— Трудно сказать. Но очевидно, что за каждым чудом стоит волшебник.
— Знаете, волшебство на то и волшебство, чтобы просто принимать его не анализируя. А вам бы отдохнуть. Поезжайте домой и ложитесь спать. От кругов под глазами ни один волшебник не избавит.
Пожимаю плечами. Наверное, он прав. Этой ночью я не сомкнула глаз и теперь выгляжу как зомби.
Но все-таки странное пожертвование не выходит из головы. Кто еще мог узнать о Славе? Даже бабушка и та не в курсе… кстати, о ней. Вспоминаю про звонок, который пришлось сбросить. Примерно час назад. Надо перезвонить, пока не надумала себе чего-то плохого.
— Здравствуй, Гликерия, — берет трубку и сердце пропускает удар. Полным именем она называла меня всего пару раз, и всегда за этим следовал такой большой разнос… что сейчас, даже находясь на огромном расстоянии, я чувствую ее флюиды. Бабушка разочарована, расстроена или сердита. А вывести ее из себя очень, очень сложно. Мамочки, вдруг что-то произошло…
Положительный герой
Ростик. Накануне
Лика спит. А я снова открываю компьютер. Профессиональное любопытство берет верх. Кроме того, уже придумал в голове кусок кода, пока бродили по улицам. Как говорит один из моих преподавателей: хороший программист кодит всегда, даже во сне. Так вот и я пишу постоянно, даже когда под рукой нет клавиатуры.
Сначала собираюсь отказаться от этой работы, вирусы — противозаконный программный продукт. С таким не связываюсь. Но есть в этом во всем кое-что такое, что меня цепляет. Дамочка неспроста выбрала меня. И мне очень хочется узнать почему.
Но, кроме символов и знаков, в голове вертится чертово сообщение. И я не был бы компьютерным гением, если бы оставил все как есть. Доверяй только себе — мой девиз на остаток дней. А еще проверяй… даже тех, кого любишь. Это грустно, но такова жизнь. И сейчас руки сами лезут в базу данных. Узнаю факты о владельце телефонного номера по имени Вячеслав Львов.
Это, конечно, не взлом ФБР, но кое-что интересное нахожу.
Альпинист, значит… Не повезло. В больнице весь переломанный лежит, семью потерял… И мне почти жаль его, если бы не ревность...
Делаю пометки. С утра узнаю подробнее, что за парнишка. И какое он имеет отношение к Лике.
— Рада видеть! Знала, что ты не сможешь отказаться, — щебечет Татьяна. Так ее, оказывается, зовут. И работает эта Танечка в компании, конкурирующей с моей бывшей фирмой. Конечно, кто еще мог заказать вирус? Только конкуренты.
— У меня есть ряд условий, — заявляю с порога.
— Готова выслушать.
— Деньги вперед, оплата адвоката тоже вперед. И еще… Программа специфическая. Если ты думаешь, что код удастся протестировать, то это невозможно. Он будет написан строго под время и место. А затем самоуничтожится. Я не хочу рисковать.
— Ок. Главное — результат.
— Где и когда он должен заработать?
— Не уверена, что хочу посвящать тебя в детали.
— Тебе придется.
— Только тогда, когда увижу, что ты настроен решительно, и не станешь меня подставлять.
— У меня свои счеты с компанией. Так что… можешь мне верить.
Татьяна плавно встает из-за стола руководителя и лукаво улыбаясь подходит ко мне, а затем касается воротничка рубашки. Она, конечно, эффектная женщина, но у меня с недавних пор реакция только на Лику. И в этом моя большая проблема. Я слишком к ней привязался. А у нее оказывается Славик есть.
— Красивые у тебя глаза, Сафин… — выдыхает мне в губы Татьяна. — Честные. Хочу тебе верить… Очень хочу.
Стою столбом. Она специально надела блузку с вырезом, чтобы меня соблазнить? Стараюсь смотреть в глаза, хотя мог бы сейчас, как раньше, воспользоваться тем, что красивая девушка сама мне в руки отдается. Да еще и приплатить за это готова. Но я же не мальчик по вызову. И пока на пальце кольцо… Хоть и фиктивное.
— Что-то ты напряженный, Ростик… Может, в СПА сходим, после работы? А?
— Мне программу писать надо. Время не ждет, — выдерживаю ее взгляд. Она хмыкает. Женское самолюбие задето. — В другой раз.
— И то верно. Первым делом, первым делом самолеты… Ну а девушки, а девушки… потом, — растягивает мотив и отпускает мой воротничок. Делает вид, что поправляет на мне рубашку. — Иди, Ростик. Твори. Но долго не засиживайся… стручок отсохнет совсем, если его не поливать.
Справедливо подмечено. Но предпочитаю все-таки головой думать, а не стручком. Иначе программа бы писалась гораздо дольше.
Пытаюсь не вспоминать про Лику, а она делает попытку мне позвонить. Но я не могу разговаривать с ней сейчас. Сорвусь.
Ближе к обеду решаю позвонить в больницу и окончательно убедиться в своих догадках. И то, что мне по секрету докладывает медсестра, когда я представляюсь представителем благотворительного фонда, вбивает последний гвоздь в гроб моего доверия Лике.
— В отделении все знают… Трагическая история… такой молодой и красивый парень. А девушка к нему постоянно ходит. Он ведь любит ее, а двигаться не может. Какая тут жизнь?
— Грустно.
— А вы с какой целью интересуетесь? — вдруг спохватывается. — Нам ведь нельзя…
— Знаю, знаю. Но мы должны проверить перед тем, как помогать. Сами понимаете.
Медсестра оказывается доверчивой и говорливой. И по ее словам Лика целыми днями у его постели плачет. Значит, любовь у них. Вот как… И денег ей надо целую гору, чтобы парня на ноги поставить. Причем не когда-нибудь, а завтра. Операция экстренная, дорогая.
В голове поселяется навязчивая мысль: замуж она за меня вышла, потому что любит Славика. Зацепилась за шанс, думала, что с деньгами помогу. А я остался у разбитого корыта, и взять с меня нечего… Вот она и плакала тогда. А я дурак решил, что у нее на собак аллергия. И вообще, думал, что она в меня влюбляется… и сам влюбился. Нам бы с ней поговорить. Но что это изменит? Раз уж она скрывает факт наличия Славы, значит, не будет со мной искренней. Да и что могу с нее требовать? Наш брак изначально был фиктивным. Сам виноват.
Но на душе больно. Ладно я глупец, а Лика… воспользовалась ситуацией. Но бабушка у Лики? Она-то почему молчала?
Эта мысль не дает мне покоя. Понимаю, что писать ничего не смогу, пока не выясню. День проходит, а сделанного почти нет. И тут меня посещает мысль, как провернуть дела так, чтобы всем было хорошо. Ну кроме меня, конечно. Я же положительный герой. Современный рыцарь, пусть и печального образа.
***
— Людмила Васильевна? — снимаю трубку. Бабушка Лики мне звонит довольно редко. Значит, что-то произошло.
— Ростик, миленький. У меня сердце не на месте. У вас с Ликой все хорошо?
Молчу. Не знаю, что сказать.
— Она трубку не берет…
— Я не звонил. На работе.
— Вы поссорились? Она ведь не говорит ничего… Грустная какая-то в последнее время.
— Людмила Васильевна, можно вопрос?
— Да, конечно… — охает.
— Вы знаете Славу Львова?
— Припоминаю… друг у Лики был давний. Вроде даже ухаживал за ней. А что с ним?
— Он в больнице, двигаться не может. А внучка ваша к нему ходит. Любовь у них.
— Как в больнице? Что с ним?! — в голосе столько волнения, что чувствую, что зря я это начал. Но деваться некуда, уже сболтнул лишнего. Рассказываю ей трагическую историю про горы, про то, как Лика деньги собирала на операцию тайком.
— А мне ничего не сказала.
— И со мной молчала, — бабушка вздыхает. — Скрытная она. Не понять…
— Ясно же… любит она его.
— Но она же с тобой... И у вас ребенок будет, — обмирает. — Или… Неужели?!
— Да…
— Ты знал, что ребенок не твой и женился?! — пугается.
— Людмила Васильевна, про беременность вам соврал, — тихо признаюсь. Я самый гадкий человек на земле. Знал бы чем обернется моя глупая фраза тогда... Ну не думал, что так привяжусь к Лике и ее бабушке. А теперь… Выкладываю все и снова извиняюсь.
Мне жаль, что этот разговор происходит по телефону. Чувствую себя злодеем. Но лучше я ей все объясню сейчас.
