не сказали, где ночевали в те дни, когда я жила в вашей квартире, — продолжала Рита негромко. — Вы солгали мне в наш последний разговор, когда я спрашивала, откуда едете и не с женщиной ли встречались? Когда вы тогда звонили, я это кино уже видела, — кивнула она на подоконник с лежащим на том телефоном, уверенно закончив, — И хотите сказать, что были бы максимально откровенны, получив против себя убийственную улику?
Здесь мог, конечно, попытаться поспорить. Он — не лгал. Просто не хотел рисковать, не хотел вызвать в ней ненужные и опасные сомнения. Однако, что на тот момент было бы лучше — правда или недосказанность, сейчас сказать затруднялся. Решающую роль играла, так понимал, видеозапись, будь она неладна.
— В отеле я ночевал, — совершенно спокойно прозвучал его голос. — Очень хотелось, чтобы вы, действительно, хорошо отдохнули, — на секунду задумавшись, добавил, — А не рвался между двумя женщинами, как вы, вероятно, себе успели нарисовать в своем чудесном женском воображении. Встречался — с Валерией Вешник, действительно по вопросу Никиты. Только вот так смотреть на меня не надо, — попросил Константинов, успев перехватить почти победный взгляд хозяйки квартиры. — Говорили исключительно о суде и ребенке. Вам не сказал, потому что сомневался, что поверите в наше с ней исключительно деловое общение, — кажется, он намеренно повторил дважды слово с одним значением, заострив на том внимание. — Вы же в лице этой очаровательной блондинки, уж не знаю, почему, самую главную соперницу видите.
Несмотря на то, что Коташова старательно отрицала ревность, не сомневался в своем безошибочном предположении. Вот актриса из неё, точно, получилась бы никудышная…
— Ошиблась. Брюнетка поинтереснее будет, — проворчала Рита, отыскивая на своем телефоне видеозапись. Не давал покоя момент, когда Константинов проводил с той какие-то манипуляции, очень сильно смахивающие на стирание.
— Не бойтесь, не удалил, — заверил он, догадавшись, что её вдруг так заинтересовало в собственном телефоне. — На память вам оставил, — а вот выдержать совершенно ровный тон не получилось. Желание слегка съязвить взяло верх. — Так сказать, почти семейный портрет Константиновых-младших. Ташка у родителей чертовски симпатичная получилась, — продолжал он. — Как старший брат, всерьез опасался, чтобы по кривой дорожке не пошла. Ребята за ней рано начали бегать. Но там амбиции оказались зашкаливающими. Ей в мужья принц заморский понадобился.
Произнося всё это, причем — совершенно спокойно, не без интереса наблюдал за реакцией на свои слова Коташовой. За тем, как менялось выражение её личика. И сейчас казалась ему особенно очаровательной.
— В смысле — брат? — с тенью сомнения прозвучал её вопрос.
Хотя, что так удивило, понять не могла. Вот о чем, а о его семье, помимо жен, нигде ничего не писалось. Во всяком случае, ей на глаза информация, точно, не попадала. А ведь не робот — человек. Наверняка, помимо родителей, есть и другие родственники. Почему-то ни одной мысли на данный счет не появилось до сих пор.
— В самом прямом. Мы вот с этой стройной брюнеткой, — кивнул Алексей на телефон в руках своей собеседницы, — Родные брат и сестра. У нас с ней разница больше десяти лет. Родители уже не ждали, когда со вторым получилось. С двадцати лет живет в Англии. Замужем, двое детей. Как раз перед вашим прилетом в Москву, дней на пять, прилетала к родителям. У нас с ней отношения так себе, она как-то не стремится к общению. Но когда прилетает, и у меня есть возможность, стараюсь видеться. Всё же сестра. В Англии у меня две племянницы. Вот в этом салоне мы с ней подбирали девчонкам золотые кулончики. В подарок от меня. На глаза попались кольца. Несколько из них вполне могли составить пару моему, — да, еще при общении с этим человеком летом минувшего года, в Зеленоградске, обратила внимание на кольцо на его руке — широкое мужское кольцо из белого матового металла, без излишеств, но привлекающее к себе внимание гравировкой. — Оно не обручальное, — к чему-то добавил Константинов. — Обручальное, в силу объективных причин, пока подарить не могу. Да и сам не ношу, если честно, — признался он. — Подарить собирался вечером перед отлетом из Москвы, во время ужина в ресторане. Но Димкина выходка спутала все планы. Вы бы не приняли. Рита, правда, оно предназначалось вам.
Ему не верили, о чем, достаточно красноречиво, говорил взгляд собеседницы, полный настороженности и сомнений. И как с теми справиться, не имел ни малейшего представления.
— Для чего она примеряла? — вот чего, а упрямства Коташовой было не занимать.
— Мне хотелось увидеть, как будет смотреться на руке, — признался Константинов, — Скажу честно, выбрал не его, — именно вот это показалось слишком пафосным, совершенно не подходящим женщине, которая, на тот момент уже практически лишила его — еще не сна, но уже — покоя. — Рита, чем вызвано ваше сомнение? — не удержался всё же от вопроса. — Или все намного проще, и вы просто нашли способ красиво от меня избавиться? — продолжал он ставшим неожиданно резким тоном. — У вас — своя компания, просто ребята или, не знаю, может, любимый человек, задерживается? Если, действительно так, скажите прямо. Я уйду, слово даю.
— Нет никакой компании, — обронила она тихо. Попытавшись спрятаться от его слишком пронзительного взгляда — отвернулась к окну. — Не знаю, может совершаю ошибку, но, — вновь на какое-то мгновение смолкнув, пытаясь справиться с нежелающими оставаться под жестким контролем эмоциями, негромко продолжала Рита, — Я вас сегодня хотя бы услышать хотела. Просто услышать. А ваша отправка в черный список… — секундная пауза, а затем выдала то, на что в первое мгновение даже не знал, как реагировать, — Мне принять решение надо было: готова я снова стать вторым номером или нет. Удобной во всех отношениях. Принять факт присутствия в вашей жизни любимой женщины.
Полу шоковое состояние длилось пару минут. От самого себя не ожидал подобной реакции. Если в её голове вертелись вот такие мысли! В таком случае — ничему не удивлялся. Нет, не совсем так. В таком случае — удивительно, что его вообще пустили на порог. И сейчас — выслушали. Правда вот, на сколько услышали. Но, судя по прозвучавшему признанию, а услышанное рассматривал как признание с её стороны, надежда на серьезные отношения максимально увеличилась. Теперь, главное, спокойная уверенность и выдержка. Каждый следующий шаг — как по тонкому льду — медленно и максимально осторожно.
— Рита, какой второй номер? — негромко, с расстановкой зазвучал его голос. — Какая — удобная? Нет, честное слово, с вами не соскучишься, — бросив на стул куртку, в которой стало совсем жарко, какое-то время просто смотрел на Коташову, словно
