Такого Экса нам еще не доводилось видеть, и за столом установилась тишина; слышны были только страстные жалобы Ленни Кравитца[16], да весенний ветерок шелестел в кустах. В этот вечер прохладный бриз доносил тепло от нагретой земли вместе с запахами почвы и бетона, травы и соленой морской воды.
Я положила на тарелку кукурузный початок и облизала с губ масло — и внезапно посочувствовала Ксавье. Мне как-то никогда не приходило в голову, что он жил с Тревором и тетей Несси, потому что ему просто некуда было деться. Черт возьми! Это многое объясняло. И заставило меня почувствовать, какой же эгоисткой я была, обращаясь с ним, как с приживалой, все эти годы.
Ну, может, не все.
Надо признаться, какое-то время, в отрочестве, я просто с ума сходила по Ксавье. В самом деле, кто же может устоять перед мальчиком, который постоянно появляется на сцене во всех школьных спектаклях, победителем театрального конкурса, потому что был способен насмешить даже угрюмого директора школы. Ксавье был хорош собой и грелся в лучах славы. Какое-то время мне хотелось тоже погреться в его лучах. Мне хотелось стать его девушкой.
Но я была кузиной Тревора, все равно что родственницей. Он считал, что этому не бывать.
— Давайте уберем со стола, и я заварю кофе, — сказала Марчелла, нарушив тишину. — Я сыта, но я привезла восхитительный десерт из кондитерской в Бруклине. Они готовят лучшие в городе канноли[17].
— Канноли? К черту! — Тревор бросил свой початок и вытер руки салфеткой. — Что такая горячая латиноамериканская девушка, как ты, имеет общего с этими слащавыми итальяшками?
— Погоди, милый, ты еще увидишь. — Марчелла собрала тарелки и ушла на кухню.
Я взяла две миски и отправилась следом за ней, а Экс по-прежнему смотрел куда-то сквозь тюльпаны, анютины глазки и кусты сирени, слегка таинственные в наступающих сумерках. Похоже, я стала лучше к нему относиться, после того как узнала про все, что ему довелось пережить. В конце концов, не такой уж он плохой.
Разве что по отношению ко мне.
— Мы едем или как? — нетерпеливо крикнула я через дверь, затянутую москитной сеткой, и забегала по деревянной веранде. Обычно я не очень-то беспокоюсь о точности, но через двадцать минут я должна была встретиться с Антонио Лопесом в клубе, расположенном в восточной части Гемптона, а я понятия не имела, далеко ли это и сколько времени будут еще копаться все остальные.
Я нервничала.
А что, если я опоздаю?
Если он уйдет?
Если он подумает, что я его подставила?
— Тебе что, на пожар? — Алана вышла на крыльцо. Ее темная кожа так и сияла, оттененная рубиново красным бюстье, которое великолепно сочеталось со свободной цветастой юбкой. Она на ходу натянула короткий жакет и взглянула на часы. — О черт! Ты же встречаешься с Антонио! Почему ты не напомнила?
— Не хотела, чтобы все суетились. — Я зажала рот рукой, чтобы не начать грызть ногти. Плохо, Хейли! Успокойся, детка, успокойся!
Алана открыла дверь с защитной сеткой и, сложив руки рупором, закричала:
— Тревор! Ксавье! Кончайте наряжаться и тащите вниз свои ленивые задницы, иначе вам придется добираться самим. — Дверь толкнула ее в спину, и она отступила, позволив ей захлопнуться. — Марчелла болтает по телефону с сестрой. — И она снова крикнула через дверь: — Марчелла!
Наша рыжая подруга появилась в наушниках, как телефонистка, и помахала рукой, чтобы Алана замолчала.
— Послушай меня. Говорю тебе, его надо посадить, чтобы пища лучше переваривалась, а то у него начнется жуткая изжога. Дети не могут есть лежа, а потом сразу засыпать. Ты хоть попробовала вызвать у него отрыжку?
Она со вздохом кивнула, выслушав ответ.
— Знаю, знаю, ты стараешься, детка. Ты делаешь все, что можешь, но в следующий раз, на будущее, не корми его из бутылочки в лежачем положении. Ты же не станешь есть фрикасе из цыпленка в постели, а?
Я спросила у Аланы, когда Марчелла уже направлялась к машине:
— Что, у Марчеллы есть ребенок?
— Это ее племянник, но у ее сестрицы нервный срыв… Молодая мамаша, а у ребенка колики.
Забираясь в машину, я слушала советы Марчеллы и поражалась тому, насколько она спокойна и уверена в себе. Может, мне надо было попросить у нее совета насчет того, как одеться сегодня вечером. На мне были джинсы в обтяжку и строгого фасона блузка фирмы «Хьюго Босс», серая, в тонкую белую полоску, рукав три четверти. Под ней не было ничего, и она была расстегнута почти до талии. Серый цвет смотрелся строго и серьезно, волосы мои, наоборот, были распущены и взбиты, а глубоко открытая ложбинка на груди выглядела так вызывающе и соблазнительно, что я даже засмущалась, посмотрев на себя в зеркало.
Я уже решила было надеть что-нибудь другое и даже направилась к чемодану, но в общем-то мне так и хотелось выглядеть. Я хотела выглядеть сексапильно. Антонио Лопес давал мне шанс, и надо было им воспользоваться, чтобы он не стал искать источник энергии на стороне.
К тому времени, когда Экс наконец выехал на главную улицу в восточной части Гемптона, я была сплошной комок нервов, ерзающий и кусающий губы комок.
— Мы опаздываем, — твердила я. — Он ждет там уже целых десять минут.
— Кто ждет? — Тревор обернулся с переднего сиденья. — И где там?
— Антонио, — сказала я, — сколько нам еще ехать?
— Почти приехали, — ответил Ксавье. — Кто же знал, что здесь окажется столько народу, когда сезон еще не начался.
— Антонио кто? — допытывался Тревор. — Что вообще происходит?
— Антонио Лопес, придурок! — рявкнула Алана. — Они должны были встретиться с Хейли еще десять минут назад, и она не опаздывала бы сейчас, если бы вы были повнимательнее.
Тревор поднял руки вверх:
— Сдаюсь! Я же не знал! Антонио Лопес… М-м-м, м-м-м. Тот самый латинский мачо. Он действительно и в жизни такой горячий? — спросил он меня.
— Даже горячее, — сказала я.
— А как оно там в сериале? Он найдет этого серийного убийцу, который терроризирует Индиго-Хиллз? Или станет следующей жертвой в списке?
— Она не знает! — снова рявкнула Алана. — Довезете вы нас когда-нибудь до клуба или нет?
— Тревор, ты чудо, — сказала я. — Сразу видно, что смотришь сериал. Даже следишь за детективным сюжетом.
— Ну да, а что мне остается делать, пока мама переписывает показатели в свой треклятый блокнот.
Машина свернула на стоянку, и Ксавье посигналил.
— Черт бы все побрал! Видели? Он занял мое место!
— Паркуйся где угодно, — сказала я в отчаянии.
