— Тогда зачем же ты сейчас идешь?
— Может, я верю в изначальную человеческую доброту? Одно я знаю точно: без меня у Реймонда никаких шансов нет. Так что я полагаюсь на вашу порядочность и порядочность ваших коллег. Если Колдуэлл выйдет целым и невредимым, я надеюсь, что вы обойдетесь с Реймондом как порядочные люди. Я знаю, что Реймонд совершил преступление. Я просто не хочу, чтобы он совершил еще одно, серьезнее первого.
— Хорошо, Миллз. Мое слово.
— Спасибо, офицер.
Итан продолжил путь к месту происшествия уже один. Он теперь видел, что в другом направлении улица оцеплена на полтора квартала, и заметил снайпера с винтовкой на крыше бензоколонки — прямо напротив магазина. Его охватило какое-то жуткое чувство. Он уже был здесь раньше. Он вспомнил, как шел тогда по пыльной, вытоптанной лужайке к зданию Учебного центра. Он вспомнил еще, что сердце у него колотилось как бешеное — как и теперь. Он вспомнил, что думал тогда о Бекки, так же, как сейчас о Кэт и Дэниеле.
По иронии судьбы он шел на все это больше для Майка и Реймонда, чем для Кэт и Дэнни. Хотя и для них тоже. Потому что, он должен был поступить правильно, как нужно. Так было в Учебном центре. Так было теперь.» Никогда не отступай от того, что считаешь правильным, — говорил его отец. — В конце концов все обернется в твою пользу «.
В тюрьме были моменты, когда он начинал сомневаться в этих словах. Тогда, в Учебном центре, он поступил правильно — и чем все это кончилось для него. Но, может быть, если у него получится сейчас, все пойдет к лучшему, может, это будет как искупление. Если его убьют, это тоже будет как искупление. Единственное неверное решение — это не делать то, что правильно.
Он приближался к входу в магазин и чувствовал, что находится на мушке сразу нескольких телескопических прицелов. Сердце глухо билось. Он пытался разглядеть, что внутри, но через рекламные плакаты и темное стекло ничего не было видно. Уже находясь в десяти футах от двери, он крикнул, чтобы предупредить Реймонда:
— Это я, Итан! Я здесь, у двери! Я один! Сейчас войду! , Тихонько толкнул дверь — образовалась узкая щелка.
— Реймонд! — уже не крикнул, а громко сказал Итан. — Ты меня слышишь?
— Итан! — откуда-то из глубины донесся голос.
— Ты что тут делаешь, старина? — Он распахнул дверь и шагнул внутрь. — Я пришел с тобой поговорить.
— Ты с ума сошел! Уходи отсюда. Эти сволочи тебя тоже пристрелят!
— Реймонд, послушай. Они позволили мне пройти сюда, чтобы никто не пострадал. Чтобы все остались живыми. Где Колдуэлл? Он цел?
— Здесь, у меня. Вон, в углу, где ящики с пивом.
— Колдуэлл! — крикнул Итан.
— Я здесь, Миллз!
У Итана отлегло от сердца. Худшее, чего он опасался, — увидеть Колдуэлла лежащим на полу в луже крови.
По тому, как невнятно говорил Реймонд, Итан понял, что тот пьян, хотя нервная встряска в последние несколько минут слегка протрезвила его. Дойдя до последнего прохода, он увидел Реймонда и Майка Колдуэлла. Руки шерифа были связаны; он сидел, прислонившись спиной к холодильнику. Реймонд сидел против него с табельным револьвером Колдуэлла в одной руке и банкой пива в другой. Восемь-десять банок из-под пива валялись поблизости. Увидев Итана, Реймонд скривился в дурацкой улыбке.
— Хорошее место я выбрал, а-а? — пробормотал Реймонд, комкая слова. — Пива — пей не хочу.
— Место ты выбрал хорошее. А вот дело затеял — глупее не придумаешь. Ты знаешь сколько лет тебе придется отсидеть за это?
— Нисколько: я отсюда не выйду.
— Выйдешь. Шериф Колдуэлл, конечно, сам лично проверит, чтоб ты получил по заслугам, но он также замолвит слово на суде, что ты тут протрезвел немного, опомнился, положил револьвер и сдался. Я даже думаю, что он назовет это обычным нападением на офицера полиции, и настоит на том, чтобы обвинение в не правомерном лишении свободы и взятии человека в заложники не упоминалось вовсе. Колдуэлл поможет нам.
— Чушь собачья! — заорал Реймонд. — Я его пристрелю!
— Нет. Не пристрелишь. Потому что тогда и мне придется сесть в тюрьму.
— Тогда уноси свою задницу отсюда! Мы сами разберемся. Ты должен радоваться, что сейчас я влеплю ему пулю в башку!
— Поздно, Реймонд! Я уже договорился с полицией. Они ждут, когда мы выйдем отсюда все вместе, все трое.
— Он дело говорит, — отозвался Колдуэлл.
— Заткнись! — рявкнул Реймонд, сильно пнув своим грязным ботинком Колдуэлла по ноге. — Я тебе сказал — чтоб ни звука от тебя не слышал!
Итан посмотрел на Майка — на лице того было написано отчаяние.
Итан присел на корточки, чтобы можно было посмотреть прямо в глаза Реймонду.
— Слушай, Реймонд, — сказал он, — ты совершил большую ошибку, но многое еще можно исправить.
Лицо Реймонда напряглось: зубы сжаты, поскрипывают, желваки напряжены. Казалось, он еле сдерживается… Вдруг все тело его затряслось, лицо исказила страшная, судорожная гримаса, из глаз брызнули слезы — он разрыдался.
— Я не могу выйти, — с трудом, сквозь судорожные рыдания, выталкивал он слова. — Они пристрелят меня, Итан, пристрелят — как тех ребят в Учебном центре.
— Колдуэлл и его люди тогда допустили ошибку. Сейчас ты не один. На этот раз один из них — за нас. Когда мы выйдем все вместе, стрелять никто не будет.
— Как же, жди! Стоит им получить Колдуэлла, их отношение переменится, — он вытер слезы рукавом. — Я им не верю.
— Послушай меня, Реймонд, на этот раз все будет по-другому. Отдай револьвер.
Реймонд Элкхорн опять заплакал, поднес было банку с пивом ко рту, но вдруг передумал и с силой отшвырнул ее так, что она отлетела в конец прохода, разбрызгивая остатки содержимого. Подумав какое-то мгновение, он вскочил на колени, резко вцепился одной рукой в волосы Колдуэлла, а другой приставил револьвер к его шее.
— Я тебя пристрелю! — дико заорал он. Глаза Колдуэлла от ужаса сделались совершенно круглыми, зрачки расширились, лицо стало белым как мел.
— Реймонд, возьми себя в руки, — твердым голосом сказал Итан. — Не подводи меня. Сколько мы пережили вместе! — Итан требовательным и одновременно просительным жестом протянул руку. — Отдай револьвер, Рей.
Реймонд Элкхорн поколебался несколько мгновений, затем вдруг отпустил револьвер, который неподвижно повис стволом вверх на его указательном пальце. Помешкав еще секунду, с ненавистью оттолкнул от себя голову шерифа, которую держал за волосы. Итан осторожно снял оружие с пальца Реймонда. Колдуэлл облегченно вздохнул, в глазах его показались слезы. Итан, нагнувшись, развязал Майку руки.
— Пойдемте, шериф, — тяжело вздохнув, сказал он. — У вас сегодня был тяжелый день.
Колдуэлл встал на ноги, пошатнулся и молча протянул руку — получить оружие.
