Ознакомительная версия.
18
В эти дни Вискайя представляла собой эффектное зрелище.
В тот момент, когда красный солнечный диск погрузился в воды Бискайнского залива, включились замаскированные прожектора и осветили подстриженные живые изгороди, именуемые цветниками, террасы, урны, скульптуры и изрядное число фонтанов позади семидесятидвухкомнатной копии венецианского палаццо покойного Джеймса Дееринга.
Криссет установила выдержку на маленькой «Минольте» и застонала:
— О, Боже, ну почему я не могу поснимать это для души? Почему все лучшие кадры попадаются именно тогда, когда я связана заданием?
Они стояли на основном уровне вискайского парка, где вода из прудов струилась вниз по каменным руслам к миниатюрному павильону, названному «казино», по глупой прихоти наследника Дееринга. Сады были разбиты на европейский манер. По разные стороны главных аллей находились Потайной сад, где располагались палатки, торгующие шампанским и безалкогольными напитками, лабиринт, Морской сад, Театральный сад и, наконец, сад Фонтанов, где в сооружении из травертина, завезенного из Италии, проходили выступления латиноамериканского оркестра и рок-групп.
Криссет сменила «Минольту» на «Никон», направив объектив на двух студентов университета Майами, один из которых был одет святым Георгом, а другой в костюме из папье-маше изображал дракона, изрыгающего настоящий дым.
— Габриэль, ты не забыла прихватить наши списки?
Габи взяла с собой абсолютно все, даже те бумаги, которые наверняка бы им не понадобились. В течение вечера девушки должны были работать с разными списками имен гостей, стремившихся сделать себе рекламу, которые заранее известили «Таймс джорнэл», в какие костюмы оденутся и в каком виде хотели бы сфотографироваться. Сюда входили видные жители Палм-Бич, явившиеся на крупнейшее праздничное действие в Майами, богатые молодые специалисты из Форт-Лаудердейл, влиятельные делегаты еврейской общины Майами-Бич, состоятельные представители латиноамериканского общества и ряд чернокожих политических деятелей.
«Таймс джорнэл» планировал выпустить посвященное праздничной летней неделе специальное восьмистраничное приложение, где максимум места отводилось последнему событию фестиваля. На случай, если не хватит материала (или, не дай Бог, Джек Карти пожелает получить очередной комментарий), Габи запаслась путеводителем, в котором рассказывалось, как в самом начале нынешнего столетия богатый наследник «Интернэшнл Харвестер» со своим другом-сибаритом художником Полом Чалфином спроектировали и построили Вискайю и как в 1950-х годах город Майами приобрел у семьи Дееринга дом с прилегающим парком, чтобы создать на его территории национальный музей.
После наступления темноты окрестности производили потрясающее впечатление. Атмосфера была насыщена возбуждением. Главная проблема Габи, облаченной в костюм восемнадцатого века, состояла в передвижении по обширным просторам Вискайи. Страдала не она одна. Криссет, работавшая с несколькими камерами, подвешенными у нее на шее, уже избавилась от треуголки, засунув ее в одну из бетонных урн. А во время приема, устроенного для самых почетных гостей в главном здании, Додд Брикел, ослепительно красивый в синем костюме кондотьеро, торопливо поцеловав Габи в зарослях пальм, поклялся, что его хватит удар, если хотя бы к началу звездного шоу он не скинет с себя муаровый кафтан.
Криссет забралась на каменную плиту, желая сфотографировать струившуюся по ступеням воду из прудов, таинственно мерцавшую в лучах замаскированных прожекторов.
— По-моему, это напоминает грандиозную съемку исторического телефильма, — сказала она, направляя «Никон» на группу, состоявшую из гондольеров в масках, куртизанок пятнадцатого столетия, венецианских дожей и арлекинов с коломбинами из какой-то воображаемой комедии дель-арте. — Но вот странно — все выглядит таким реальным! Даже становится жутко!
Габи улыбнулась.
— Я ожидала услышать от тебя что-нибудь в этом роде.
Ожидавшаяся полная луна так и не почтила своим присутствием жаркие, затянутые облаками небеса. Сырая пелена, похожая на туман, окутывала призрачной дымкой мерцающие воды фонтанов и снующих вокруг весельчаков. Казалось, будто сады Вискайи веками ждали момента, чтобы ожить подобным образом.
— Скажи, Габриэль, — обратилась к ней Криссет, — ты знала, что Дееринг купил все эти земли у некой миссис Уильям Брикел? Она не родственница того парня, с которым ты помолвлена?
— Это была прапратетка Додда, мне кажется. — На торжественном приеме Додд шепотом посоветовал Габи не слишком выбиваться из сил этим вечером и заверил, что теперь, когда их свадьба уже не за горами, она в самое ближайшее время бросит проклятую журналистскую работу. Последнее замечание обеспокоило ее. Она понимала, что ей предстоит нелегкий разговор на эту тему. Габи все больше нравилась ее работа.
Поток гостей через главные ворота увеличивался, костюмы становились все любопытнее, хотя и не всегда соответствовали объявленной теме бала-маскарада: Венеции восемнадцатого века. В погоне за интервью Габи остановила высокого привлекательного Марка Антония и Клеопатру со вздернутым носиком. Криссет тут же их сфотографировала. Улыбающаяся парочка, оба актеры вечернего театра Майами-Бич, признались, что их костюмы были «своего рода трофеями после прошлогодних гастролей в Новом Орлеане».
Толпы народа запрудили тропинки по обе стороны от мерцающих прудов. По многим гостям было заметно, что они явились прямо с ранних коктейлей-вечеринок, устраивавшихся по всему Майами.
Габи с трудом пробиралась сквозь толпу, обеими руками поддерживая тяжелую юбку. В последний раз она смотрела на себя в зеркало на приеме почетных гостей в основном здании и в очередной раз подивилась виду разряженной придворной дамы восемнадцатого столетия, который придавали ей желто-голубое атласное платье, высоко зачесанные волосы, украшенные нитями искусственного жемчуга, соблазнительно приподнятые груди. Ах, если бы не этот проклятый кринолин!
У самых ступеней «казино» она столкнулась с ассистенткой рекламного отдела музея.
— Габриэль Кольер, это же я, Муфи Шантц! — Под маской арлекина в конусообразной шляпе Га-би узнала давнишнюю знакомую. — Я и не знала, что ты вернулась из Европы, — закричала Муфи. — Но я видела в газетах объявление о твоей помолвке с Доддом Брикелом.
Муфи повернулась к двум дамам в атласных платьях и высоких напудренных париках, которых осаждала съемочная группа с телевидения.
— Эстансия, я хочу познакомить вас со своей давней подругой, Габриэль Кольер. Габи, это миссис Фернандо Санта-Марин и ее дочь Пилар. Миссис Санта-Марин входит в совет благотворительного общества «Милосердие», одного из наших спонсоров.
Рано или поздно это должно было случиться — даже в таком большом городе, как Майами. И все же Габи до того удивилась, что потеряла дар речи. Увы, смущение заставило ее покраснеть. Она неловко кивнула матери и сестре Джеймса Санта-Марина. Прежде чем повернуться назад к телекамере, старшая женщина одарила ее мимолетной вежливой улыбкой. Однако сестра Джеймса устремила на Габи злобный взгляд, даже не протянув ей руки.
— Я вас знаю. — Голос Пилар Санта-Марин был низким, слова ее прозвучали едва слышно.
Каким образом? Габи недоумевала. Ей никогда прежде не приходилось встречаться с семьей Джеймса. Она заметила, что на Пилар Санта-Марин было платье из желто-синей шелковой материи, такой же, как и у нее. Разумеется, ее костюм был безупречно сшит, а не взят напрокат со склада поношенной одежды. Обе женщины семейства Санта-Марин показались Габи еще более привлекательными, чем на фотографии из газеты. Черные глаза и точеные черты лица внезапно показались Габи очень знакомыми.
Она видела, что не вызывает восторга у новой знакомой. Пилар Санта-Марин бросила на нее еще один явно недобрый взгляд и нарочито повернулась лицом к телевизионной группе.
Под боком Габи хихикнула Муфи Шантц.
— Додд Брикел, ах ты счастливица! Напомни, чтоб я пригласила тебя на ленч и рассказала все об его экс-жене!
— Хорошо, — автоматически откликнулась Габи. Телевизионный оператор вклинился между ними как раз в тот момент, когда рядом появилась Криссет, перезаряжающая свою фотокамеру.
— А мамаша Санта-Марин все еще лакомый кусочек, правда, Габриэль? — произнесла она вполголоса. — Я сделала несколько неплохих снимков.
Габи рассеянно кивнула. Она все еще находилась под впечатлением реплики, брошенной молодой Санта-Марин. «Я вас знаю». Габи напрасно ломала голову. Не было сомнений в том, что раньше они никогда не встречались. Почти наверняка Джеймс не говорил о ней в семейном кругу. Однако должна же существовать причина, растерянно думала Габи, той дикой неприязни, что она увидела в глазах девушки.
Ознакомительная версия.
