— Возьми сына, приезжай к нам завтра на дачу. Покатаемся на лыжах, на санках. Мы можем с Леной за вами заехать. Возьмем минивэн. Она и дети всегда вам рады.
— Вообще-то я думал просто выспаться, — Костя замолк, неожиданно вновь почувствовав усталость. — Но ты, наверное, прав. С Олегом давно толком не общался. Хорошо. Едем. Вечером созвонимся, решим когда.
— Да можно прямо сейчас решить. Заедем куда-нибудь, посидим, — пожал плечами Виктор.
— Не могу. Мне надо еще в одно место сегодня. — Немного подумав, он решил, что от Виктора не стоит скрывать — куда, и добавил: — Я ведь вчера нашел Анну.
— Как раз хотел тебя спросить о ней. И что?
— Болеет. Грипп. Температура под сорок. Не поверишь, но вчера занимался, можно сказать, ее спасением. — Костя устало улыбнулся, вспомнив вчерашний вечер.
— А почему она не звонила?
— Говорит, звонила. Знаешь, что меня больше всего удивило вчера? Я ведь тебе рассказывал, какие чудеса она в Киеве вытворяла, не задумываясь…
— Честно говоря, историю с машиной я полночи в голове прокручивал. Не знаю, смог бы ли я сделать то же, что она.
— Сам иногда об этом думаю. Но здесь другое. Когда вчера я увидел ее совершенно беспомощной, что-то во мне перевернулось. Представляешь, огромная решимость что-то сделать для других и ничего — для себя? То же самое можно сказать о всей ее предыдущей жизни. Как-то не сочетается все.
— Почему? Возьми Александру Андреевну. Та же ситуация. Только благодаря тебе что-то изменилось в ее жизни.
— Нет-нет, ты не понял, — вновь попытался объяснить Крылов, но уже в другом ракурсе. — Понимаешь, что-то в моей концепции женской стервозности не срабатывает. Хотя ее соседка, как мне показалось, яркий пример ее правильности, — вспомнив Риту, улыбнулся Костя.
— Столько выводов за один вечер! Ну, лед тронулся, — следом за ним рассмеялся Виктор. — Я уж не помню, когда в последний раз с тобой о женщинах говорил. Когда она выйдет на работу?
— Не знаю. Давай лучше подумаем, куда ее определить?
— Ну, если у нее столько энтузиазма, может, в коммерческий отдел для начала? Там много чего зависло, вот пусть и применит свои уникальные способности.
— Ты думаешь? Только чтобы приблизительно в характеристиках аппаратуры разобраться — неизвестно, сколько времени понадобится, — неуверенно покачал головой Крылов.
— А ей, по большому счету, это и не нужно. Все характеристики давно известны. Лучше или хуже, их не изменишь. А продавать надо. Пусть побарахтается, подумает как.
— А вдруг выплывет? — вновь улыбнулся Костя и подумал, вспомнив лукаво улыбающуюся Анну: «Эта — выплывет обязательно!»
На звонок в квартиру Кругловых дверь открыла Катюша.
— А зачем дверь чужим открываешь? — строго спросил Костя.
— Вы — не чужой. Вы — мамин начальник и папа Олега. Я вас в глазок узнала, — серьезно ответила девочка, ногой отодвигая в сторону табуретку.
— Заболеть не боишься? В коридоре холодно. Беги быстрее в комнату, — Крылов легонько подтолкнул ее к двери.
— Мне мама нос мазью мажет и витамины дает. А в садике чеснок есть заставляют, — она заговорщицки жестом призвала Костю согнуться и прошептала на ухо: — Но мы с Олегом его не едим, он такой противный. Вы только маме и воспитательнице не говорите, — попросила Катя.
— А почему маме не говорить? — также шепотом спросил Крылов.
— Ей нельзя расстраиваться. Она болеет, — серьезно объяснила девочка.
— Катюша, кто там? — раздался голос Анны.
— Мамочка, это дядя Крылов, — ответила девочка, пропустив Костю в квартиру и защелкнув автоматический замок.
— Как себя чувствуешь? Чувствуете? — поправился Костя, чуть смутившись.
Странно, вчера он не задумывался, какое обращение более приемлемо.
— Спасибо. Сегодня лучше. Температура держится, но не такая высокая.
Анна полулежала на тахте, завернувшись в плед. За спиной горел торшер, в руках она держала книгу.
— Зигмунд Фрейд? — удивленно спросил Костя, прочитав название на обложке.
— Это не труды, — словно оправдываясь, пояснила Анна. — Это биография в художественной обработке Ирвинга Стоуна. «Страсти ума, или Жизнь Фрейда».
— Интересно?
— Под настроение. Еще летом половину прочитала, когда у Риткиной бабушки в деревне гостили. А дальше — как-то не получалось.
В разговоре возникла пауза. Первым нарушил молчание Константин Петрович, коснувшись рукой письменного стола:
— Необычная обстановка. Откуда это?
— Со старой огромной квартиры, — улыбнувшись, ответила Анна. — Пришлось взять сюда лишь то, что было наиболее дорого. За этим столом работал дедушка, потом я. Они так и стояли рядом на прежнем месте: стол, торшер да еще кресло-качалка.— Сломалось при переезде, — и, глубоко вздохнув, сменила тему: — Спасибо вам за вчерашнее. Не знаю, как лучше сказать, — она опустила глаза, затем продолжила: — Я прекрасно понимаю, почему вы вчера пришли. Из-за Балайзера. Но я все равно вам благодарна.
— Мне бы хотелось ответить, что не только из-за него, но вы правы, — окончательно перешел на «вы» Костя.
— Люблю честность, — посмотрев Крылову в глаза, снова улыбнулась она. — И все-таки спасибо. С тех пор как не стало Аси, обо мне никто так не заботился.
Костя промолчал.
— Можно спросить? — Анна замолкла, затем, решившись, задала главный для нее вопрос: — Вы возьмете меня на работу или мне искать другое место?
«Чтобы Балайзер отказал мне потом в проекте? Так наивна и чиста или это игра?» — подумал Крылов, внимательно посмотрев на нее.
— Как только выздоровеете, можете приступать. Место секретаря, к сожалению, пока занято, но есть вакансии в отделе сбыта, — не моргнув глазом соврал Костя и затем уже вполне правдиво продолжил: — Приказ будет подписан в понедельник, поэтому командировочные, премиальные и другие расходы я оплачу вам прямо сейчас.
«За работу и за ту ночь», — грустно подытожила Анна. Но выбора у нее на сегодняшний день не было.
Костя достал портмоне и, вытянув несколько бумажек, положил их на письменный стол.
— Спасибо, — сказала Анна.
Краска бросилась ей в лицо, и она вновь опустила глаза.
— Выйдете на работу, когда окончательно поправитесь, — Костя встал со стула, готовясь попрощаться. — Да, еще. Думаю, не стоит посвящать в подробности поездки ни вашу соседку, ни кого-то другого.
— Я понимаю, — Анна кивнула головой, затем посмотрела Косте прямо в глаза и успокаивающе произнесла: — Не волнуйтесь.
— Если что — звоните.
— Спасибо.
Костя вздохнул и вышел из комнаты. Тут же в прихожую из зала выбежала Катюша.
— Вы уже уходите? — спросила она удивленно.
