Моя тётка, Элина, организовала нам эту поездку в составе одной из групп юных дарований, что спонсировал её фонд. Я был готов отказаться. Вероятно, кому-то бы деньги фонда пригодились больше, чем мне (связывать свою жизнь с живописью в мои планы не входило), но Лоре уж больно хотелось поехать, да и Элина настаивала. Она часто повторяла "у тебя талант" и "зачем ты зарываешь его в землю", но уже давно я решил, что хочу пойти по стопам отца и стать врачом, а не художником, в соответствии с советами Элины, или юристом, как того хотел сам папа.
В любом случае, у меня был ещё год, чтобы передумать и определиться.
По громкой связи объявили, что самолёт приступает к снижению, и я дотронулся до руки своей девушки.
- Лора, просыпайся.
Она что-то пробормотала в ответ и медленно раскрыла глаза.
- Уже прилетели?
- Почти.
- Так разбудил бы меня уже на земле.
- Двадцать-пятнадцать минут не сыграют роли, - пожал я плечами.
Не хотелось признаваться, что мне не нравилось переживать момент приземления в одиночку, достаточно уже того, что я нервничал весь полёт, в то время как она мирно посапывала в соседнем кресле.
Снова беззвучно зафыркав на самого себя, я подумал, что ещё не хватало вцепиться ей в руку, ища поддержки и безопасности.
- Что-то мне нехорошо, - пробормотала Лора.
- Укачало? - не без иронии спросил я.
- Нет, по-моему, у меня жар, - никак не отреагировав на мою шутку, ответила она, и я встревожился.
Накрыв ладонью лоб Лоры, я понял, что у неё, и правда, температура.
- Быстрее бы домой, - выдохнула она и закрыла глаза, а я взял её пальчики в свою руку и легонько сжал (нашёлся всё-таки повод).
- Ещё почти час на машине.
- Угу, - кивнула Лора, - а завтра уже на занятия выходить.
- Не ходи.
- Как? Мы пропустили две недели.
И по чьей вине? - приподнял я бровь, но не стал говорить этого вслух.
- Парой дней больше, парой дней меньше - никакой разницы, - уверил я. - Прости, что разбудил, - добавил через секунду.
А потом самолёт начал разворачиваться над аэропортом, и мой желудок переместился куда-то в область горла.
~ ღ ~
- Эйван, - моя мать, Эйприл, почти задушила меня в объятьях, будто мы не виделись целую вечность, хотя всего какой-то месяц назад я приезжал домой.
- Мам, - приобнял я её и быстро отстранился.
- Где Лора? - она выглянула на крыльцо, будто в моих правилах было оставлять свою девушку мёрзнуть на улице.
- Дома. Она заболела, и мы сначала заехали к ней, - терпеливо объяснил я.
- Что-то серьёзное? - с заботой спросила мама.
- Нет, простудилась где-то. В Париже всю последнюю неделю лили дожди.
- Но в Майами ведь тепло.
- Обратная акклиматизация, мам, слышала о такой? - протянул Ник, бросая ещё пару моих сумок на пол. - Это последние, Элвис, - он попытался взъерошить мне волосы, но я вовремя уклонился и стукнул его по руке.
- Спасибо, Никки, - передразнил я.
Ник, прищурившись, с угрозой взглянул на меня. О, да, я знал, что "Никки" звучит в тысячу раз обиднее. Каждый раз, называя меня "Элвис", мой братец рисковал услышать в ответ это девчоночье сокращение собственного имени. Видимо, он, и правда, соскучился, раз уже с самого порога начал задирать меня, не задумываясь о последствиях.
С подозрительно невинной улыбочкой он снова подхватил мой багаж, намереваясь отнести его наверх.
- Эй, дальше я сам, - остановил я его.
Зная Ника, можно предположить, что содержимое сумок вполне рискует отправиться в полёт через окно спальни или оказаться не там, где ему надлежит находиться.
- Спасибо, что забрал нас из аэропорта, - кинул я брату.
- Главное – вовремя вспомнить о вежливости, - менторским тоном процедил он.
Не желая по сто раз спускаться, я захватил весь багаж и, пошатываясь под тяжестью сумок, поплёлся к себе в спальню.
Колин, наш старший брат, уехал учиться бизнесу в грёбаный пафосный Дартмуд, так что теперь мы с Ником лишились нашего рассудительного буфера, призванного гасить конфликты.
Ногой открыв дверь своей комнаты, я прошёл на середину, стряхнув с плеча пару спортивных сумок и побросав несколько пакетов следом, подошёл к кровати и, не разуваясь, упал на чистое покрывало.
Ладонью накрыв лицо, большим и указательным пальцами надавил на веки, слегка помассировав их. Чехарда из часовых поясов запутала мой усталый мозг. Мы даже не остались на ночь у Элины, захватили остатки вещей и вылетели домой. Тогда я злился на Лору, которая торопила нас, но сейчас я был ей даже благодарен.
Я соскучился по своей комнате, по своей, а не гостиничной, кровати, по своей семье, в конце концов.
Взглянув на часы - день приближался к вечеру - я понял, что до прихода отца оставалось часа три, если только он не на дежурстве. У него была своя частная практика два раза в неделю, остальное время он посвящал пациентам местной городской больницы.
Хоть этого и очень не хотелось, надо было вставать и разбирать вещи, иначе, как я уже знал по прошлому опыту, они имели все шансы задержаться в чемоданах на несколько недель.
Притащив из прачечной корзину для грязного белья, я просто махом вывалил в неё содержимое одной из сумок.
- Минус один, - пробормотал и расстегнул молнию на втором чемодане.
Через полчаса я добрался до пакетов с картинами, которые прихватил у Элины. Эти работы я писал, когда гостил у неё несколько месяцев назад. Тётка всё аккуратно упаковала и подготовила к перевозке. Нетерпеливо сдёргивая ткань, я принялся перебирать полотна. На самом деле меня интересовала только одна, конкретная. Нет, не этот жуткий натюрморт. Я с отвращением отшвырнул его прочь. Затем снова поднял, быстро взглянув на изображение заваленного фруктами стола. По-моему, я переборщил с оттенками жёлтого. У персиков явно был какой-то нездоровый цвет. Я бы такие не рискнул съесть.
Тихо посмеиваясь, снова отложил его в сторону, на этот раз чуть аккуратнее. Не он был мне нужен. И не огни ночного Майами, и не виды Брикелл Ки Парка. Но та картина так и не попалась мне, более того, последней шла и вовсе не моя работа.
Нахмурившись, я посмотрел на незнакомый пейзаж. Парк на полотне явно мог примыкать к поместью какого-нибудь английского лорда позапрошлого века. Немного сказочная картинка, я бы мог сказать, что ей даже специально придали этакий элемент нереальности. Но вместе с тем от водной глади озера и светлой мраморной беседки веяло каким-то спокойствием и светом. Природа на картине оживала, благодаря руке неизвестного художника, скрупулёзно выписавшего каждый кирпичик на каменной дорожке, ведущей к бельведеру. Каким образом эта работа попала ко мне?
В доме Элины постоянно ошивались "юные дарования", периодами её студия была похожа на проходной двор. К ней, бывало, приходили целые группы, и тогда она давала интерактивные мастер-классы, как сама их называла. Наверное, этот пейзаж принадлежал одному из её посетителей. Что ж, интересная работа.
Я снова посмотрел на разложенные передо мной картины.
Но где моя "Золушка" в зелёном платье? Где Райли?
Её не было. Улыбнувшись своим мрачным мыслям, я решил, что теперь-то она окончательно сбежала от меня.
24
Утром, по приезду в школу, пока я пробирался к своему первому уроку, рука успела заболеть от количества рукопожатий, а плечо - от массы приветственных похлопываний. Спрашивали, "ну, как там Европа, не смыло?" и "где Лора?" Приходилось объяснять, что мы не были в тех странах, где разразилась череда наводнений, и что Лора появится в школе через пару дней.
Моя девушка осталась дома, поэтому я был освобождён от обязанности извозчика. Она уверяла, что всё с ней хорошо, но, если судить по сиплому голосу, преувеличивала. Я напомнил себе заехать к ней после занятий. Надо забросить кое-какие её вещи, что обнаружились в моих чемоданах, да и просто посмотреть, насколько всё с ней плохо.
