выпускной не влезу! К тому же кексы предназначаются не мне… И наверняка они приготовлены с такой любовью.
– Наверняка, – злорадно произнесла я. – И не сомневайся!
Роберт появился в коридоре за десять минут до звонка. Как я и думала, многие стали обращать на нас внимание. Моя яркая коробка привлекла взгляды всех, кто толпился у закрытого кабинета. Конечно, это не сердечко из бисера, которое я спрятала когда-то в нагрудном кармане пиджака…
По мере того как Роберт приближался ко мне, сердце учащенно забилось. Я сделала шаг навстречу Кайзеру.
– Привет, Дэнни! С праздничком, – улыбнулся он и громко произнес: – Люблю тебя, все дела.
Ну и дурень! Весело ему, значит? Я протянула ему коробку.
– Ага! И тебя… любимый. Вот, держи!
Кайзер озадаченно уставился на презент.
– Ты мне даришь руку и сердце?
– Ногу и печень тебе дарю, – проворчала я. – Бери, пока дают.
Роб взял коробку и потянул за край белой ленты. В коридоре притихли.
– Там кексы! – услышала я Викулин шепот. – Дашка их Роберту испекла. Шоколадные!
Кайзер открыл крышку и стал разглядывать мои «творения».
– Ох и вкуснотища, наверное! – продолжала мечтательно шептать Вика.
В этот момент динамики над головой зашипели, а затем раздался бодрый голос нашего школьного диджея, десятиклассника Вали Касаткина:
– Доброе утро, дорогие гимназисты! По прогнозу синоптиков, сегодняшний день влюбленных подарит нам настоящее весеннее солнышко. Передо мной на столе – целая кипа ваших анонимных и не очень посланий и признаний… Что может быть лучше?
Может, мои кексы? Роберт осторожно взял один и внимательно осмотрел. Разве что не понюхал…
– Жуй-жуй, Робик, – сказала я.
Парень откусил кусочек и замер. Как и все остальные вокруг. Я тоже затаила дыхание.
– А у нас уже есть одна музыкальная заявка, которая успеет прозвучать прямо сейчас, перед началом урока. Роберт Кайзер передает горячий привет своей девушке Даше. «Дэнни, давай больше никогда не ссориться!» – предлагает Роб…
Я задрала голову, чтобы взглянуть на динамик, а в коридоре раздались первые аккорды песни Александра Серова:
– «Подними глаза в рождественское небо…»
Роберт пару секунд подержал кекс во рту, и начал с невозмутимым видом жевать.
– «…В жизни до тебя я так счастлив не был…»
– Не знал, что ты настолько в меня влюблена, – проговорил Роберт.
– Что?
– Пересолила немного, говорю.
– А!.. Ну если только совсем чуть-чуть, – хладнокровно отозвалась я.
– Ты ж моя хозяюшка, – с умилением проговорил Роб, снова откусив кекс.
Что-о? Еще один кусок? Кайзер – самоубийца!
Вскоре стало понятно – одноклассник и сам этому не рад.
…Я люблю тебя до слез,Каждый вздох как в первый раз…
Кайзер так долго держал во рту чертов шоколадный кекс, что, казалось, никогда его не проглотит.
– Молодец, для пищеварения вроде полезно тщательно прожевывать пищу, – сказала я. – А то глотаешь вечно, как утенок. Не жуешь толком.
– Мм… – промычал Роб.
…Лепестка-а-ми белых розНаше ло-о-же застелю…
– Господи, почему он так надрывается? – задрав голову к динамикам, с раздражением поморщился Роберт.
– Сам заказал такую песню, – хмыкнула я.
В коридоре появилась Нелли Николаевна. Открыв нам кабинет, снова ушла в сторону учительской.
Одноклассники перестали пялиться на нас с Кайзером и потянулись в класс. Роб смог дожевать мой кекс…
– Ну как? – спросила я.
– Чуть коньки не отбросил.
– Спасибо, я старалась! Решила внести перчинку в наши отношения.
– Ага, сразу почувствовал перец.
Я направилась в кабинет следом за остальными. В проходе Роб легонько схватил за локоть.
– У меня, Даша, тоже есть для тебя подарок. Все-таки особый день…
– Ну?.. – Я заметно напряглась.
Роберт достал из кармана брюк белый платок и протянул мне.
– Вызываешь на дуэль?
Я уже представила, как мы с Кайзером ранним утром в заснеженном лесу, с оружием в руках, отсчитываем пару десятков шагов друг от друга. Хотя в таком случае Роб должен был кинуть в меня перчатку…
– Дуэль? – удивился он. – Дурында, это белый флаг! Я предложил тебе мир, дружбу, жвачку. Хотя после твоих шоколадных кексов лучше и правда застрелиться…
Я уставилась на парня, а он на меня. Вспомнила, с каким непробиваемым лицом Кайзер при остальных жевал мою стряпню. Негромко захихикала:
– Ой!
Роб тоже рассмеялся. Мы стояли в дверях кабинета химии и дружно ржали под трель звонка.
– Все, голубчики, звонок! – раздался голос Нелли Николаевны. – На уроки химии у вас отведено три месяца, а любоваться друг другом можете всю оставшуюся жизнь…
И это было внезапное, но очень приятное открытие.
Весна
По неделе ни слова ни с кем не скажу,
Все на камне у моря сижу,
И мне любо, что брызги зеленой волны,
Словно слезы мои, солоны.
Были весны и зимы, да что-то одна
Мне запомнилась только весна.
Стали ночи теплее, подтаивал снег,
Вышла я поглядеть на луну,
И спросил меня тихо чужой человек,
Между сосенок встретив одну:
«Ты не та ли, кого я повсюду ищу,
О которой с младенческих лет,
Как о милой сестре, веселюсь и грущу?»
Я чужому ответила: «Нет!»…
Анна Ахматова1 марта 20…8
Хочется громко прокричать: «Ура!» Весна! Мы ее дождались.
Несмотря на рыхлые ссутулившиеся сугробы за окном, настроение солнечное и мартовское.
Как в песне любимого тетей Машей сэра Тома Джонса:
«Если бы я правил миром – каждый день был бы первым днем весны».
5 марта 20…8
– Представим, что рыжая никогда не встречалась с Гурьевым. Сейчас она сидела бы за нашим столом? – спросила во время обеда Викуля.
– Ты это к чему? – удивилась я.
– Да так… – туманно отозвалась подруга, ковыряясь вилкой в овощном салате. – Кто-то слишком много времени проводит с Витой…
Я посмотрела на Карину.
– Тоже так считаешь?
– В общем и целом… – начала Карина.
– Бросьте! – рассмеялась я. – Вы же не ревнуете?
– Ревнуем? – воскликнула Викуля. – Вот еще! Общайся с ней сколько влезет, нам не жалко. Только, пожалуйста, не покушайся на святое!
Я пожала плечами. О чем вообще Вика болтает?
– Идти за выпускными платьями мы должны втроем. Помнишь, договорились ведь еще в девятом классе.
– А-а-а!.. Как же. Помню-помню!
– И я бы на твоем месте особо не дружила со своей прямой конкуренткой, – сказала Карина.
– Ты про королеву бала?
– Разумеется! – вклинилась Викуля. – Брось, Дашка, всем понятно, что в следующий тур пройдете вы вчетвером. Мы с Климом, как и остальные кандидаты, пролетаем как фанера над Парижем. Нет у нас такой поддержки.
– Скоро публичные выступления, – напомнила Карина. – Ты придумала речь?
– Если честно, нет, – ответила я. – Как-то не до речей пока.
– Ты что, Дашка! – ахнула Викуля. – Я тебя в последнее время не узнаю. Вот я бы за эту корону…
В противоположном углу столовой раздался дружный смех. Мы втроем одновременно повернулись на шум. Вокруг Фила и Виты, что-то оживленно рассказывающих по очереди, сгрудились ребята из параллельного «Б» класса.
– Плохо дело, – вздохнула Викуля.
– Почему?
– Даша, как это почему? Неужто не понимаешь? Вам с Робертом надо поднапрячься, старые заслуги уже не прокатят. За Гурьева и рыжую – и «Б» класс, и добрая половина нашего…
– Половина? – ужаснулась я.
– Конечно! Вита ко всем подъехала на кривой козе.
– Викуля, ты сегодня просто мастер пословиц и поговорок, – улыбнулась Карина.
Вика поморщилась и обратилась ко мне:
– А ты, наоборот, совсем перестала с нашими общаться.
– Теперь?.. Когда мама только о поступлении твердит…
– Поступление поступлением, но ведь стать королевой выпускного бала всегда было твоей мечтой, – напомнила мне Викуля.
– Верно, – кивнула
