почти полностью заполнена сухим кормом, за исключением небольшого местечка в центре. Но для Эйнштейна это означало, что она была «совершенно пустая». Он сразу дал это понять.
Я насыпала больше корма в виде маленьких рыбок, пока вместо пустого места не образовалась целая горка. Перед переездом, Лайла спросила, нравятся ли мне коты. Мне было все равно, поэтому я не противилась, когда она принесла Эйнштейна. Но чем больше я узнавала маленького бело-серого комочка, тем больше понимала, что обожаю их. Я не болтала о них со всеми парнями подряд, как Лайла, но одинокими вечерами была рада, что на диване лежит этот свернувшийся пушистый клубочек.
Так как таких вечеров в ближайшем будущем обещало быть много, хорошо, что он был рядом.
— Что ж, пора идти. Пожелай мне удачи.
Эйнштейн уже был слишком занят едой, чтобы отвлекаться на меня.
Да уж, я начала разговаривать с котом. Может я уже достигла уровня сумасшедшей кошатницы. Черт, Лайла, ты на меня плохо влияешь.
Я схватила свою колу и выбежала за дверь. Вернемся к моей миссии: узнать, как стать самым успешным журналистом. Надо сделать так, чтобы все лучшие новостные журналы захотели нанять меня на работу сразу после выпуска.
Как только перееду в большой город, я буду искать громкие истории. Уверенна, тогда я буду вспоминать о неудачах с парнями только для того, чтобы посмеяться.
— Я просто хочу сделать все, чтобы быть уверенной в том, что готова к настоящему опыту после колледжа, — так я закончила свою речь и вдохнула первый глоток воздуха с тех пор как села на этот стул. Сейчас я находилась в кабинете профессора Джессопа. Воздух в комнате был пропитан ужасным запахом мужского одеколона. Мне захотелось откашляться. Это точно был не мой самый любимый аромат. Я заставила себя собраться, но все равно поглядывала на окно и голубое небо за ним. Разве так сложно чуть-чуть приоткрыть окошко?
Профессор Джессоп медленно наклонился вперед, я сделала то же самое в ожидании того, что сейчас он поделится со мной своей мудростью. Как-никак он проработал в международной газете двадцать лет, прежде чем стать преподавателем.
— Хочу дать тебе один совет. Он поможет тебе в учебе и в дальнейшей жизни, — сказал он.
Мое сердцебиение участилось. Я держала ручку наготове, чтобы записать каждое его слово. Кому нужен воздух? Уж точно не девушке, которой вот-вот откроется секрет работы ее мечты.
— Ты красивая девушка. А это поле битвы. У тебя есть все шансы стать телеведущей. Телевидение будет обожать тебя. Все что от тебя требуется это хорошие связи, а на своем пути ты заведешь правильные знакомства. Следи за фигурой, работай над навыками общения и будь готова начинать с низов. Думаю, ты бы смогла пробиться даже в шоу-бизнес.
Из меня будто выкачали весь воздух, когда я представила женщину с безупречной прической, рассказывающую новости.
— Телеведущая? Ничего не имею против таких женщин, но это не то, к чему я стремлюсь. Я хочу вести расследования, писать компрометирующие статьи. Статьи, которые просвещают и вдохновляют людей. Мне не хочется быть обычным суфлером.
Он улыбнулся мне такой снисходительной улыбкой, которая моментально привела меня в дикую ярость.
— Вы бы сказали то же самое любому другому парню-студенту, который хочет стать журналистом? — даже я сама удивилась тому, что сказала, ведь обычно я избегала стычек. Наверно именно поэтому я всегда продолжала себя убеждать в том, что мы с парнем идеально подходим друг другу, вместо того чтобы напрямую спросить, что он ко мне чувствует.
Но в данный момент я не собиралась думать об этом. Сейчас речь шла только обо мне и моем будущем. А мужчина, сидящий за этим столом, отмахнулся от меня, будто я была глупышкой, которую заботило только телевидение.
Профессор Джессоп лишь развел руками.
— Как я уже сказал, я просто стараюсь сделать твою жизнь проще. Твоя реакция была ожидаема, — он намеренно сильно нахмурил брови, чтобы я поняла намек. Он считал, что мне это не по зубам.
Что ж, я докажу, что он ошибается.
Я резко встала, уронив при этом блокнот с колен. Я сделала это намеренно, чтобы создать эффект драматизма и придать серьезности своим словам.
— Спасибо, что уделили мне время, но, думаю, мне стоит поговорить о моей карьере с настоящим журналистом.
С человеком, живущим в двадцать первом веке.
Я была не такой смелой, чтобы произнести это вслух, но даже того, что сказала, хватило, чтобы в моих глазах это стало победой. Я подняла блокнот и рюкзак и выскочила из душного кабинета.
Боясь потерять этот неожиданно проснувшийся во мне динамизм, я направилась сразу в офис газеты «Heights». Это был мой план «Б». Так как первый с треском провалился, «Heights» был повышен до основного.
На подходе к кирпичному зданию, пришлось замедлить шаг. Нервы сдавали, в животе образовался узел, и я начала жалеть о коле и печеньях, съеденных на завтрак. Если честно, мне следовало прийти сюда еще в начале семестра, а не через месяц. Я подавала заявку сюда в прошлом году, но они продинамили меня, и я не была заинтересована в том, чтобы сделать еще одну попытку. Теперь я сожалела о том решении.
Это означало, что я должна приложить еще больше усилий. Показать все, на что способна.
Я сжала и разжала кулаки несколько раз, чтобы немного успокоить нервы, а затем с размаху открыла дверь и вошла внутрь. В этот раз я не приму отказа.
Хадсон
— Чувак, ты опять за старое? — спросил Дейн. Вряд ли он знал, как начинать предложение без слова «чувак». За наши с ним десять с лишним лет дружбы он делал это всего несколько раз.
Сейчас я лучше продолжу смотреть неинтересное криминальное шоу по телику, чем буду слушать упреки друга.
— Ага, видимо, все возвращается на круги своя.
— Что это значит?
— Ничего, — пробормотал я и сделал телевизор погромче.
Но, конечно же, это не остановило Дейна от того, чтобы встать перед экраном со скрещенными руками.
— Ты забыл первый курс, когда завалил экзамены? Напомню: ты оказался на учебном испытательном сроке, а тренер постоянно дышал тебе в спину. Тебе не продлили стипендию, твоя жизнь превратилась в дерьмо, а затем это дерьмо отразилось и на моей жизни. И это не считая того, что от этого пострадала вся команда.
Всю прошедшую неделю я только и делал, что отвлекался, и это совсем не помогало в решении моей почти безвыходной ситуации. У меня было полно
