пытаюсь достучаться до него. Должен быть способ сделать это. Не может быть, чтобы в нём не осталось ничего, способное воззвать к разуму. Господи, ну не псих же он! Хотя… Кто знает, что творится у него в башке, если выпив лишнего, он решил пристрелить меня?
– Из-за тебя моя жизнь по пизде пошла, Феникс! – кривится он, дёргая рукой, в которой держит пистолет.
Я вздрагиваю вслед за этим движением. Одно неверное движение этого придурка и оружие может выстрелить.
– Блядь, я женился на Дебби, чтобы тебе насолить, и эта мразь каждый день выносит мой ёбаный мозг!
«Какого хера ты делаешь меня виноватой в своём неудачном браке, сраный ублюдок?!»
– Мне жаль, Шон. Правда. – Я довольно убедительна в своём раскаянье. Всё, что угодно, если это заставит его убрать пушку. – Если бы я только знала, то не была бы так жестока с тобой.
Прищурившись, Шон оценивающе наблюдает за мной, сомневаясь, можно ли мне верить. Я силой удерживаю свой взгляд на его лице, борясь с желанием уставиться в притягивающее своей роковой опасностью дуло.
«Просто не отпуская палец».
– Ты правда была жестока со мной, Феникс, – тихо, даже как-то кротко подтверждает Шон. – Совсем незаслуженно.
Я медленно киваю.
– Я знаю. Простишь меня?
– Хочешь, чтобы я простил тебя? – раздумывая, переспрашивает он.
«Хочу, чтобы ты забрался в вонючую нору и сдох».
– Пожалуйста, Шон, прости меня.
Ему нравится слышать мои полные страха, дрожащие мольбы. Удовлетворение проступает на его лице. Я жду, молясь про себя, чтобы это усмирило его жажду насилия надо мной.
«Пусть этого будет достаточно».
Внезапно Шон делает шаг ко мне, и я непроизвольно вздрагиваю. Это вызывает кривую ухмылку на его губах. Меня тошнит от собственного страха. Чувство беспомощности отвратительно, но я не могу изменить этого.
Ничего не могу.
– Я могу простить тебя, – тихо шепчет Шон, ткнув пистолетом мне в живот. Я перестаю дышать и боюсь пошевелиться, чувствуя холодную сталь этой адской штуки через ткань футболки.
– Но тебе придётся очень постараться, Феникс.
Я зажмуриваюсь. Больше нет сил сдерживаться – рыдания вырываются из горла вместе со слезами.
– Боже, Шон, не делай этого! – молю я, утопая в отчаянье.
«Нет! Нет! Нет!»
– Разве ты не хочешь, чтобы я простил тебя?
Его горячее, алкогольное дыхание скользит по коже моей щеки. Мне хочется оттолкнуть его, это на каком-то подсознательном уровне – эта потребность отстраниться, но я борюсь с собой.
– Ты такая красивая, когда плачешь, – с неким исступлением бормочет он, касаясь холодным стволом оружия моего лица.
Только сейчас понимаю, что слёзы градом катятся по моим щекам. Мои плечи вздрагивают, а рыдания набирают силу.
«Боже, только не это! Не надо!»
– Я всё время о тебе думаю. Всё ёбаное время, Феникс! – с остервенением признаётся Шон, свободной рукой протискиваясь мне между ног.
Я стискиваю зубы и сжимаю кулаки, но не делаю ничего. Просто позволяю ему шарить по моему телу, которому я больше не хозяйка.
– Всякий раз, трахая Дебби, я представляю тебя. А ты представляла меня, когда ОН тебя трахал?
Сквозь мокрую пелену я смотрю на Шона и понимаю, что поспешила, решив, что он не псих. Дело не только в алкоголе. С ним точно что-то не в порядке. Что-то очень сильно не в порядке.
– Тебе больше не надо представлять меня, Шон. – Я вынуждаю себя улыбнуться – это даётся с большим усилием. – Я здесь и я твоя. Тебе не обязательно целиться в меня.
Он хмурится, будто ищет подвох.
«Медленно, Феникс. И осторожно».
– Я не знала, что так сильно нравлюсь тебе. Думала, это не серьёзно. Если бы я только знала…
– Ты знала! – перебивая, цедит он. – Знала ты всё, Феникс!
У меня внутри всё обрывается. Ладно, состроить из себя идиотку не получилось. Попробуем по-другому.
– Но ты женился, Шон. – Мой голос становится обиженным, а взгляд смотрит с укором. Я делаю вид, что заряженный пистолет с взведённым курком не маячит у меня перед лицом. – Мне было больно, когда ты женился на Дебби. Я не ожидала, что это будет так больно.
На его лице вновь отражается недоверие, но я вижу, что он удивлён и ему хочется, чтобы это была правда.
«Так, вот оно».
– Ты знаешь, почему я это сделал, – хмурится Шон.
Я киваю.
– Теперь – да. Но ты не говорил мне этого раньше. А я решила, что раз ты женился на Дебби, твои чувства ко мне не были сильны.
– Я, блядь, люблю тебя! – вновь повышает голос мужчина, чем заставляет меня сжаться изнутри. – Феникс, я люблю тебя! Вот почему я всё время за тобой следовал! – Он смеётся.
«Господи, если я переживу эту ночь, я свалю из этого сраного города. Заберу детей и свалю».
– Я хотел, чтобы ты увидела, как сильно я люблю тебя!
Он тычет пистолетом мне в висок. Моё сердце заходится в ужасе.
«Конченный псих!»
– Теперь я вижу, Шон, – шепчу я онемевшими губами. – Теперь я вижу.
Я борюсь с рвотными позывами, когда он начинает склоняться к моим губам, сокращая и без того почти несуществующее расстояние. Всё, что остаётся в моей голове – это пульсирующая мысль о смертельной штуке, которая прямо сейчас замерла где-то в районе моей талии.
«Я должна выжить. Любой ценой».
А затем происходит чудо. Я никогда не верила в чудеса, но это точно долбанное чудо в ответ на мои отчаянные молитвы. Я слышу громкий голос. Мы с Шоном оба его слышим. Он несётся из громкоговорителя и велит «помощнику шерифа Бэнксу» положить оружие и сдаваться.
Мой взгляд улавливает проблеск красно-синих маячковых огней полицейской машины за окнами кафе. Шон в замешательстве. Он отступает от меня, оглядываясь по сторонам. Я не жду, когда он опомнится и чего доброго, решит взять меня в заложники. Или пристрелит. Пользуясь моментом, ныряю под барную стойку – это лучшее из доступных укрытий.
Но, к моему облегчению, Шон не пытается сопротивляться. Он сдаётся полиции, и его уводят. Сопровождая его спину взглядом, я всё ещё не могу поверить, что этот кошмар закончился.
– Вы в порядке, мисс Харт?
Молодой офицер смотрит на меня с сочувствием. Я киваю с небольшим опозданием.
– Да, в порядке. Просто в шоке. А как вы… как узнали, что здесь происходит?
Неужели кто-то заметил неладное внутри и вызвал копов?
– Мистер Крайтон позвонил в участок и сказал, что на его официантку напали.
– Донни? – растерянно уточняю я. Несколько дней назад босс уехал рыбачить на озеро. Как он мог знать, что тут творится?
– В зале установлена камера, мисс
