— Вот откуда ноги растут, — кивнула я, и мы с Её Величеством навсегда попрощались.
Ирина Николаевна вышла следом, зыркнув на меня исподлобья. Больше их никто не провожал.
А я вернулась в комнату Ивана, где всё ещё дрыхли близнецы, натянула на все три тела пледы, и сама легла рядом.
— Спокойной ночи, Королёвы…
Глава 45. Молитва Кати Татариновой
Иван Анатольевич спал на кушетке в кабинете, положив под щёку коробку в подарочной упаковке, его пиджак лежал на столе, а ботинки валялись на полу.
За окном шумела жуткая метель, ветер выл и заметал наш крошечный домик по самую крышу.
Я села на корточки перед кушеткой и стала гладить отросшие волнистые волосы Ивана. Они были влажными, он был недавно в душе, видимо. От него пахло мылом и шампунем, и хотелось посидеть вот так подольше, вдыхая полной грудью знакомый запах.
— Белочка? — в который раз пошутил он.
— Как всегда, — закатила глаза я. — Как дела?
— Не так плохо, — он сонно улыбнулся и перевернулся на спину.
Крошечное окошко над кушеткой облепил снег и оно отливало теперь голубым светом, будто волшебный витраж. Я встала коленями на спинку кушетки и потянулась, чтобы оставить на заиндевевшем окне отпечаток ладони.
— Почему ты тут спишь? — спросила я.
— Потому что дети меня укатали по снегу, как ездовую собаку.
Он перехватил меня за талию и опрокинул на себя. Привычное тепло окутало защитным коконом. Привычное дыхание защекотало волосы на макушке.
За нашим окошком был настоящий север, севернее некуда. И мы, как два полярника, наслаждались этой вьюгой и этим холодом вот уже вторую неделю.
Пропал из «Инстраграмма» модный муж Оксаны Королёвой.
Пропали оттуда дети, и красивый дом.
Дома вообще уже больше нет, год или полтора как.
Нет Ванессы, нет Даши. Одна вернулась к себе, туда где люди говорят на её языке. Вторая поступила в институт.
Нет "летней резиденции".
Нет вечно живущих там гостей, друзей и дальних родственников.
Есть большая квартира в многоэтажке, есть приземистая дача за городом.
Есть школа и куча кружков. Очередь в садик и абонемент в детский бассейн.
Есть муж, который приходит с работы около семи и иногда берёт нас с собой в командировки, как сейчас.
Мы на самом настоящем севере и дети в неописуемом восторге от этих льдов и снегов.
Мы читаем по вечерам с Феней-Фру «Двух Капитанов», а близнецам «Чука и Гека».
Мика капризно отказывается признавать, что ей нравится хоть что-то в новой жизни, но она каждое утро, как взрослая, пьёт кофе на нашей чуть тёплой веранде и смотрит сквозь заиндевевшие стёкла, как расцветает небо над бескрайним заснеженным горизонтом. А ещё она читает тайком Диккенса. Тайком, потому что иначе мы станем смеяться, она же клялась, что из-за нашего воспитания станет глупой, как Оксана.
— Расскажи мне, — попросил Иван. Его голос откликался внутри меня, тревожил спящие мурашки и неспокойное сердце.
— Что?
— Что мы будем сегодня делать? — это была бессмыслица, просто чтобы заставить меня говорить. И я не могла сдержать улыбку.
— Мы будем гулять…
— Снова?..
— Ну, ты можешь работать, а мы будем гулять. Читать. Мы все посмотрим кино про каких-то северных собак. И у нас пятеро детей, ты же не думаешь, что нам нечем будет заняться? Мы будем играть на улице с нашими ужасными собаками. И мальчики хотели помыть своих котов!
— Мне кажется, или раньше у детей была ещё и черепаха?
— Оу… тебе не кажется, но никто её не видел!
— М-м… у меня есть чувство, что я знаю где она, но не понимаю, почему не рассказал об этом раньше.
— Тебе лучше замолчать сейчас и не вспоминать об этом никогда, если черепаха мертва!
— М-м… помолчу. Что-то ещё?
— Нет, планов на день больше нет… Разве что ещё поваляться в кабине-ете… — я потянулась, футболка задралась и Ваня не преминул мне пощекотать бока.
— Супер. Валяемся до вечера, а там уже и гулять поздно, и котов мыть некогда… Мне нравится. Главное, чтобы никто нас не нашёл! Мне необходимо тихое место, где я мог бы поспать, хотя бы пять часов!
Конец
