— О Господи! — воскликнула Энни и, упав на подушки, разрыдалась. Сестры подошли к постели и встали по обе стороны от нее. Врач потрепал ее по руке и вышел из палаты. Он больше ничего не мог для нее сделать. Ей нужны были они. Сейчас он был для нее злодеем, лишившим надежды. Потом он еще встретится с ней, поможет составить план лечения и посоветует, чему и как следует научиться. Но сейчас для этого было еще слишком рано. Хотя обычно он бывал более бесстрастным, эти четыре женщины, особенно его пациентка, глубоко тронули его. Он чувствовал себя палачом. Ему хотелось бы как-то изменить ситуацию, но он не мог. И никто бы не смог. Ему, по крайней мере, удалось сохранить глазные яблоки, чтобы не было изуродовано лицо. Энни была очень красивой девушкой.
Кэнди, увидев, как он вышел из палаты глубоко огорченный, снова проскользнула в комнату. Сабрина и Тэмми стояли по обе стороны от рыдающей Энни и держали ее за руки.
— О Боже, я ослепла… ослепла… — повторяла Энни. Кэнди, увидев ее, начала плакать. — Я хочу умереть… Я больше никогда не буду видеть… Моя жизнь кончена!
— Нет, малышка, не кончена, — тихо произнесла Сабрина. — Это только сейчас кажется, но на самом деле это не так. Я знаю, что это тяжело… это ужасно. Но мы любим тебя, и ты жива. У тебя работает мозг, и тебя не парализовало. У нас есть за что благодарить судьбу.
— Нет, нам не за что благодарить судьбу! — крикнула Энни. — Ты понятия не имеешь, каково это. Я не могу тебя видеть! Я ничего не могу видеть! Я больше не знаю, где нахожусь… Все вокруг серое и черное… Я хочу умереть. — Она несколько часов рыдала на руках у сестер. Они по очереди утешали ее, потом пришла медицинская сестра и предложила дать легкое успокоительное. Сабрина кивнула в знак согласия. Пожалуй, сейчас было самое время принести Энни лекарство. Слишком много на нее обрушилось. Сначала смерть матери, а теперь еще один удар. И все за одну неделю. После трех с половиной часов рыданий Энни было бы неплохо и ей, Сабрине, принять успокоительное.
Когда Энни делали укол, она лежала в объятиях Тэмми и плакала. Двадцать минут спустя она стала клевать носом, и медицинская сестра сказала, что она проспит несколько часов. Они могли уйти и вернуться позднее. Они на цыпочках вышли из палаты и не говорили ни слова, пока не дошли до парковки. Все были измучены до предела.
Тэмми дрожащими пальцами зажгла сигарету и села на большой камень рядом с машиной отца.
— Боже милосердный, мне нужно выпить… или укол, или героин, или мартини… бедная, бедная малышка… Это было ужасно!..
— Кажется, меня сейчас вырвет, — заявила Кэнди, которая уселась рядом с Тэмми, и, взяв у нее сигарету, зажгла ее. Сабрина лихорадочно искала в сумке ключи от машины. Она была потрясена, как и все остальные.
— Только не на меня, — предупредила Тэмми. — Я этого не выдержу.
В начале недели врач сообщил Сабрине фамилию психиатра — специалиста по работе со слепыми. После всего, через что они сейчас прошли, Сабрина решила сделать звонок.
Она, наконец, нашла ключи и открыла дверцы. Все уселись в машину. Вид у них был такой, будто вернулись с войны. Они провели с Энни четыре часа, причем три с половиной из них после того, как она узнала страшную новость. Энни рыдала не останавливаясь. По дороге домой у них не было даже сил поговорить друг с другом. Тэмми сказала, что хочет вернуться в больницу к четырем, на случай, если Энни к тому времени проснется. Сабрина тоже хотела ехать. А Кэнди сказала, что не поедет.
— Я не могу это вынести. Это ужасно. Почему ей не могут дать глаза какого-нибудь другого человека?
— Они не могут этого сделать, потому что у нее слишком серьезное повреждение. Мы должны помочь ей справиться с этой ситуацией, — ответила Сабрина.
Приехав домой, они кое-как выползли из машины и в полном унынии прошли на кухню. Отец с Крисом только что закончили ленч. Как прошло утро, было нетрудно понять. Увидев лица сестер, мужчины были потрясены.
— Ну как? — тихо поинтересовался Крис.
— Как она восприняла это? — спросил отец. Он чувствовал себя трусом из-за того, что не пошел с ними. Он знал, что Джейн пошла бы, но ведь она была матерью и гораздо лучше, чем он, разбиралась в таких проблемах. У больничной койки Энни он чувствовал бы себя как слон в посудной лавке. Тэмми и Сабрина заверили его, что это ничего бы не изменило. Энни нужны были ее глаза, а не отец.
— Она хоть что-нибудь видит? — спросил Крис и поставил на кухонный стол блюдо с сандвичами, хотя никто не мог есть. Кэнди ненадолго исчезла, а вернувшись, сказала, что ее вырвало и что теперь она чувствует себя лучше. Это было ужасное утро для всех, но особенно мучительное для Энни.
— Она видит только серый цвет и, очевидно, немного света, — ответила Сабрина, — По словам врача, со временем Энни, возможно, будет видеть тени, но это не наверняка. Похоже, ей придется всю оставшуюся жизнь довольствоваться серым и черным миром.
Крис покачал головой, слушая Сабрину, и нежно коснулся ее щеки кончиками пальцев.
— Мне очень жаль, милая.
— Мне тоже, — печально сказала она, ближе придвигаясь к нему.
— Как она себя чувствовала, когда вы уходили?
— Она проплакала несколько часов, и медсестра, наконец, предложила дать ей успокоительное. Я и сама хотела бы что-нибудь принять. Какой же будет кошмар, пока она не привыкнет к этой мысли!.. Я собираюсь позвонить психоаналитику, которого рекомендовал врач. Боюсь, Энни погрузится в глубокую депрессию… или произойдет что-нибудь еще хуже.
Люди совершали самоубийства и по менее значительным поводам, и Сабрина теперь больше всего боялась именно этого. В их семье никогда ни у кого не было суицидальных наклонностей, но ведь никто так сильно не страдал. Она хотела сделать все возможное, чтобы помочь Энни и защитить ее. Именно для этого и существуют сестры.
Тэмми, взяв с собой Хуаниту, поднялась наверх, чтобы прилечь. Кэнди вышла из дома полежать у бассейна. Крис и Сабрина отправились следом, за ними Бьюла и Зоя. Йорк сразу же плюхнулась в бассейн и, выйдя оттуда, выглядела как мокрая крыса. Бьюла предпочитала не плавать, а прогуливаться по воде в мелкой части бассейна, чтобы охладиться. Наблюдая за ними, Сабрина улыбнулась, чувствуя, как постепенно поднимается настроение.
Они немного поболтали, потом появился Джим. Он энергично проплыл несколько кругов по бассейну и устал. Он находился в отличной физической форме, но когда сел рядом, стало заметно, как он сутулится. Отец все еще до конца не поверил, что его любимой Джейн не стало ровно неделю назад.
— Когда вы поедете к Энни, я буду вместе с вами, — сказал он Сабрине, и та кивнула. Сейчас Энни была нужна вся любовь, поддержка и помощь. А отец играл большую роль в ее жизни. Он был не так строг с ними, как мать, но всегда держался рядом, защищал и любил их, всегда был готов выслушать и помочь. И сейчас все это требовалось Энни. — Чем я смогу помочь?
