В данный момент Арине не к кому было идти. Не у кого было просить помощи и совета. Аверин? Он уже сделал свой выбор. Он решил убить ее ребенка. Позвонить Юле? Законченная эгоистка будет настаивать на спасении собственной шкуры. Марике? Несмотря на язвительный характер, она была тонко чувствующей и впечатлительной. Она как узнает, разрыдается в три ручья и станет ее жалеть. Да и не до того бедной женщине сейчас: Марика своего ребенка спасала.
Сейчас Арине требовался человек, обладающий холодным, даже жестоким умом, который поможет ей беспристрастно сделать выбор. Потому что сама Арина была не в состоянии решиться. Единственный человек, кто был достаточно силен, чтобы ей помочь, был мертв.
— Бабушка-а-а-а! Что мне делать? — рыдала Арина, задавая один и тот же вопрос, на который не получала ответа. Она простояла несколько часов на мосту, пока не услышала скрежет шин остановившегося автомобиля и спокойный размеренный голос:
— Девушка, отойдите от края. Что бы у вас не случилось, оно того не стоит…
Арина обернулась и увидела рыжеволосую девушку, выглядывающую из салона дорогой Lamborghini бирюзового цвета.
— Арина, кажется? — узнала ее жена губернатора области Лора Северова. Аверина кивнула. Первая леди нагнулась и открыла ей дверцу автомобиля. — Садись, поехали. — Арина с непониманием уставилась на нее и не двинулась с места. — Значит так. Сброситься с моста я тебе все равно не дам. Забудь об этом. Поэтому сядь, мы прокатимся, а ты расскажешь мне, какого фига тут делаешь.
— Я не собиралась прыгать. Я бы никогда не прыгнула. Я беременна, — оправдывалась Арина, шмыгая потекшим носом.
— Вот и зашибись, — сказала Лора. — Села, я сказала.
От ее нагловатого, резкого тона в приказном порядке отдающего распоряжение, Арина стушевалась, но быстро залезла в уютный салон класса люкс.
— И? — строго спросила первая леди области. — Че здесь стоим? Кого ждем?
Непонятно по какой причине Арина не сдержалась. Она выдала этой богатой успешной незнакомке всю историю ее чертовой жизни, начиная с трудного детства, провалившейся карьеры, о любовнике, почти развалившемся браке, наличии другой женщины у мужа, о беременности и внезапном диагнозе.
Лора Николаевна Северова слушала, не перебивая, с внимательным выражением лица, но будто безучастно. В ее глазах не было жалости, то чего так ненавидела Арина. И за это она была чрезмерно благодарна жене губернатора.
— Че я могу сказать, — после того, как Арина закончила, сказала Лора. — П*здец полный.
— Я не знаю, что мне делать, — растерянно прошептала Арина, вытирая катившиеся слезы со щеки. — Аборт? Убью ребенка, но никто не даст мне гарантию, что выживу я. Ребенка не будет, но и меня может не быть. Рожу ребенка, но тогда точно умру. И вот как я должна решить?
— Жизнь сплошной авантюризм, пусть ведет по ней флипизм! — неожиданно выдала госпожа Северова и широко улыбнулась.
— Чего? — не поняла Арина.
— Смотри, в какой-то момент надо просто затихнуть. Скрестить пальцы и надеяться на лучшее. Или поддаться флипизму. Это псевдофилософия, которая все важные решения отдает на откуп монетке. В моем любимом комиксе Диснея профессор Бетью убеждает Дональда Дакка принимать все важные решения, подбрасывая монеты.
Аверина слушала ее с открытым ртом и не понимала. Эта рыжая женщина действительно думает, что Арина решит исход своей и ребенка жизней с помощью чертовой монетки? «Орёл» — Арина делает аборт, «решка» — ребенок будет жить! Она издевается?!
— Извини меня, пожалуйста, но я должна спросить, — начала Арина, смотря на Лору с выпученными глазами, — ты сумасшедшая?
— Я жена — Вадика Северова, — хмыкнула Лора. — Ты какой меня представляла?!
— А, ну да, — ответила Арина. Затем женщины переглянулись и прыснули со смеху. Вадика Северова неоднократно называли отчаянным психом, если не хлестче. Этот человек не боялся никого и ничего. Наверное, поэтому он нашел себе женщину под стать.
— Можем решить проблему быстро, — предложила Лора.
— Я монетку подкидывать не буду. Это безумие, — отрезала Арина. Прищурившись, Северова загадочно улыбнулась и сказала:
— Есть другой способ.
— Какой?
— Пристегнись, — хмыкнула Лора, погладила свой большой живот и сказала, обращаясь к нему, словно заранее извиняясь: — Так два веселых гуся, сидим смирно. Маме надо оторваться.
Она завела мотор, и они выехали на трассу, полную машин. Сто…сто двадцать, сто восемьдесят…
— Лора, остановись, — возмутилась Арина слишком быстрой езде.
Двести… двести двадцать…
— Лора, что ты делаешь?! Тормози!
Двести сорок…двести шестьдесят…двести восемьдесят…
От страха Арина вжалась в сиденье, обхватила руками свой живот и заверещала:
— Лора! На моего тебе плевать, своих детей пожалей, психопатка! У тебя же двойня. Господи, Лора, что ты творишь?!
Северова не слушала ее, а лишь довольно улыбалась и явно наслаждалась быстрой ездой по городу.
Триста, триста двадцать…
— Если с моим ребенком что-нибудь произойдет, я тебе клянусь, я… я не знаю, что тебе сделаю!
Арина уже видела перед глазами картинки как в остросюжетных фильмах, как они врезаются в другую машину, или мотоциклиста, как ее голову размазывает о стекло. Холодный пот стекал с ее лба и от страха она зажмурилась.
Триста тридцать, триста пятьдесят…
— Твою мать, Лора! Если ты угробишь моего ребенка, я тебя самолично придушу и плевала я, кто у тебя там муж! Мой Аверин лучший адвокат в этом городе, он засудит Северова и пустит по миру! Он оставит его нищим! А тебя я убью! Ты — покойница! Лора, тормози! Лора, у меня девочка будет! Я хочу эту девочку-у-у! — давясь слезами, орала испуганная до чертиков Арина.
— Именно то, что я хотела услышать, — заключила чокнутая на всю голову госпожа Северова и стала сбавлять скорость. Она выехала с трассы и припарковала машину в каком-то тихом закоулке.
— Психопатка! — возмутилась заплаканная Арина жалким шепотом, вытирая слезы с лица и пытаясь успокоиться.
— Я могу тебе сказать, лишь три вещи. Первое: в свой адрес я слышала оскорбления и похлеще, — хмыкнула Лора, развернувшись к ней.
— А второе, — продолжила за нее Арина и выдохнула, словно с облегчением: — Я, кажется, свой выбор уже сделала, ведь так?
Лора долго молчала, смотря сквозь лобовое стекло, а потом тихо прошептала:
— Знаешь, а я хотела бы такую маму… Которая выберет спасти меня, а не себя.
— Я могу ее никогда не увидеть, — сказала Арина сквозь текущие непрекращающимся потоком слезы. — Не смогу дотронуться до нее, погладить. Я никогда не смогу сказать, как сильно я ее люблю…
— Она будет знать, — ответила Лора, сжимая ее руку. — Поверь мне, она будет точно знать, что ее мама любит.
Обе женщины замолкли, каждая думая о чем-то своем.
— А третье?
— Что?
— Ты сказала, что ты три вещи хочешь сказать, — уточнила Арина.
— До уровня моего мужа в плане истерики, тебе еще очень далеко, — хмыкнула Лора. Вдруг на передней панели замигала лампочка, и Лора потянулась к какой-то кнопке. — Вспомни черта! А теперь, мастер-класс от губернатора. Леди и джентльмены, вашему вниманию сейчас будет представлен обряд экзорцизма в исполнении Вадика Северова! — откровенно придуривалась Лора, нажимая на кнопку. — Лучше заткни уши! Я не шучу.
— Лора, твою мать! Ты ох*уела! Совсем с катушек слетела?! Триста пятьдесят километров в час! По городу! В час Пик! Ты укуренная?! Моих детей угробить решила?! Я тебя дома запру! Нет, я тебя до родов к кровати прикую! Наручниками! Ты соображаешь вообще, что ты творишь?! Да они заиками родятся! — орал как обезумевший губернатор области. А его жена была недалека от истины, когда говорила об экзорцизме. Такого нечеловеческого ора Арина не слышала даже от своей бабушки, а та была профессионалом. Дальше губернатор еще что-то говорил, вернее, верещал как сумасшедший, но из словесного потока, Арина могла различить только один сплошной мат.
