— Да, меня Олег ждет, — улыбнувшись, ответил ей Костя.
— Подождите, — девочка бегом вернулась в комнату и вынесла оттуда две книжки.
— Вот эту, — она протянула ему книгу со знакомой обложкой, — я уже посмотрела. А эту, — она протянула другую, — передайте Олегу. Когда посмотрит, пусть принесет мне ее обратно.
— Обязательно передам, — очень серьезно ответил ей Крылов. «Похожа на мать, — вновь отметил он про себя, разглядывая девочку. — Такой же прямой взгляд и такая же непосредственность. Хотя она еще ребенок».
Анна сидела, откинувшись на подушку, тупо уставившись на бумажки, лежавшие на письменном столе. Сколько их там было — ее совершенно не волновало. Может, по причине болезни, может, после разговора, расставившего все точки над «i», не было сил ни двигаться, ни думать.
Впрочем, о том, что случилось в Киеве, она уже думала достаточно. Но, не находя верного ответа, что толкнуло ее в ту ночь впустить Крылова, она нисколько не сожалела о случившемся.
«Что было, то прошло», — решила она для себя несколько дней назад. И все же, неожиданно объявившись вчера, он снова внес сумятицу в ход ее мыслей.
«Господи, — думала Анна, зябко ежась под пледом, — как хочется тепла».
Она закрыла глаза и не заметила, как из-под ресниц выползла тяжелая прозрачная капля…
В понедельник заболела Катюша. После обеда ее привела из детского сада воспитательница. Температура была невысокая, скорее всего, сыграли свою роль профилактические средства, и, по всей видимости, выше тридцати восьми не собиралась подниматься. Но, несмотря на это, Аня сильно расстроилась. Рушились ее планы как можно быстрее выйти на работу.
Не зная, вызвать врача или же просто побыть с дочерью дома, пока обе они до конца не поправятся, стоит ли сообщать об этом Крылову, оставшуюся часть дня она провела в беспокойстве.
Наутро Константин Петрович позвонил сам и спросил, как Катя. Анна удивленно выслушала вопрос, не зная, что ответить. Но Крылов сам выдал причину своей осведомленности. Оказывается, сегодня утром Олег категорически отказался идти в детский сад, долго ныл, уговаривая Костю, пока, наконец, не объяснил, что его лучшая подружка заболела и он сам, скорее всего, тоже заболел.
Самое забавное было в том, что когда, поддавшись на уговоры, ему все-таки смерили температуру, она в самом деле была 37, 5. Только что Крылову после визита врача из детской поликлиники звонила Саша и успокоила, что ничего страшного. И передала просьбу Олега разрешить позвонить Катюше, чтобы узнать, как у нее дела.
Анна рассмеялась. Костя тоже.
Он был в хорошем настроении. Рано утром позвонил Балайзер и сообщил, что все документы прибыли вовремя и завтра он приступит к их изучению. При этом он еще раз поблагодарил Крылова за помощь Анне. Правда, об этом Костя умолчал.
— Если к концу недели поправитесь, с понедельника можете приступать к работе. Вас уже ждут в отделе, — проинформировал он Анну. — Но желательно поменьше больничных, мы об этом с вами уже говорили. Официально приказ о приеме на работу уже подписан. Когда придете, напишете заявление задним числом, — еще раз напомнил он.
— Да, я понимаю, — облегченно произнесла Анна.
— В четверг я уеду в командировку, и если не вернусь к вашему выходу, найдете Виктора Хорина. Вы с ним знакомы по телефону. Он все объяснит. И выздоравливайте, у вас будет много работы.
— Хорошо, спасибо, Константин Петрович.
— До свидания.
— До свидания.
— Вот так, Алла Ивановна, — жаловался Хвостов секретарше. — Приказ подписан, а заявления нет.
— Какого заявления? — непонимающе спросила та, оторвавшись от компьютера.
— О приеме на работу, — развел руками Хвостов. — Вот так, с нарушениями некоторые начинают работать. Сколько нервов потрачено из-за какой-то девчонки, — перегнувшись через стойку, ограждающую рабочее место, попытался, понизив голос, вызвать к себе сочувствие Андрей Витальевич.
— Да, не очень хорошо получилось, — машинально ответила Алла Ивановна.
У нее совершенно не было времени выслушивать жалобы Хвостова. Через час была запись на маникюр в ближайшей парикмахерской, а недоделанной работы оставалось много. Верная себе, успевая совершить много личных дел в рабочее время, она старалась все делать быстро, чтобы ни у кого не было повода упрекнуть ее в невыполнении служебных обязанностей.
Резко оборвать излияния Андрея Витальевича она также не могла. Во-первых, он был ее непосредственным начальником. Во-вторых, ища союзников в молодом коллективе. Хвостов остановился на ней и, случалось, защищал ее перед начальством, на ходу придумывая совершенно правдивые причины отсутствия Аллы Ивановны на работе. Та была ему благодарна за помощь, порой неожиданную, потому что, по большому счету, она в ней не нуждалась.
В пятницу к обеду Аня повезла Катю в поликлинику. Промучившись с машиной, которая неделю простояла на стоянке и ни в какую не хотела заводиться, они успели к самому концу приема. Им нужна была только справка в детский сад. За эти дни Анна справилась со своей болезнью, подлечила дочь, а так как впереди были выходные — рассчитывала, что за это время они окончательно выздоровеют.
— Олег! — закричала Катя на весь коридор и вприпрыжку подбежала к одному из мальчиков, ожидавших своей очереди.
Рядом с ним сидела Саша и с интересом рассматривала девочку, о которой была наслышана от своего воспитанника.
Олег стал ходить в детский сад только с ноября прошлого года: на этом настоял отец, будучи уверенным, что перед школой мальчика следует ввести в коллектив.
Саша долго сопротивлялась: читать и считать она научила его еще прошлым летом — не зря ведь когда-то была учительницей начальных классов, и, по ее понятиям, Олежка был полностью готов к школе. К тому же, она была уверена, что в садике ребенок обязательно начнет болеть. С раннего детства она с большим опасением относилась к каждому его чиху. Но все обходилось. Даже грипп, если это был он, мальчик перенес в легкой форме.
Еще вчера сама Саша почувствовала легкое недомогание, которое все усиливалось. Но, не желая волновать Костю перед командировкой, ничего ему не сказала. Утром стало хуже. Конечно, она могла бы позвонить Косте на работу и попросить Виктора прислать за ними машину, но Саша не любила кого-либо тревожить звонками, тем более что поликлиника была недалеко, и в хорошую погоду до нее вообще можно было дойти по прямой через лесок за десять минут.
И вот сейчас, сидя в очереди, она начала сожалеть, что не обратилась за помощью к Хорину и не попросила водителя. То, что у нее поднимается температура, было не так страшно. Добравшись до поликлиники, она почувствовала боль в области сердца, которая все усиливалась. Да еще эта одышка! Присев в коридоре на кушетку, она запаниковала, что только усиливало неприятные ощущения.
