Первым уроком шла история.
Внутренне застонав, я ввалился в класс, махнул приятелям, улыбнулся поглядывающим на меня девушкам и поплёлся к своему месту. Опоздал на две недели и, наверняка, остался без партнёра для проектов. Учитель у нас был просто огонь. Помешанный на исследованиях. И групповой или парной работе. Как сложно после каникул включаться в учебный процесс, я ненавидел эти ощущения.
Покидав учебники с конспектами на стол и усевшись за него, я, игнорируя звуки взаимных милований Мика Боннера и Пэм Джойс, расположившихся за два стола от меня, уставился на доску.
Народ постепенно стекался в класс, я рассеянно листал учебник, пытаясь понять, сколько пропустил и как быстро смогу догнать остальных по программе.
Внезапно я почувствовал на себе чей-то взгляд.
Нет, я привык ко взглядам. На меня часто посматривали: исподтишка, игриво или кокетливо. Но это... какое-то иное ощущение. Этот взгляд словно был материален, имел какой-то свой особый вес и энергетику. Может быть, именно поэтому волоски на затылке словно бы наэлектризовались.
Оторвавшись от учебника, я вскинул голову.
И пропал.
Мне даже не надо было напрягать память.
Прошлое настигло меня, воспоминания вернулись вместе с ощущением аромата её кожи, которая сейчас выглядела необычайно бледной, гладкостью её тёмных, как воды залива Дискавери, волос. Они взметнулись и опустились ей на плечи, когда она бездумно провела рукой по шее и затылку. Выразительные глаза распахнулись, ладонь прижалась к груди, лямка рюкзака соскользнула с плеча, на пол посыпались книги.
Чёрт, без сомнения она тоже меня узнала.
И испугалась.
И, кажется, снова развернулась к двери, чтобы… сбежать? Опять?
Я видел руку Боннера, потянувшуюся к ней, и не заметил, как встал. Позабытый учебник улетел под стол. Шаг, другой - я оказался рядом.
Внезапная злость заполнила каждую клеточку моего тела. Хотелось взять Боннера за шкирку и швырнуть в самый дальний угол класса, но она сама отшатнулась от него.
Наши взгляды встретились. Уверен, сейчас выражения наших лиц были зеркальным отображением друг друга. Узнавание, удивление, шок, неверие, раздражение и... Бог его знает, что ещё.
- Ты... - начал я, но её глаза закрылись, и она начала оседать к моим ногам.
Я еле успел поймать её и, встряхнув, поднять обратно.
- Эй, не сметь падать в обморок, - это прозвучало, чуть ли ни как приказ.
- Я никогда не падаю в обморок, - не открывая глаз, пробормотала она и, опровергая свои собственные слова, тут же обмякла в моих руках.
Рядом верещала Пэм Джойс, из её причитаний я разобрал только два слова: врач и срочно.
Подхватывая Райли на руки, я пинком распахнул уже закрытую дверь класса и вышел в коридор.
Четыре месяца назад Райли показалась мне почти невесомой, сейчас же я с трудом поднял её. Завернув за угол, наткнулся на небольшой диванчик. Опустившись, прижал к себе Райли и дотронулся до её щеки, холодной, как лёд.
Мои пальцы гладили прохладный шёлк её кожи, пока мозг решал, что же делать дальше. Встав, я переместил Райли на диванчик, проследив, чтобы она не ударилась головой о деревянный подлокотник, и присел рядом, упираясь коленом в пол.
- Я сплю, да? - спросил я сам себя и, не веря в происходящее, покачал головой.
Медпункт находился в другом крыле школы, попасть в него можно было двумя путями: через двор, но для этого придётся выйти на улицу, или пройдя сквозь всё здание. Я был в хорошей физической форме, без преувеличений, но мог оценивать свои силы адекватно – Райли мне туда не донести.
Изображать из себя супер-героя глупо и опасно и уж тем более не в моих правилах.
Дотронувшись до её тонких пальчиков, я аккуратно сжал их, будто они могли сломаться от одного неосторожного прикосновения. Они дрогнули в моей ладони, и это приободрило - возможно, Райли приходит в себя. В противном случае, у меня два варианта: позвать на помощь кого-нибудь из класса, чтобы он или она побыли с Райли, пока я добегу до медпункта, или отправить туда человека, самому оставшись рядом с ней.
Последнее предпочтительнее. Мне не хотелось оставлять её одну или с кем-то, была вероятность, что она снова убежит от меня, а я не собирался позволять ей делать этого, пока мы не поговорим.
Вопросов было много.
И, чёрт возьми, я задам их все, один за другим.
И она ответит.
Ей придётся.
В противном случае...
Но у меня не было возможности решить, что же ждёт её в противном случае, так как внезапно Райли тихонько застонала, я приложил ладонь к её щеке, она с силой выдохнула, и дыхание коснулось моей руки, словно нежная ласка. Веки девушки дрогнули.
Я вскочил на ноги, всё ещё не зная, что делать, пальцы зарылись в волосы. Развернувшись, посмотрел в сторону коридора, ведущего к классу истории.
- Не надо, - раздался тихий голос, и я резко обернулся, чтобы увидеть, что Райли пришла в себя.
Её глаза по-прежнему оставались закрытыми, ладонь накрыла нахмуренный лоб, губы сжались.
Может, она отказывалась смотреть на меня, а может, просто голова шла кругом. У меня так точно шла. Класс истории в родной школе - последнее место на земле, где я ожидал встретить эту беглянку.
- Я в порядке, - она попыталась сесть, всё ещё зажмурившись и не отнимая ладони ото лба.
Ага, как же.
- Тебе надо к врачу, - откашлявшись, наконец, решился заговорить и я.
- Нет-нет-нет, - она решительно замотала головой, затем поморщилась, когда ей всё-таки удалось принять вертикальное положение.
Рука упала на колени, Райли открыла глаза и, бросив быстрый взгляд в мою сторону, опустила голову.
Мне было неловко, вся ситуация была неловкой. И это злило. Будто бы я должен чего-то стыдиться?
- Райли, - начал я, и она резко вскинула голову, удивлённо посмотрев на меня, словно сам факт того, что я помню её имя, казался чем-то из ряда вон выходящим. Я тут же нахмурился, отчего-то вдруг неуверенный, помнит ли она моё. - Ты помнишь меня?
- Эйван, - коротко бросила она и прикусила нижнюю губу, а затем внезапно на её бледных щеках зажглись два розоватых пятна, становившихся с каждой секундой всё ярче.
О, да. Она помнила.
Выйдя из оцепенения, я подошёл к Райли и взял её за руку, она не отшатнулась, и это ободрило меня.
- Пойдём, тебя надо показать доктору, - настойчиво повторил я.
Будучи сыном врача, я прекрасно знал, что обмороки просто так, без причины, не случаются. Когда мне было лет восемь, мама внезапно потеряла сознание прямо посреди магазина. Было много шума, покупатели и персонал всполошились, разлетелись коробки с полки, за которую она пыталась ухватиться, чтобы удержать равновесие, а я испугался, Ник расплакался. Её привели в чувство, но через неделю ей пришлось лечь в больницу. Может быть, именно тогда мне впервые захотелось стать врачом, чтобы, как и отец, иметь возможность позаботиться о своей семье вовремя. Запахи больницы никогда не пугали меня, так пахло от папы, когда он приходил с дежурств. Этот запах всегда ассоциировался с одним - со спокойствием.
- Я в порядке, правда, - Райли неловко отняла руку. - Мне просто надо выйти на свежий воздух.
- Тогда пошли, - я опять схватил её ладошку и повёл к лестнице на первый этаж.
Она без возражений последовала за мной. Однако на улице я не остановился и, проведя Райли по двору, подошёл ко входу во второе крыло.
- Куда мы?
- В медпункт, - коротко бросил я, больше не разоряясь на объяснения. - А потом мы поговорим.
Два красных пятна на её щеках сделались ещё ярче, она, не переставая, кусала нижнюю губу, но в итоге кивнула и без всяких споров пошла следом.
Её ладонь в моей руке была безвольной и холодной. Я едва узнавал в этом хрупком существе ту искрящуюся энергией, без стеснения заигрывающую со мной, готовую пойти до конца девушку из Майами. Может быть, она ещё вернётся?
Украдкой посмотрев на Райли, я отметил, что она похудела, а простая, хотя и, без сомнения, удобная, одежда - светлые джинсы и тонкий тёмно-серый свитерок - делали её похожей на пятнадцатилетнюю девчонку. Если бы мы не оказались на одном занятии, я мог бы подумать, что так и есть. Я мысленно представил её такой, какой запомнил. В этой Райли оставалась всего лишь тень от той, знакомой мне девушки.
