Я задумалась и не заметила, как вернулся мастер Лю. Он занял свое место, и равнодушный взгляд невидяще уставился на арену в ожидании нового боя. В спину дышали верные тени. Ринг заняли «коммандос» с разлинованным полосами лицом в имитации армейской разгрузки и Рудин. Зал криками приветствовал новых бойцов. «Коммандос» скорчил зверскую рожу, провел пальцем по горлу и ткнул им в Рудина. Босс усмехнулся и показал средний палец. Первые ряды дружно заржали, поддерживая нагловатого руского. Я опустила глаза, разглядывая нервно трясущиеся колени. Сил смотреть, как время отсчитывает последние мгновения свободы, не осталось. Удар гонга, возвещавший начало боя, отозвался похоронным колоколом. Мозг до конца не верил, что все это происходит со мной. Что меня — живого человека можно выставить на кон и проиграть. Наверно от того, что до конца не верила, что это возможно и пошла за Рудиным.
Зал взорвался громовым криком, приветствуя чей-то удачный удар. Я зажмурилась, чтобы не было соблазна подглядеть и окончательно раскиснуть.
— Сила мужчины в его женщине, — назидательно изрек мафиози. — Ты должна верить. Если ты сдалась, значит, я был прав, что поступил так с тобой. Похитил и сделал трофеем. Зачем нужна слабая женщина, которая сделает своего мужчину слабым и родит слабых детей? Если ты умеешь выживать среди бури, выживешь и среди человеческого моря.
Ненависть к мерзкой и бесчеловечной философии выжившего из ума старика поднималась девятым валом, сметая страх и безнадегу. На плечо легла ладонь одной из тени в предупреждающем жесте. Зал дружно взвыл, скандируя единственное слово на китайском. «Убей» — кричал многоголосый хор.
Я подняла глаза, взгляд уперся в упавшего на колено Рудина. Прикрывая лицо, он пытался подняться, но снова падал. Павел сдавал раунд, волна ненависти к никчемному шатену, в чисто мужской схватке проигравшему раскрашенному здоровяку, затопила мозг. Плохо соображая, что делаю, стряхнула удерживающую руку с плеча, взвилась и заорала во всю мощь легких, пытаясь перекричать толпу:
— Рудин, миротворец хренов, поднимай свой зад! Врежь этому ускоглазому, твою мать! Ты же РУССКИЙ!
Словно услышав меня, мужчина сделал подсечку топчущемуся здоровяку, заваливая на песок, и легко встал на ноги. Эта его слабость оказалась обманным маневром. Он приложил локтем в грудь пытающегося встать громилу. «Коммандос» дернулся и затих. Зал взорвался громовым ревом, приветствуя победителя. Босс повернул голову в мою сторону. Наши глаза встретились, Рудин улыбнулся, торжествуя победу.
— Он выиграл, — подступила к довольно улыбающемуся старику и требовательно протянула руку. — Кольцо.
Две тени выросли, загораживая босса мафии от разъяренной полуголой девицы. Китаец веселился от души, но глаза все так же мертво глядели из-под век, лишенных ресниц. Он махнул рукой своей охране, и кивнул. Легко стянул с пальца печатку Рудина, кинул в мою сторону, отдав короткий приказ громиле-кольщику.
— Можно победить в самой безнадежной ситуации, если есть для чего сражаться, — изрек китаец. — У него интересная тактика. Я бы предложил ему остаться тут, но он слишком высоко летает для этой работы. Ты свободна.
Он едва заметно кивнул мне. Соблюдая вежливость, сложила ладони у лица и низко склонила голову, прощаясь. Спрятала кольцо поглубже в декольте и устремилась к выходу, не глядя в сторону Рудина.
Не оглядываясь на окрики и пьяные шутки, протискиваясь через подвыпивших возбужденно гомонящих мужчин, спешила к выходу. В затылок пыхтел хозяин тату салона, распихивающий не в меру активных.
Далеко уйти не успела, на выходе меня и кольщика скрутили парни в узнаваемой во всех вариациях одежде спецназа. Скрутив загрузили в «воронок», где я оказалась рядом с Павлом.
— Сбежать от меня решила? — ухмыльнулся разбитыми губами Рудин и подмигнул здоровым глазом. — От судьбы не уйдешь, Смирнова.
— Отвали! Или тебе второй глаз подбить для симметрии? — огрызнулась я, глядя как в салон впихнули несколько тел задержанных.
— Филологичка, а так грязно выражаешься, — протянул босс, толкнув меня в плечо. — Я слышал, что ты мне кричала в зале.
Салон наполнялся людьми со скованными наручниками запястьями, рядом недовольно сопел татуированный кольщик, потирая ладони и угрюмо разглядывая пол.
Я откинулась на спинку жесткого сиденья, прикрыла глаза, не желая разговаривать с Рудиным. Гул, выкрики становились все глуше. Усталость и нервное напряжение взяли свое, я отключилась.
Глава 39
— Откуда прибыли? — полицейский уткнулся в записи, игнорируя злой взгляд Рудина.
Невысокая полноватая китаянка-переводчик старательно повторяла сказанное на английском.
— Ну, какие прибыли — одни убытки, — махнул рукой босс, по обыкновению валяя дурака.
С возвращением кольца к нему вернулось прежнее настроение. Я устало разглядывала украшавшие запястья браслеты и ждала нашего представителя из посольства, радуясь, что скоро закончится этот ад с допросами и повторяющимися из раза в раз вопросами. Сейчас как раз наступила очередь Рудина отвечать на вереницу вопросов, теперь звучавших чуть иначе.
— Скажите, как к вам попали деньги, пропавшие во время налета на инкассаторскую машину шесть лет назад? — продолжал допрос следователь. — Они лежали в ваших карманах.
На стол лег пакет со знакомыми купюрами из пещеры, откопанными собакой наших «спасителей». Вопреки собственному решению, босс взял с собой несколько.
— От собаки, — честно признался Рудин, — она откопала их в пещере. Это ее. Я не имею к ним никакого отношения.
— От нее? — следователь указал на меня. — И под кем она их заработала? Опишите подробно клиента.
От изумления я потеряла дар речи, когда переводчик перевела предположения следователя. Я лишь покачала головой, закрыла руками лицо от стыда и опустила голову.
— Я сказал от собаки, — Рудин фыркнул, но уточнил:- С чего вы решили, что речь об Анне?
Следователь глянул на переводчицу, та густо покраснела и виновато глянула в мою сторону.
— Мне перевели как «сука», — пояснил следователь.
— Даже если так, то причем тут Анна? — не унимался босс.
— Я решил, вы так ее называете, — теперь уже следователю стало не по себе. — Она одета как девица из квартала красных фонарей. А вы как сутенер. Выходцы из Европы подмяли под себя бизнес интимных услуг.
Он скосил на меня глаза, осуждающе поджав губы. Нервно поддернула сползающее декольте, жалея, что не утонула вместе со всеми в Южно-Китайском море.
— Мы русские туристы с потерпевшей крушение яхты, — повторил Рудин.
— Данные проверяются, — ответил следователь и неожиданно спросил:- Сколько вы берете за час? Оральные ласки отдельно?
— Что?! Вы охренели что ли?! — взревел Рудин, не дождавшись перевода. — Я не проститутка!
Он дернулся с места, тряхнув скованными запястьями.
— Я должен был проверить, — флегматично отозвался следователь. — Что вы употребляли на яхте?
— Коньяк и коктейли, — нахмурился босс, — водку и мартини.
Следователь недоверчиво сощурил и без того узкие глаза и нехорошо ухмыльнулся.
— Вы это узнаете? — на стол шлепнулся пакет с голубоватым порошком в прозрачных пакетиках.
— Конечно, — хмыкнул Рудин, — вы мне его третий раз показываете.
— Как в вашу кровь попал «голубой снег»? Любите все голубое? — поиграл бровями следователь, прозрачно намекая.
— От спасшего нас господина местного мафиози Лю, — рыкнул Рудин. — На что вы все время намекаете? У меня нормальная ориентация.
Следователь закусил губу и закатил глаза, покачав головой. Я смотрела на его кривляния, равнодушно решив, что постепенно схожу с ума. Допрос начинал напоминать французскую комедию про полицейских с Луи де Фюнесом.
— Белые сильные мужчины тут в цене, — он прямо глянул в глаза боссу. — На вас будет спрос.
— Я не продаюсь, — рявкнул Рудин, злобно глядя на китайца, — я продаю…
— Ее услуги? «Голубой снег»? — оживился следователь, с надеждой переводя взгляд с меня на пакетики с наркотиком.
