— Это такой подарок на новый год?
— Сам просил подарок, сделанный своими руками.
— И языком.
— Чертенок, — улыбнулась ясно Оксана и в который раз взяла член в рот.
— О-ох, — прохрипел любовник, возбужденный настолько, что ему казалось и ночи не хватит, чтобы удовлетвориться. В нескромных фантазиях представлял любимую в различных позах, что собирается сделать с ней. Сегодня жалеть не собирался никого. Не скрывая звериный рык, Аркадий поднимал низ водолазки; вещь благополучно было выкину в уго. Следом пошли штаны.
Оксана стянула их за Аркадия. Одежда болталась на щиколотку, но этот момент не мешал двигаться в такт любовнику, поддерживающего любимую за шишку.
— Оксана! — громко просипел Аркадий. — Это! — Возбужденная львица взяла его по горло. Жарко, узко, влажно. Мужчину слегка затрясло. Не дожидаясь конца минет, он оторвал веселую Оксану от члена, обсосанного, облюбленного до яичек, и вновь уложил на спину. Рывком.
— Ноги! — повелевающе-задорным тоном попросил раздвинуть ножки и показать себя во всей красе. И она сделала это. Развела ножки и скромные пальчики, которые минуту назад ерзали по эрегированному члену, просунула между складками, пока любимый, слегка замешкавшись, пинал мешающие штаны; от него шел пар. Грудь вздымалась. А руки… как были напряжены!
— Дорогой! — простонала жалобно львица. — Я хочу тебя. А-а! — будто запела Оксана, когда головко оперлась о ее вход. Мужчина вытянул левую руку, стая ее у головы Оксаны.
Страстный секс. Страстная ночь. При свечах. В лепестках, сыплющихся на ее разгоряченное белое тело; она утаскивала в мир похоти, семейности и любви.
Она с желанным поскуливанием приняла в себя возбужденную плоть, раскинув руки крестом и мастерски задвигала тазом, что даже Аркадия не мог сдержать стонов. Он поддерживал Оксану на весу, используя скомканное в толстую нить платье, поднимал грудь к своему рту. Голоса заполнялись пространство. Пара не походила на кукол, занимающиеся сексом, чтобы просто снять напряжение, они наслаждались друг другом в объединении, беря из замысла природы все для ощущения счастья, эйфории, доступную только человеку.
Женщина кончала, крича во весь голос, не сдерживаясь по просьбе Аркадия; вокруг никого не было, а потому никто не имел право их попрекнуть за громкий безудержный секс. Только они. Только они, без расстояния.
Женщина кончала, выгибалась. С нетерпением принимала вязкую белую жидкость, обильно ударившую в стенку влагалища.
— Это еще не конец. Я очень много ел орехов с медом, даже женьшень твоей подруги пил, — ухмыльнулся трясущейся женщине, не замечающей, кроме искр перед глазами, как ее незаметно окольцевали. После фееричного сквирта, сделавшего любовников мокрыми, та приложила ладони к лицу — прикрыть слезящиеся глаза, но вдруг ее взгляд заметил что-то непонятное на безымянном пальце.
— О-о… — вытянула в удивлении ручку и словно забыла, что в ней еще находился Аркадий, с любопытством разглядывающего реакцию невесты.
— Нравится?
— Как влитую. Как с размером угадал?
— Помогла секретарша.
— А я-то думала, куда делось мое кольцо, а ты хитрец, — и принялась трепать щечку Аркадия. — Только вернуть не забудь, я его в Китае покупала. — Он уже хотел возмутиться холодностью женщины, ее легкому непринужденному смеху, как оказался во власти губ невесты. Вместо тысячи слов — лучший поцелуй с переплетением языков; женщина все еще вбирала мужскую сущность разгоряченным лоном, по которому стекали вязкие любовные соки. Но поцелуй являлся только мостиком для начинающегося разврата. Она схватила руки Аркадия и нагло уместила на два свободных полушария. Мужчина послушно сжал до крика, дерзко ухмыльнулся в красное-красное лицо Оксаны, сгорбившейся от такой нагловатости и дерзости. Пальцы ухватились за соски и потянули к себе, заставляя женщину вплотную приблизиться к Аркадию. Управлял ею, играл, мял, не забывая каждую клеточку, не забывая, что есть еще уши, губы, носик — все, что ждет только его.
— Я жду кисточки.
— И все их оборвешь.
— Ты же всегда хотела кота.
— Но не такого большого! — возмутилась Оксана таким вольным предложениям, видя ребенка ласкающего ее груди, сосущего как младенец и любящих их до оргазма. Типичный мужчина. Ее. Большой ребенок, желающий стать котом.
— Мы можем заказать хвост и у кота появится кошка.
— Ролевик ты, а-а, — протяжно застонала, когда зубки сомкнулись на соске, вызывая непередаваемую дрожь по всему телу, от губ до ануса. Ручки непроизвольно потянулись к клитору и начали его натирать.
— Согласен. А еще коты вылизывают друг другу, очень тщательно.
— Я тебя вылижу так, а-а-а, что тебя ни одна кошка-а!.. Не понадобится, — вскрикивала Оксана.
— После горлового минете я в тебе не сомневаюсь, — слегка отпрянул от грудей мужчина и взглянул на женщину с открытым ртом. Ей было слишком хорошо, как и ему.
Все утопало в смазке, все вытекало, продолжало извергаться из влагалища, никак не смущая партнера своей мокротой. Долго ей привыкалось так мочиться. Когда такое произошло с Вадимом, то тот крайне был недоволен, поэтому с того момента никогда не доводила до трясучки, когда все извергается фонтаном, подгибается фонтаном. Упаси боже, несколько раз подряд, когда ее после такого извержения продолжало колбасить десяток секунд! Она была не виновата, что такая физиология у нее. И только Аркадий принял ее такой, сам доводил, обожал смотреть, как кончает, как смотреть чемпионаты по футболу. Просил, чтобы она доводила себя перед ним, теребила бугорок, совала пальчики во влагалище, слегка растягивая, прямо перед его носом, иногда упирающегося в край влагалища, что очень смущало Оксану и делало оргазм незабываемым, а как зверски трахал всякими игрушками!
Дай вибратор или вагинальные шарики, или пробку — все. Вставит и заставит ходить, видя, как она изнемогает, просит хоть член, хоть руки, то тянется сама, чтобы прекратить пытку, на что получает по сама по пальцам. Доминировал в постели Аркадий. Ей приходилось уступать, потому как на работе она была начальницей, а он оставался подчиненным. Только темп просила сбавить или пару минут передохнуть.
Нельзя сказать, что секс мог быть бесконечным. Спорт, правильный образ жизни, неплохие гены, но возраст есть возраст. Много времени занимали прелюдии, которым многим только снились, игрушки и средней продолжительности половой акт. Они упивались друг другом по полной, пока позволяли организм и возраст, желая запомнить себя еще ого-го, без дряблостей и растяжек.
И сейчас, когда слегка выдохлись, лежали перед звездами и обсуждали дальнейшие планы.
— Я хочу взять тебя сзади.
— Собачкой или?..
— Пластом. Тебя возбуждает, когда ты лежишь на животе, а партнер орудует сзади?
— И я не смогу увидеть, что будешь делать? — хмыкала Оксана, оценивая предложения Аркадия. Руки мужчины обвивали его стан, а ее левая ножка нагло лежала на его боку запрокинутой.
— А на что ощущения?
— Эта хорошая поза, когда кому-то нужен секс, а кто-то должен заполнять документ.
— Ну нет, не хватало, чтобы во время секса ты работала! — недовольно пробурчал Аркадий, осуждая даже такие мысли. Ей крайне не нравилось думать о работе в такие моменты. — Поворачивайся на живот и расслабь попку.
— Твой член уже встал!
— Потому как он зол. Я должен наказать трудоголика несносного. — Женщина послушно легла на живот.
— Может, подушку подложишь? — и без спросу схватила подушка Аркадия, подсунула под себя и потрясла пятой точкой. — Входи, тебя моя киска готова принять всегда. Ох! — застонала женщина, ощутив, как натянулось ее влагалище. Оксана чувствовала себя беззащитной девушкой-русалкой, умеющей лишь волнами управлять нижней частью тела, по которому разливалась приятная тяжесть. Пару толчков, и она стонала, скулила; в ушах звенело. — Кончаю! А! — Аркадий вошел в нее, когда все внутри запульсировало и замокрилось. Два раза. Два раза. Друг за другом. Как бы ни напрягались стенки, они не могли вытолкнуть пенис Аркадия; наполненность до краев возбуждала Оксану сильней. Горячая разбухшая плоть любимого идеально, как два кусочка пазла, идеально подошла к ее бутону, что им не хотелось расставаться.
