отец. Ксандер Росси. Безумно сильный и безжалостный человек.
Мне нужно помнить об этом. Сейчас больше, чем когда-либо.
Потому что забвение может привести к тому, что я не смогу бороться с внезапным, необъяснимым желанием заключить ее в свои объятия и забрать себе.
Она не только слишком молода, но и совершенно недоступна.
И совершенно чересчур соблазнительная; все в ней взывает ко мне так, как ничто прежде.
Черт. Я в беде.
С той ночи, когда я незаметно для Кью ускользнул из Кориума, предпочитая наблюдать за ней издалека, это было не в духе старшего брата, следящего за тем, чтобы его младшая сестра в безопасности.
С этого момента все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы убедиться, что никто не прикоснется к ней. Не тогда, когда она принадлежит мне.
Это должны быть мои отпечатки пальцев на ее гладкой коже и мой запах, пропитавший ее одежду. Хочу, чтобы мой голос был слышен ей в ухо, когда я буду доставлять удовольствие глубоко внутри нее, пробуждая ее к волшебству, на которое способно ее тело.
Она все еще так молода и невинна, несмотря на свою статусность.
Она заслуживает защиты.
Я вижу, что она надела юбку, которая выставляет напоказ большую часть ее бедер, когда она почти бегом пересекает холл. Это желание быть со мной заставляет ее двигаться так быстро? Мой уже растущий член напрягается при этой мысли. Эта дерзкая девчонка полна решимости разрушить все до последней крупицы моей решимости.
Один из нас должен быть сильным.
Почему это должен быть я, если я так чертовски слаб перед ней?
Она доходит до лестницы и начинает подниматься, держась рукой за перила.
голова крутится вперед-назад. Она высматривает меня, даже не подозревая, что это за ней наблюдают. Я никогда не смогу избавиться от этого волнения.
Наблюдать вот так, без ее ведома. Чувство контроля, которое я испытываю, бесшумно поднимаясь по лестнице, достаточно далеко позади нее, чтобы она не слышала мягкую поступь моих ног, опьяняет. Я не могу оторвать глаз от ее ног, обещание того, что едва скрыто под этой юбкой, высвобождает глубокое, жгучее желание, против которого я безнадежен.
Это неправильно. Мы не должны этого делать.
Но будь я проклят, если что-нибудь в мире может помешать мне прикоснуться к ней сейчас. Темная и опасная потребность берет верх над здравым смыслом, когда я сокращаю расстояние между нами, каждый удар сердца приближает меня к ней на шаг.
Мне нужна доза, и я собираюсь ее получить.
СКАРЛЕТ
Мой любящий и отчасти понимающий отец взбесился бы, если бы узнал, что я бродила по коридорам Кориума ночью одна. Хотя я здесь ненадолго, но, в конце концов, стану студентом, как мой брат, Рен и Аспен.
Ксандер Росси гораздо больше, чем заботливый отец, но я также гораздо больше, чем его дочь. Потребность вырваться из башни из слоновой кости, в которой чувствую себя запертой, поглощает меня. Вот почему я ловлю себя на том, что поздно ночью брожу по коридорам в поисках какой-нибудь пакости. Шучу, если только темноволосый голубоглазый мужчина, на четыре года старше меня, не считается шалостью.
Я полагаю, что во многих отношениях Рен — это шалость, и еще кое-что.
Если мой отец или Квинтон когда-нибудь узнают, что происходит между нами, начнется настоящий ад.
Технически, это запрещено.
То, к чему ты стремишься, даже когда знаешь, что не можешь этого получить. Каждый день он напоминает мне, почему мы не можем этого сделать, но мы каким-то образом возвращаемся друг к другу для еще одного украденного момента и запретного поцелуя.
Я знаю, у нас впереди вся оставшаяся жизнь, но я начинаю уставать от того, что все происходит тайком, от того, что меня держат в неведении. Я устала скрывать свои чувства к нему, даже если это болезненно очевидно для других. Я не хочу быть его королевой в тени. Я хочу, чтобы у нас все было по-настоящему, официально. Я хочу, чтобы Рен был моим.
Я заворачиваю за угол лестничного пролета и продолжаю идти. Рен сказал мне встретиться с ним наверху, и я не хочу опаздывать.
Тьма сияет вокруг меня, но там, где большинство боится ее, я нет. В темноте есть что-то такое, чего я не могу выразить словами. Это одновременно красиво и опасно, потому что никогда не знаешь, что скрывается в его глубинах. Я замираю на мгновение, когда слышу то, что мне кажется шагами. От одной мысли о том, что меня поймают бродящей поблизости, у меня по спине пробегают мурашки.
Какое у меня может быть оправдание?
Шаги приближаются, и я прислоняюсь к стене темного лестничного пролета, надеясь, что кто бы это ни был, пройдет мимо меня, не заметив. Я задерживаю дыхание в ожидании. Шаги раздаются прямо у меня за спиной.
Мое сердце подпрыгивает в груди. Тяжелый стук — это все, что я слышу, а затем чья-то рука обвивается вокруг моей талии, притягивая сзади. Крик зарождается в моем горле, и я в миллисекунде от того, чтобы выпустить его, когда рука зажимает мой рот, грубые подушечки пальцев таинственного человека мягко, но твердо прижимаются к моим щекам. Мысли кружатся, я думаю о том, что мой отец и Квинтон были правы.
Какая же я глупая, что брожу в темноте, совсем одна. Я вырываюсь из объятий этого человека, и ледяной страх обволакивает меня изнутри. В панике я отвожу локоть назад и натыкаюсь на твердую стену мышц.
У нападавшего вырывается хрип, и он отпускает меня. Я оборачиваюсь, крепко сжимая кулаки, думая о приемах защиты, которым научил меня отец, только для того, чтобы обнаружить Рена, стоящего там во всей своей красе. Легкая извращенная ухмылка на его полных губах.
— Ты что, издеваешься? — Я рычу, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце. Я могла бы убить его. Я надеюсь, что мое лицо передает ту ярость, которую я сейчас испытываю.
— Прости, Скар. Я не хотел тебя напугать.
Я закатываю глаза и шлепаю его по груди рукой.
— Да, это извинение кажется очень искренним.
— Ладно, как насчет этого? — Он моргает, его длинные ресницы дотрагиваются до щек. — Мне невероятно жаль, что я напугал тебя так сильно, что ты чуть не описалась. — Дразнящая усмешка на его губах мешает мне злиться на него, и все, что я могу сделать, это покачать головой.
Он наклоняется, убирая несколько прядей волос с моего лица. Затем меня обдает запахом его обычного одеколона —
