Сходив в душ я вышла в зал к работающему Лиаму.
— Ты сказал что знаешь причину моего самочувствия. Поделишься? — Лиам отвлёкся от ноутбука и внимательно посмотрел на меня.
— Да. И я не хотел принимать поспешных выводов без твоего слова. В общем. Помнишь свои часы?
— Конечно. Мы так их и не нашли, — соглашаясь, сказала я.
— Они у меня. Я их забрал…
— Но зачем? — не понимая вообще ничего, спросила я.
— Помнишь как эти часы пропали в родительском доме? — я кивнула, а Лиам продолжил, — Тот яд который отравлял тебя, находился в часах. Ты постоянно дышала им, поэтому у тебя был плохой сон, аппетит и слабость. Осталось понять, кто именно это сделал.
Я потеряла дар речи. Все эти месяцы я мучилась просто от несчастных часов с ядом?
— А чего тут думать? Это твоя мать. Она ещё тогда хотела чтобы я умерла, тогда когда заставила меня съесть пирог с апельсином. Лиам, ты конечно можешь мне не верить, но это так.
— А я и не спорю. Прости что тогда оказался на ее стороне. Я поеду, нужно разобраться, — с раздражением и злобой Лиам встал с дивана и направился в сторону спальни.
— Я тоже хочу поехать, — с трудом догоняя мужа, сказала я.
— Зачем?
— Хочу посмотреть в ее глаза, — строго протянула я.
— Ладно. Собирайся.
Через два часа мы с Лиамом приехали к ненавистному дому. Мне на хотелось и порог переступать, но желание высказать этой женщине все в лицо было таким огромным, что я переступила через себя.
— Только не лезь вперёд. Просто стой рядом со мной.
— Хорошо.
Мы зашли в дом. С порога нас встретила Беатриса.
— Какими судьбами? — со всем пренебрежением она посмотрела на меня.
— Мы пришли поговорить лично с тобой и разговор будет очень интересным. Только вот не знаю какой будет исход. Пройдем в зал? — строго спросил Лиам.
— Ну пойдём.
Мы прошли в зал. Бетриса присела, а остались стоять.
— Я конечно знал, что ты не подарок, но всеми силами старался принять то, что ты просто по характеру такая. Видимо сейчас, пришла пора говорить правду. Я ненавидел тебя с того самого момента, когда ты отдала меня в руки Оливии. Мне было так обидно и больно. Я не понимал почему именно меня. Почему Линда и Амин живут вместе с тобой, а я со своей тёткой. Но я не жалуюсь. Она заменила мне мать. Стала лучшим человеком в жизни, помогла понять мир и дать хорошее воспитание. Из уважения я приходил к тебе и хорошо относился к тебе. А сейчас зашла речь о моей семье, ты обязательно ответишь за то, что сделала, — Лиам был очень напряжен, каждое его слово вырывалось с трудом и болью. Закусив губу, я легонько поглаживала его ладонь большим пальцем.
— Я не понимаю о чем ты, — слова Лиама не тронули ее на дюйм. Ей было абсолютно плевать.
— Об этом, — Лиам достал часы из кармана, — Эта вещь прошла экспертизу, наличие яда подтверждено, доказать что это сделала ты вообще не проблема. Ты нашла эти часы, а значит и взяла до этого.
Беатриса разнервничалась, ее зрачки расширились, глаза бегали по комнате не желая останавливаться хоть на одном предмете.
— Я знаю, что вы меня не любите. А меня и не нужно любить, просто вы могли принять выбор Лиама с достоинством.
— Никогда! Пока я к чертям собачьим не умру, я никогда не приму этот выбор. Врать не буду. Это сделала я и я не капли не жалею о своём решении. Ты ему не пара, ты никогда не станешь частью семьи… — истерически кричала женщина.
— Нет, мама, это я больше не часть вашей семьи, — Лиам бросил на стол то ли брелок, то ли небольшую брошь, взял меня покрепче за руку и повел в сторону выхода.
— Ты пожалеешь об этом! Я исключу тебя из завещания! — вдогонку кричала мать Лиама.
— Да пожалуйста! Хоть подавитесь своим завещанием, — в мужчине бурлила злость.
В тишине мы ехали домой.
— Теперь все будет хорошо, — уже на пороге дома, сказал Лиам и крепко меня обнял.
Вечером я вспомнила что завтра у меня приём у Ирины Сергеевны. Встав с кровати, я направилась в кабинет Лиама.
Мужчина разговаривал с кем-то по телефону, поэтому я тихонько села на диван и вообще не издавала ни единого звука.
— …Хорошо…я тебя понял, — Лиам взъерошил волосы и отбросил телефон в сторону.
— Что-то случилось? — привставая, спросила я.
— Твоя сестра у Эмира. Оказывается у них там все дела…Какой ужас, — отходя к окну протянул Лиам.
— Выходит я была права…
— Эмир неплохой человек и…
Я перебила Лиама.
— Я знаю и я была бы совсем не против, если бы она нормально поступила с Джереми. Знаешь как она сказала? Он был просто удобным мальчиком. Понимаешь? — перебирая в руках края пижамы, сказала я.
— Это не в какие ворота…Но в любом случае мы уже ничего не сможем сделать. Это ее жизнь. Пусть сама принимает решения, — присев около меня на корточки, ответил Лиам, касаясь кончиками пальцев моих щек.
— Видимо ты прав. Лиам, у меня завтра приём у Ирины Сергеевны…
— Точно…как я мог забыть!?
— Что такое?
— Я на завтра назначил встречу. Я могу перенести конечно…
— Нет, — я коснулась ладони мужа, — Не нужно, я сама. В конце концов это просто обычный приём. Не больше, не меньше. Я справлюсь.
— Обязательно позвони мне потом. Хорошо? Я возьму трубку в любом случае, — поцеловав меня в макушку, сказал Лиам.
— Да, хорошо.
Рано утром, Лиам завёз меня в клинику и уехал на встречу.
— Ирина Сергеевна, доброе утро, — заходя в кабинет, улыбнувшись сказала я.
— Доброе утро, Мишель. Сегодня вы гораздо бодрее.
— Мы нашли причину. Теперь все хорошо.
— Рада слышать. Итак у вас шестой месяц. Пришли ваши анализы, все в норме, только вот ваше артериальное давление мне не нравится. Давайте на всякий случай сходим на узи сердца, — выписывая направление, сказала врач.
— Конечно. Но неужели, что-то серьёзное?
— Пока не делаем поспешных выводов. Не волнуйтесь. Я жду вас с результатом.
Взяв направление, я вышла в коридор. Внутри засела тревога. Весь процесс узи я молилась о том, чтобы все было хорошо. Когда врач написал заключение, я вернулась к Ирине Сергеевне.
— Ну что? — нетерпеливо спрашивала я.
— Как я и думала. У вас патология сердечно-сосудистых и кровеносных сосудов. Вас раньше мучали головные боли?
— Нечасто. Это опасно? — нервно сглотнув, спросила я.
— Видимо на фоне беременности патология стала больше проявлять себя. Потому что до беременности обследование не показало никаких отклонений.
— Вы можете сказать чем это грозит? — прямо спросила я.
— Я не буду ходить вокруг да около. Кесарево очень опасно. В любом случае естественные роды. Самый худший исход, а это почти 70 %, смерть. Вы говорили что у вас шла кровь из носа. Это самый первый показатель, на который мы к сожалению не обратили должного внимания.
Я опустила глаза в пол.
— Что мне делать? — дрожащим голосом спросила я.
Моя мечта и жизнь могли оборваться. Я не знала выхода из этой ситуации. Все казалось так легко, все должно было быть хорошо. Только вот не бывает ничего гладкого. Только падения и обрывы.
— Я бы ставила запрет на роды.
— То есть аборт? — резко спросила я.
— Да. Поймите мы рискуем и вами и ребёнком. Не спорю. Женщины рожают с этим диагнозом, только у вас степень больше.
— И я рожу. Это уже живой человек. Я не смогу просто избавится от неё. Нет. Я готова идти на риск, — мне не нужно было думать, что отвечать на этот вопрос. Я готова была рискнуть, потому что не могу просто взять и убить малышку.
— Вы понимаете на что идете?
— Да. Я готова взять полную ответственность. У меня есть 30 %.
— Я обязана сообщить вашему мужу. Вы вместе подписывали документы на эко, — сказала врач.
— Я сама ему расскажу.
— В таком случае подпишите здесь и здесь. Это бумага о том что вы случае чего, не предъявляете претензий клинике.
Я поставила подписи и вышла из кабинета. Уже на улице по моим щекам покатились слезы. Мне было жаль не себя, а Лиама. Но у него останется частичка меня, это самое главное. Да и к тому же у меня есть шанс выжить. Все будет хорошо.
