— Мардж не дома? — интересуюсь недружелюбно, а мать хватается за сердце. — Так ты ничего и не знаешь? Сестра позвонила мне и рассказала про твою затею со ссылкой в Детройт. Как ты могла так поступить с ними?
— Брендон… пришлось. Ради Мардж и…
— А Элис тут причём? Чем она насолила тебе? Тем, что не проявила интереса к Бэну? — кровь в жилах закипает от гнева на мать, как только вспоминаю богодельню Эрнесто и его самого. — Не могла позвать меня в тот день на пляж? Разрешила ситуацию якобы всем во благо? Мама, ты никому ничем не помогла! Только всё усложнила. Я практически перешёл дорогу Мендоса, чтобы вызволить оттуда жену и сестру. И теперь его должник.
— Что? — сердце враз у мамы отпускает. Она вскакивает на ноги, мечется по комнате, а затем прикрывает глаза ладонью. — Мендоса теперь в курсе твоего инкогнито? А что будет, когда узнает она? Зачем ты на ней женился, Брендон?
Миссис Хайд теряет выдержку. Она практически кричит. Годы моего так называемого правления подходят к концу. Мать это осознаёт, кривится в беспомощной ухмылке, но я знал на что шёл. Союз с Манчини ей был нужен, чтобы удержать старшего сына на пьедестале, на который в своё время меня возвёл дед. Вынужденное правление советом привилегированных семей, свалившееся на голову восемнадцатилетнему юноше, каким я был в те годы и без несостоявшегося союза, тяготило. Главный мозг и лидер крупного финансового синдиката променял неограниченную власть на любовь обычной девушки, в которую также втюрился до беспамятства. Это и взбесило мою мать.
— Не говори мне про незыблемую любовь! Манчини теперь подвинут тебя! Ты это понимаешь, сын? У Анжелы четыре брата, готовых в любой момент ввязаться в борьбу за это место. О чём ты думал? — истерически стенает миссис Хайд и опять нарезает круги по комнате.
— Об Элис и её счастье, которого ты не задумываясь её лишила! — доношу правду до сознания мамы. — Предложи Анжеле в качестве мужа Бэна. Тем более, что они не так уж и равнодушны друг к другу. И знаешь, я охотно передам брату почётную миссию быть председателем. За собой оставляю право управлять концерном, как и завещал отец. Всё, разговор окончен.
— А что будет, когда твоя новоявленная жена узнает про своего отца и то, что спрятал капитан Янг? Как ты будешь объяснять Элис нелепость сделки с Эрнесто?
— Это только моя проблема и решать её буду сам, — чеканю в ответ матери. — Знаешь, я очень разочарован в тебе. Но ты моя мать, и обязательно воспользуешься шансом исправить ситуацию. Ты примешь Элис, как и полагается радушной свекрови. И не вздумай оплошать. Помни, Элис, теперь важная часть нашей семьи. Если ты посмеешь что-то сделать не так, как я прошу, мне придётся порвать с тобой родственную связь.
На лице миссис Хайд отражается испуг, затем недовольство, но она коротко кивает, соглашаясь. Вероятнее всего, мама не собиралась просто так заканчивать перепалку. Её, да и меня отвлекает шум голосов, раздающихся в холле. Короткий стук в дверь ради приличия и тут же в комнату врывается блудная сестра. Мардж перепугана. Глаза так и норовят вылезти из орбит. Я практически никогда не видел сестру в таком состоянии.
— У нас что, вечер семейных разборок номер два? — спрашиваю раздражённо. — Что у тебя ещё стряслось, Мардж?
Сестра бегло осматривает пространство, подходит к матери, заглядывает ей не просто в глаза. Кажется, она сейчас начнёт вытряхивать душу из родительницы.
— Куда делись диски из моей комнаты, мам?
— Какие диски? Не до тебя пока дочь, — от растерянности мама даже не сразу осознаёт, что перед ней стоит ребёнок, которого она вообще-то полтора года не видела.
— Музыкальные диски. Кто убрал их с полки?
— Кармела отнесла всё старьё в библиотеку. Зачем они тебе понадобились?
Мардж молчком удаляется, но быстро спохватывается, зовёт меня.
— Брендон! Надо поговорить. Пойдём в библиотеку.
Вечер явно не обещает быть скучным. Я следую за сестрой, и мама тоже спешит присоединиться к загадочному разговору. Каждый из нас наблюдает, как Мардж перерывает коробку со старыми компакт-дисками. Она с облегчением выдыхает, порывисто открывает пластиковый квадрат, и её накрывает неестественный смех.
— Он все время был у нас под носом, Брендон, — успокоившись, говорит Мардж. — Вот, возьми!
Она протягивает мне диск с записью итальянского оперного певца. Я понимаю, что на нём, прежде чем Мардж успевает отчитаться:
— Элис звонила. Она разгадала шараду отца и спросила, где диск Лучиано. Теперь твоё имя не пострадает, брат.
— Частично ответ на твой вопрос нашёлся, мама, — цежу сквозь зубы. Думаю, что теперь Элис и без просмотра данной записи сложит оставшиеся два плюс два.
— Компромат был у нас дома? — отходит от шока мама. — Но как он попал сюда, Мардж? — брови на лице миссис Хайд ползут вверх, а глаза гневно сверкают. Придётся сестре долго рассказывать матери про тайный роман с Дэвидом Янгом, о котором кроме меня никто ничего не знал.
Я оставляю Мардж с мамой наедине. Им о многом пора поговорить. Надеюсь, миссис Хайд наконец-то поймёт, что её дочь давно выросла и не будет больше манипулировать ей.
Чёртов диск обжигает руки. Сломать бы его сразу или сжечь, но сначала я хочу посмотреть, что записано на нём. Закрываюсь от лишних глаз в комнате, ставлю серебристый кругляшок в дисковод, запускаю просмотр.
Да уж. Федералы по полной копали под Мендоса, Манчини и нашу семью. Поэтому Эрнесто стремился заполучить диск. Он собирался уничтожить улики против себя и не мог не воспользоваться шансом шантажировать меня. «Учитель» затеял собственную игру, надеясь дорваться до заветной высшей власти. Не удивлюсь, если Манчини, которые так импонируют матери тоже разыскивают компромат с той же целью.
Вот же чёрт! А этот фрагмент самый интересный. Кто-то записал мою последнюю встречу с Дэвидом на юбилее его сослуживца. Получается, что помимо почившего Отрешённого и его напарника существует ещё одно осведомлённое лицо. Твою же! Я оставил в канадском доме шкатулку с единственным изумрудным запонком. Надеюсь, что Аманда ничего не рассказывала Элис про неизвестного, за которым она так пристально следила на банкете.
Элис.
— Мардж, возьми же трубку! — произношу вслух на двадцатом пятом гудке, раздающимся на том конце провода. Где и что делает сейчас подруга — большой вопрос. Пауза повисает на несколько секунд в воздухе и, хвала небесам! Подруга произносит сонным голосом: — Да! Кто это?
— Элис, Мардж. Ты спишь? Пять часов, почти вечер, просыпайся!
— Хочешь поделиться подробностями медового месяца? — хихикает Мардж. — Подруга, я вся во внимании.
— Не иронизируй, Мардж! — строго обрываю её. — Повеселимся как-нибудь потом. Кажется, ты очень долго что-то искала.
— О чём ты? — тон Мардж вдруг становится серьёзным.
— О фотографиях, что передал мне Санни. Скажешь, что не просила его порыться в моём альбоме, и он случайно приехал на венчание? Ты ведь хотела, чтобы я разгадала головоломку. Вот я и задумалась, а почему именно фото с твоим изображением?
— И как, есть результаты? — оживляется она.
— Вспомни день, когда папа подарил тебе музыкальный диск.
— Какой? — Мардж явно тупит.
— Тебе видней, какой. На одном снимке вы запечатлены довольно в нескромную обнимку. Часть пластиковой упаковки торчит у тебя из кармана плаща. Вспоминаешь этот день?
— Это был мой день рождения, — сознаётся подруга. — Откуда ты знаешь, что это то, что надо?
— Потому что папа никогда не слушал музыкальные диски. Не смотрел романтические фильмы и не приносил домой подарки, купленные для любовницы. Продолжать?
— Нет, — глухо отвечает Мардж.
— Тогда слушай внимательно. Я видела, как отец прятал в маленький красный пакет этот предмет.
— Хватит, Элис! Я поняла о чём идёт речь! — обрывает меня Мардж. — Прости, подруга. Я перезвоню тебе позже.
