src="images/img_2"/>
— Роман, произошла перестрелка.
Я смотрю на Дмитрия и клянусь, что мое сердце перестает биться, когда в голове проносится звонок, сделанный ранее. Нет. Я хватаю его за горло и приближаю свое лицо к его.
— Где моя жена? — сквозь стиснутые зубы процедил я, изо всех сил стараясь не сломать ему шею.
— Мы не знаем. Иван позвонил и сказал, что кто-то начал стрелять, когда они были в магазине, и что он ее вытаскивает. Это было пятнадцать минут назад. Я не могу до него дозвониться; с тех пор он не берет трубку.
— Остальные?
— Только Иван. Я поручил двум сотрудникам охраны поехать с ними, но Нина Петрова сказала, что не хочет, чтобы они были с ней.
Я стискиваю зубы и сжимаю шею Дмитрия, пока он не начинает краснеть.
— Если хоть один волос упадет с ее головы, будет много покойников, — выдохнула я. — И самым первым окажется мой начальник охраны, который отправил мою жену в сопровождении только одного человека. Ты понял, Дмитрий?
— Да, пахан.
— Хорошо. А теперь найди мне гребаную машину.
Повязка, прививка от столбняка и бутылочка антибиотиков. Вот что я получила. Даже швы не наложили. Медсестра сказала, что мне повезло.
Я смотрю вверх, пытаясь найти Ивана. Надеюсь, он скоро придет, и мы сможем уже вернуться домой.
Раздается стук, дверь открывается, и со стороны прихожей доносятся повышенные голоса. Я думаю, не везут ли они кого-то серьезно раненого, потому что крики особенно громкие. И тут я слышу рокочущий голос Романа.
— Где моя жена?
Черт. Я надеялась, что мы успеем вернуться в дом до того, как он узнает, что произошло.
— Что там происходит? — Медсестра, которая собирала свои принадлежности, пробормотала и посмотрела в сторону звука голосов.
— Ааа, это мой муж. — Я одариваю ее невинной улыбкой, спрыгиваю с каталки и выбегаю из палаты.
Когда добегаю до приемного покоя, я вижу Романа, возвышающегося над лысым служащим средних лет, который пытается что-то напечатать на клавиатуре. Его руки так сильно дрожат, что он не может попасть в нужные кнопки. Единственный другой человек в радиусе десяти футов — Дмитрий. Еще несколько человек стоят у стены, держась на безопасном расстоянии. Иван входит из другого коридора и останавливается на месте, увидев Романа в ярости.
— Роман? — говорю я.
Он поворачивает голову в мою сторону, и глубоко вздыхает, наблюдая за моим приближением. Его взгляд медленно перемещается от моей макушки к кончикам пальцев ног, выглядывающих из-под каблуков, а затем снова вверх. Только после этого он выдыхает.
Он обхватывает меня за талию и прижимает меня к себе.
— Ты больше никогда не выйдешь из дома без меня, — шепчет он мне на ухо. — Никогда.
Я хочу сказать ему, какая это чушь, но потом передумываю. Его тело странно напряжено рядом с моим, и я замечаю, что его рука на моей талии слегка подрагивает. Он действительно злится.
— Ладно, детка. Как скажешь. Пойдем домой, да?
Роман кивает, передает свой правый костыль Дмитрию, берет меня за руку и начинает идти к выходу. Я смотрю на наши соединенные руки, но быстро поднимаю взгляд и сосредотачиваюсь на машине, припаркованной на некотором расстоянии. На глаза наворачиваются слезы счастья, и я подстраиваю свой темп под темп Романа.
— Где Леонид? — спрашиваю Романа во время завтрака. — Я не видела его две недели, а вчера вечером видела, как ребята выносили его вещи.
— Он ушел. — Он протягивает руку и берет свой апельсиновый сок.
— Ушел, как будто он здесь больше не живет?
— Можно и так сказать.
— Роман?
— Да, malysh? — Он смотрит на меня и засовывает вилку с яичницей в рот.
— Ты убил его?
— Конечно, убил.
Я подавилась куском хлеба, и потянулась за водой.
— Не нужно говорить мне такое во время завтрака, Роман.
— Ты сама спросила. Он первым пытался меня убить.
— Значит, это нормально?
— Он планировал повторить. Теперь тебе будет легче?
— Наверное. — Я думаю о повторной попытке Леонида снова убить Романа, и прихожу к выводу, что, наверное, убила бы его сама. — Да. Никто не останется безнаказанным при попытается убить моего мужа. Ты сделал правильный выбор.
— Я рад, что ты это одобряешь.
— Я не одобряю убийство людей. Я просто... Я могу жить с этим в данном случае.
— У тебя очень странные взгляды, Нина.
— Поскольку я живу в твоем странном мире, думаю, это уместно. — Я смотрю на часы и вскакиваю со стула. — Мы опоздаем на эту свадьбу.
— Что ты решила надеть?
Я озорно улыбаюсь, беру в кулак его рубашку и притягиваю его к себе.
— Тебе придется подождать и посмотреть.
Я целую его и начинаю отстраняться, но он хватает меня за талию и притягивает в свои объятия.
— Если ты будешь играть с огнем, мой маленький цветочек, — говорит он мне на ухо, пока его руки обхватывают пояс моих джинсов и начинают их стягивать, — то можешь обжечься.
— Мы опоздаем.
— Думаешь, мне не все равно?
Нет. И мне тоже. — Насколько прочны эти стулья?
— Сейчас узнаем.
Пока он снимает свои треники, я снимаю джинсы и нижнее белье и забираюсь к нему на колени.
Мои ноги слишком коротки и болтаются в воздухе по обе стороны. Даже когда я вытягиваюсь, я не могу коснуться земли пальцами ног.
— Я не думаю, что это сработает, Роман.
Он смотрит вниз, не в силах подавить смех.
— Господи, Нина. Ты такая крошечная.
— Может, нам перебраться на кровать?
Роман наклоняет голову в сторону и, откинувшись на стуле, хватает меня за талию, а его губы кривятся в самодовольной улыбке. — Нет.
Мои глаза расширяются, когда он поднимает меня и располагает над твердым членом, а затем опускает меня на него. Я ахаю и сжимаю его плечи, наслаждаясь тем, как он постепенно заполняет меня. Стон срывается с губ, когда чувствую, что он полностью вошел. Роман опускает руки под мои бедра, и приподнимает меня, а затем опускает вниз, проникая в меня снова
