ум взялись?! – радостно засуетилась Нюша. – Я приготовлю ее любимую утку по-пекински, а на десерт пуддинг. Она любит ванильный, со стручком.
– Нюша, Алла больше не вернется, – поморщился я. – Эта женщина пришла в мой дом шпионить. Пусть проваливает в тартарары. Ада, будущую хозяйку этого дома зовут Ада. А теперь прикажите Степану подать мне машину через час. Он вернулся из отпуска? Или мне опять придется самому рулить?
– Ну, понятно. Самое имечко для этой узурпаторши, – проворчала всегда покладистая Нюша, развязывая завязки на фартуке и сбрасывая его на пол, – сами готовьте этой грымзе. Я увольняюсь и готовить вашей адской невесте не собираюсь. Можете не платить мне зарплату. Адьес мучачос.
Я вздрогнул, когда дверь с грохот закрылась за домработницей, к которой так привык, что считал ее свой родственницей, и поморщился. Почему все лезут в мою жизнь? Все и всегда.
* * *
– Куда, шеф?! – жизнерадостно гаркнул Степан, когда я обвалился на заднее сиденье автомобиля.
– К черту на рога, – прохрипел я. Водила удивленно посмотрел на меня в зеркало заднего вида, но промолчал. – На Сахарова, Степа. Помнишь, там ресторан есть, ты меня как-то возил туда, – простонал я. Да что за день-то сегодня?
Она была там. Я так надеялся, что Ада сказала мне непраду, дала неверную информацию. Алла сидела спиной к входу и легко смеялась. Я узнал ее сразу. Не спутать этот легкий поворот головы, тонкую шею. Сегодня она заколола волосы, подняв их наверх, и это выглядело так трогательно. Мне захотелось подхватить ее на руки и утащить в свое логово, заявить свои права на нее. Но я замер у входа, глядя, как толстые пальцы моего бывшего друга и по совместительству компаньона лежат на тонком запястье женщины, которая могла бы сделать счастливым меня.
– Ну, за успех нашего мероприятия, детка, – пробасил Андрюха, приподнимая бокал с шампанским.
Алла хихикнула и склонилась к Славову:
– Так ты точно сделаешь меня генеральным директором?
– Директоркой, – ухмыльнулся мой бывший друг и посмотрел прямо на меня.
– Прелестно, – ядовито выплюнул я, подходя к столику.
Спина женщины напряглась на минуту, а потом она повернула ко мне измученное лицо, на котором играла странная, фальшивая улыбка. Моя Аллочка улыбалась по-другому: открыто и светло. Я с трудом узнал в женщине, сидящей сейчас передо мной, ту, что подарила мне вчера один из счастливиейших вечеров моей жизни. – Значит, вы все-таки договорились?
– А, Леша… – хищно осклабился Славов, так и не выпустив Аллиной руки из своих пальцев, – приисоединяйся. Нам есть что обсудить.
– Обсуждать наши с тобой взаимоотношения мы будем не здесь. Кража в особо крупных размерах – уголовно наказуемое деяние. Ты ведь это знаешь, братан? – хмыкнул я, не в силах отвести взгляда от коварной предательницы. – Сколько денег ты у меня тиснул, а, Дюша? Я не считал – лень, честно говоря, но в концерне уже через три дня начнутся проверки. Так что если успеешь – следы заметай и сваливай. А вы, Алла, в следующий раз более тщательно выбирайте, на какую лошадь ставить.
– Я не игрок, – выпятила вперед подбородок противная нянька.
– Правильно, вы просто продажная девка. А знаете, что нужно было сделать, когда вас уволили? Просто прийти и все рассказать.
– Ну, конечно. Да меня бы на пушечный выстрел не подпустили! – сверкнула она глазами. – А это вам за продажную девку… – тонкая рука пролетела перед моим лицом.
Алла просто не дотянулась. Славов крепко держал, и по тому, как она поморщилась, я понял – ей больно. На белом запястье проступили винные пятна, разливающиеся по коже уродливыми синяками.
– Пусти, – рыкнула Алла, но Андрей лишь криво усмехнулся и притянул ее к себе.
Женщина затрепыхалась, не в силах справиться с мужской силой. Он притянул Аллу к себе и впился в ее губы своими. Я увидел, как она обмякла, хочется надеяться, что от неожиданности, и замешкался всего лишь на минуту, прежде чем оттолкнуть от него желанную мною до болезни няньку, и нанести удар.
Глава 17
Алла
– Прелестна, как всегда, – заржала Елкина, разглядывая меня, пришедшую под утро с подбитым глазом и с головы до ног вымазанную в еде.
Ну да, когда Зотов вдруг почувствовал себя гладиатором, он не обращал внимания на жующих вокруг за своими столиками людей. Так мы и валялись втроем в куче чужих объедков, пока нас не забрал полицейский наряд, вызванный служащими ресторана. В разорванной рубахе, с сияющими глазами он выглядел так соблазнительно.
– Стесняюсь спросить, это откудова такую красивую тетеньку к нам замело? В глаза не смотрит, наверное, двойку получила, – голосом Надюхи из моего любимого фильма продолжила Валька.
– Из обезьянника. Потом расскажу, – буркнула я и, оттеснив плечом подругу, прочапала в ванную без дальнейших объяснений. Выглядела я, конечно, потрясающе.
– Эй, ты, Мата Хари, – раздался из-за двери голос Валюхи. Явно подгорает у нее в ожидании подробностей. – Чего кушать будешь: водку или шампанское?
– И то, и другое, и можно без хлеба, – хрюкнула я.
А что остается? Только спиться, опуститься и забыть о мерзавце. Хоть он за меня и заступился, конечно, и вообще джентльмен, но я ему точно по барабану. Посмотрел так на меня сегодня, когда нас позорно выставили из полицейского участка, как на пустое место.
– Вы уж не хулиганьте больше, Алексей Михалыч, – козырнул пузатый полковник, провожая нас до двери, потирая распухший нагрудный карман на рубашке.
– Будь уверен, Палыч, – криво ухмыльнулся Зотов и пошел твердым шагом к выходу.
Ах как мне хотелось, чтобы он вдруг повернулся ко мне, плетущейся следом, и поцеловал, яростно, до боли. Фиг там. Даже до свидания не сказал.
– Эй ты там, лошадь страшная, я щас сдохну от любопытства, – заколотила в дверь Елкина, так что аж зеркало на стене дзынькнуло, – выходи, а то дверь выломаю! И стол накрыт уже, между прочим
Я не стала сокрушать судьбу. Вальке если что-то надо, она мертвого из могилы выкопает и плясать заставит. Побрела обреченно в кухню, кутаясь в домашний халат и отчаянно шаркая тапками. Говорить не особо
