— Возможно, — ответил Керк. — Но не как шпиона, а как ренегата, который пошел против своих. К сожалению, дело осложняется тем, что вы американец.
— А чего вы боитесь? — ухмыльнулся Нордж. — Того, что мы не предоставим вам очередного займа?
— Заткнись, а то я укорочу тебе язык, — пригрозил Джи Ди.
— Коротышка, у тебя был трудный день, — покровительственно сказал Нордж. Они вцепились бы в горло друг другу, не зазвени в этот момент телефон.
— Вот и ответ. Для нас данная проблема неразрешима. Я просто передам ее властям, и посмотрим, что будет дальше, — сказал Керк и направился к телефону.
Одновременно Нордж двинулся в другую сторону. Входя в комнату, Керк оставил свой «стен» у двери. Нордж схватил его и направил на нас, но прежде всего, конечно, на Керка.
— Нет, не передадите, — заявил он. — Я не допущу, чтобы меня допрашивал какой-то британский суд, попирающий принципы справедливости.
— Не глупи, Эд, положи пулемет на место, — сказала я.
Нордж не обратил на меня никакого внимания.
— Отвечайте, — сказал он Керку, — но будьте очень осторожны, выбирая слова.
Керк, глядя на него, поднял трубку.
— Луэлин Керк слушает. — Он помолчал несколько секунд. — Да, я только что вернулся с мисс Пауэлл. Нет, мы контролируем положение. Да. — И повесил трубку.
— Вот так-то лучше, — одобрил Нордж. Он продолжал держать нас под прицелом. — Близко не подходить, — скомандовал он.
Я не понимала, что он собирается делать дальше. По-видимому, он и сам не ведал этого. Ему некуда было идти, кроме как в джунгли, к бандитам. Не думаю, что это входило в его намерения. Ситуация создалась неожиданно, он был загнан в угол. В подобных случаях человек не всегда в своих поступках руководствуется логикой. Мы стали вдруг врагами, и единственной мыслью Норджа было защитить себя. Последствия могли быть трагическими.
Сначала никто даже не пошевелился, чтобы противостоять Норджу, а когда до этого дошло, человеком, бросившим ему вызов, оказался Дэн. Не основательный Керк, не вспыльчивый Джи Ди, а именно Дэн. Он меньше всех пострадал от партизан и тем не менее сделал это. Я подозреваю, что в каждом мужчине в той или иной мере присутствует героизм, который может проявиться в экстремальной ситуации, в чрезвычайном положении именно для этого конкретного человека. Для Керка чрезвычайным положением была повседневная жизнь, для Джи Ди — битва с немцами, и подтверждением тому были его раны. Чрезвычайным положением для Дэна стала обстановка в гостиной малайского бунгало.
Он подошел к Норджу вплотную, дуло пулемета уперлось ему в живот.
— Ты — круглый дурак, — сказал он, ударил Норджа по лицу и вырвал у него из рук пулемет. Нордж стоял потрясенный и бездействовал.
— Выведите его на веранду, — сказал Керк. — Я хочу кое-что показать ему.
Нордж не оказал сопротивления, когда его подтолкнули к выходу. Керк стоял мрачный, как сами джунгли.
— Вы сказали, что гордитесь своей правотой. Очень хорошо. Взгляните, как действует ваша сторона. — Керк указал туда, где лежала Сити.
Я знала, что нам предстоит увидеть, и все же не смогла сдержать приступ тошноты. На других вид Сити подействовал еще сильнее. Она лежала на спине на нижней ступеньке, раны на руках, лодыжках и горле были хорошо видны. Глаза ее почему-то снова открылись и смотрели на нас просяще и осуждающе.
— Сити, — прошептал Нордж совершенно изменившимся голосом. — Сити! Боже, что они с тобой сделали? — Никто не пытался его остановить, когда он бросился вниз по ступеням и стал подле нее на колени.
Джи Ди что-то беспомощно бормотал про себя, Дэн молчал, потрясенный. Я старалась не смотреть на эту тягостную сцену. Наверно, меня качнуло, потому что Керк придержал меня за плечи.
— Все в порядке, — просипела я. — Ничего не понимаю. Если Сити принесла записку, значит, она была на их стороне. Зачем в таком случае они убили ее?
— Возможно, они не вполне доверяли ей, ответил Керк. — Когда она доставила информацию от незнакомого американца, они заподозрили какой-то подвох и хотели пытками вырвать у нее правду. — Он вздохнул. — Бедное дитя! Она ничего не могла сказать им.
Непроизвольно я снова посмотрела вниз. Нордж низко склонился над мертвой девушкой, крепко держа ее пронзенную руку и умоляюще глядя ей в лицо. Плечи его дрожали. Я думаю, он любил Сити. Ее же поведение в их отношениях осталось для меня вечной тайной. Верила ли она на самом деле в ту философию, которая погубила ее, или она верила в нее, потому что в нее верил Нордж? В любви все возможно.
Некоторое время Нордж продолжал сидеть возле убитой. Наконец он встал и начал подниматься по ступенькам. Он словно не замечал нас: глаза его были наполнены болью и смятением. Никто не двинулся чтобы остановить его, и он, как слепой, вошел в дом. Мы слышали, как он поднимался по лестнице в свою комнату.
— Я должен распорядиться насчет похорон, нарушил молчание Керк и легонько хлопнул Дэна по плечу. — Вы совершили смелый поступок, мистер Лэндис. Надеюсь, вы меня поймете, если я спрошу, почему вы так поступили.
Дэн был слегка озабочен.
— Просто хотел проверить, смогу ли это сделать. К тому же я не мог представить, что Эд способен кого-нибудь убить.
— У него может оказаться больше решимости, чем мы предполагаем, проговорил Керк и поднял взгляд кверху, где располагались спальни. — Во имя всех нас, надеюсь.
Я поняла, что он имеет в виду. У Норджа не было легкого выхода из создавшегося положения, равно как и у нас. Но один путь, проще, чем другие, все же был. Однако самоубийство стало бы признанием вины, а я не была уверена, что Нордж способен признавать свои ошибки. Не была я уверена и в том, что я желала такого решения с его стороны. Нордж был прав: я не могла судить его.
Вернувшись в гостиную, я некоторое время колебалась, следует ли мне подняться наверх и поговорить с Норджем. Я хотела бы узнать мнение Керка на этот счет, но он ушел руководить подготовкой к похоронам Сити, а Дэн и Джи Ди, к которым я обратилась, яростно высказались против. Я решила, что они правы, хотя и по другим причинам. Дело было совсем не в том, что Нордж не заслуживал жалости. Он ее заслуживал. Но если я не была его судьей, то не могла быть и его адвокатом. Ему предстояло самому найти ответы на все вопросы.
Дэн и Джи Ди обсуждали это в более земных выражениях. Уставшая, я прилегла на диван. Их голоса вскоре слились для меня в колыбельную, и я, словно под воздействием снотворного, уснула.
Проснувшись, я обнаружила, что за окном темно. На миг мне показалось, что я снова в шалаше, в джунглях, по листве над головой барабанит дождь. Я пошарила в поисках руки Керка и не нашла ее. Я лежала в своей кровати в спальне. Кто-то осторожно перенес меня сюда.
