная посетительница туалета до сих пор не заметила моего присутствия. Ну ещё бы. Я была как мышка в уголке, только вода из крана выдавала мое присутствие.
— А вы это вон у Пучеглазой спросите, — тут же выдала мою дислокацию блондинка, смело указав на меня подбородком. — Понабрали бюджетников, теперь ходят и удивляются, почему в туалете накурено!
Что? Я так и обомлела, глядя на своё отражение в зеркале, в котором не осталось ни намёка на улыбку. Оно только вытянулось за счёт моего неприкрытого удивления, а глаза распахнулись, как у глупой рыбки. Вот же…
— Стерва белобрысая! — не удержавшись, прошипела себе под нос и резко развернулась, стрельнув гневным взглядом в девчонку.
Женщина медленно, но верно совершила пол оборота вокруг оси и направила на меня свой прицел через толстые стёкла очков. И через считанное мгновение тихонько поинтересовалась, поправив указательным пальцем оправу:
— Вы что-то сказали или мне показалось?
— Вам показалась, — еле выдавила я из себя сквозь сжатые губы, продолжая яростно глазеть на довольный оскал Заливиной.
— Ваша фамилия?
— Леденцова, — выдохнув, уже спокойно ответила.
— Значит так! Прости Виталина, можешь быть свободна, — мягко обратилась к девчонке и, легко взмахнув рукой, указала на дверь. — А вы, Леденцова, — а это уже мне с незаслуженной строгостью. — Чемоданы можете не распаковывать. И да! Поторопитесь на парковку, пока автобусы не уехали, а то до дома придётся добираться за свой счёт.
— Но это не… — попыталась оправдаться, шагнув за строгой женщиной, но она тут же перебила меня решительным тоном, отрезав все мои шансы на объяснения одной фразой:
— Я все сказала! Раньше нужно было думать.
Я даже ответить ничего не смогла. Стояла, как дура набитая и воздух глотала, почти захлёбываясь от возмущения и жуткой несправедливости.
Что же я теперь родителям скажу? Боже, а стыдно-то как!
Грудь так больно сдавило от обиды и от собственной безисходности, что на глазах тут же выступили слезы. Но разреветься окончательно так и не успела, потому что на мое счастье в одной из кабинок спустили сливной бачок, и женщина колом встала в дверях, так и не успев выйти.
Хвала всем святым! Неужели по редкой удаче у меня имеется свидетельница?
Какая-то жалкая секунда ожидания показалась мне вечностью, но когда из кабинки вышел высокий спортивный парень, мы обе раскрыли рты от удивления.
— Это я курил, Лариса Романовна! — уверенно сообщил мой спаситель, ничуть не стушевавшись от этого признания.
У Ларисы Романовны глаза на лоб полезли. Как и у меня, в прочем-то говоря. От растерянности я даже забыла, что меня только что несправедливо поперли из лагеря. А ещё я никак не могла взять в толк, зачем ему потребовалось признаваться в том, чего он не делал. Я же видела, что курила Заливина.
— Артём? — изумилась женщина, сняв очки, словно их стёкла искажали действительность. — Ты что здесь делаешь?
— Мыльные пузыри пускаю, — иронично усмехнулся парень, переведя свой ответ в шутку, а потом вполне серьезно добавил. — Ну что за глупые вопросы, Лариса Романовна?
