а лифчик от злости закидываю к трусам. Оставлю их ему на память в виде абажура для лампы. — Что ты делаешь? — спрашиваю, увидев, как он тоже натягивает на голое тело спортивные штаны.
— Одеваюсь. Не видишь? — смотрит с возмущённым недоумением и надевает футболку.
— Я же сказала, не провожай! — Иду в прихожую и надеваю обувь.
— И не собирался! — злобно рычит. — Обойдёшься! — бурчит под нос. — Я иду подышать свежим воздухом!
Я специально иду к лестничному пролету. Не хочу ехать с ним в лифте. Но он следует за мной и спускается по лестнице. Мы вышли на улицу, и он всё ещё идет за мной.
— Ты же вышел подышать свежим воздухом! Думаешь, возле моего подъезда он свежее?
— Куда хочу, туда иду! — достает сигарету и закуривает на ходу.
Надо же! Курит! Не люблю курящих, целоваться с ними противно, да и запах неприятный. Ринат тоже курил, когда выпивал.
— Не советую следовать за мной. А то Пумба увидит и мокрого места от тебя не оставит.
— Завтра в 8:30 жду в паркинге, — кидает мне, замедляя шаг.
Я оборачиваюсь и показываю ему средний палец.
— Я же тебе его откушу, — усмехается.
Ага, испугалась! Напугал прям! Так напугал, что я от испуга оба средних ему показываю.
* * *
Планёрка в пятницу проходила в штатном режиме. Главный, как всегда, был грозен, страшен и хмур, сидел чернее самой чёрной тучи и, что удивительно, проявлял сдержанность. Мат не сыпался из него, как из обоймы пулемёта, на этот раз. Тем не менее, все присутствующие сидели в диком напряжении, что было видно по их лицам. А так же у всех был шок — финансовый директор уволен по собственному желанию и пока находится в свободном плавании. Раиса всё это время зыркала на меня. Думает, что Ринат был моей крышей в компании, и теперь она протекла. Я действительно оказалась на фирме благодаря Ринату. Пришла на собеседование, и он, увидев меня, настоял на моей кандидатуре. Хотя собеседование было формальным, для галочки, кандидат на эту должность был уже определен — мажорка, окончившая ВУЗ в Англии. Но её взяли в холдинг, а меня, без рода, без племени, не говоря уже о связях, — в дочку. Таких, как я, здесь называют выскочками. А выскочки никому не нравятся, особенно Раисе. Она сидит и мысленно прощается со мной. Возможно, отдел кадров уже готовит мне замену. Откуда им знать, что главный акционер — мой муж. Который объелся груш. Или беленов.
— Приступайте к работе! — требовательно звучит его голос, и все вскакивают с мест, лишь бы быстрее покинуть кабинет. Я первая в их числе.
— Динара Анваровна, вас попрошу остаться, — раздается голос за спиной, и я замедляю шаг.
— Дамир Аскарович, — пискляво произносит Раиса, сидящая на своем месте и не собирающаяся вставать, — необходимо согласовать план перевода платежей чехам. Вчера еще хотела к вам подойти, но вы улетели в Астану.
— Раиса Сембаевна, обсудим это в понедельник. Вы свободны! — его грозный взгляд ясно дает понять, что ей следует поднять свою задницу и покинуть кабинет. Она презрительно окидывает меня взглядом и уходит, словно считает, что у переводчика не может быть вопросов важнее, чем у главного бухгалтера.
— Слушаю вас, Дамир Аскарович, — остаюсь на месте и не собираюсь двигаться.
Дамир встает с кресла и идет ко мне. Наверняка, сейчас он обнимет меня, прижмет к себе и скажет, что был не прав, будет просить прощения. Возможно, даже трахнет на своем рабочем столе. Но сначала я заставлю его сделать мне «полет без парашюта», а потом только дам ему. Безумно хочу его!
— Я же сказал быть в паркинге! — рычит он, схватив меня за запястье. — Как идиот, ждал тебя целых десять минут.
Что??? Он даже не собирается извиняться??? Никакого секса в кабинете??? Про полет даже и не мечтать???
— А я просила? — выдергиваю руку. — Все эти месяцы я как-то добиралась до работы и дальше буду добираться.
— Не беси меня, Дина! — хватает меня за пояс и прижимает к себе.
— Это ты меня бесишь! — отталкиваюсь от него. — Ничего о себе не рассказываешь! На мои вопросы не отвечаешь. Даже про Астану я узнаю от Райки. Когда же ты успел, если вчера всю вторую половину дня просидел в гардеробной Асельки?
— В первую половину дня, — рычит он, пронзая меня строгим взглядом. Давит на меня им, словно я маленькая непослушная девочка, которую надо отшлёпать. — Полетел туда, чтобы добиться увольнения Рината. Он представитель местной стороны, и я не могу его уволить без согласия холдинга.
— Значит, это ты заставил его уволиться? — ошарашенно смотрю ему в глаза.
— А ты думала, я буду работать с ними после этого? — краснеет от ярости.
— Я не знаю. Но я считаю, что нельзя смешивать работу с личным! Я боюсь представить, как он сейчас переживает из-за того, что лишился работы. Он был с самого начала в этой компании, поднимал все проекты, а ты пришел на готовое и уволил его за один день.
— Он поднял руку на мою жену! — вновь хватает меня.
— Он считал меня своей невестой!
— Это не повод поднимать руку на женщину, — замолкает, и теперь уже сверлит меня своим прищуром. — А ты, я смотрю, прям печешься о нем! Может, и простить его готова! — процеживает сквозь зубы.
Смотрю в его янтарные глаза и вижу в них взгляд Дамира восемь лет назад. Этот взгляд пугает меня своей холодностью и жестокостью. В нем есть что-то темное, что заставляет меня замереть.
— Может, и готова! — бес внутри меня заставляет говорить то, о чем у меня вообще не было мыслей. — Может, и замуж выйду за него! Добьюсь развода и выйду! Он, по крайней мере, считается со мной. Не диктует мне, что делать, а что нет. И ничего от меня не скрывает!
Мои слова становятся последней каплей в его терпении.
— Пошла вон! — произносит тихо, но ясно. Я стою как вкопанная, пытаясь осознать, что только что произошло. — Вон отсюда! — бешеный рык заставляет меня вздрогнуть, а затем я пулей вылетаю из его кабинета.
— Вот козеееел! — охреневше протянула Тома, услышав мою печальную «историю любви». — И что, не звонил и не писал? — в ответ я мотаю головой, шмыгая носом. — А ты?
— Гонишь, что ли? — усмехнулась я сквозь слёзы. — Он выставил меня из кабинета, как паршивую собаку, а я ещё должна ему звонить и писать? — возмутилась я не на шутку.
— Слушай, нафиг тебе такой абьюзер? — недоумённо спросила она. — Уже
