Я мысленно торопила поезд: ну почему он так медленно едет? Поймала на себе несколько восхищенных взглядов. Надо же!
Зазвенел мобильник — Клара. Она давилась от смеха, и это было так заразительно, что я невольно заулыбалась.
— Знаешь, — с трудом выговорила она, — я открыла новый дискуссионный клуб. Называется «Мне не нужен секс, потому что универ и так трахает меня каждый день», и… ха-ха-ха… ой, извини. — Она всхлипнула от смеха и взяла себя в руки. — Мы с девчонками предложили тему: «Что лучше: вагина на месте пупка или… — Она снова захохотала. — Или член на плече?» И Эмми… Эмми сказала, что предпочитает член. Она его нарядила, как попугая, и он выглядел бы не таким ужасным! Ха-ха-ха!
Я громко рассмеялась. Мужчина оторвался от газеты и улыбнулся, посмотрев на меня, потом снова опустил глаза. Клара все не унималась.
— О господи, у меня далее живот заболел! Я хочу сказать, что… — В этот момент поезд вошел в туннель, и связь пропала.
Мужчина снова на меня взглянул. Я смущенно отвела глаза, встретившись с ним взглядом. Я вдруг заметила блеснувшее у него на пальце обручальное кольцо. Подумала о его жене. Возможно, она дожидается его на вокзале в машине, а детишки сидят на заднем сиденье… Тут же перестала смотреть в его сторону, и он меня понял: вернулся к своей газете. Я не из тех женщин, что заставляют страдать чужих жен. Это уж извините.
Телефон снова звякнул: CMC от Лотти.
«Пожалуйста, не умирай. Без тебя так скучно. Увидела, как Спэнк Ми ковыряет в носу и кладет козявки в рот. НЕНАВИЖУ его!»
Я решила не отправлять ей ответное сообщение — вдруг она позвонит и поймет, что я сейчас в поезде. Она думает, что я почти на смертном одре. Поезд наконец-то приполз, и я готова была бежать вперед. Мне так хотелось поскорее вернуться домой. Но нет, нельзя, а то еще вспотею, и тушь потечет. Тогда все усилия пойдут насмарку.
И вот за мной закрылась входная дверь, и я очутилась в тишине дома. Понеслась наверх, разделась и надела новое белье. Поправила макияж, вынула из пакета новое платье, положила его на кровать. Стала ждать возвращения Пита.
Ждать пришлось недолго. Я услышала, как хлопнула входная дверь.
Он побежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Вошел в комнату и увидел меня в новом белье. В этот момент я подкрашивала губы, словно собиралась куда-то. Он присвистнул:
— Господи помилуй. Это что-то новое?
Я глянула на себя и пожала плечами.
— А как ты думаешь?
Пит поднял бровь и взглянул на мою соблазнительно приподнятую грудь.
— Думаю, я бы такое заметил.
«Хорошо, если ты так думаешь».
— Как прошел твой день? — спросила я и потянулась за сережками.
Он скорчил гримасу.
— Паршиво. Но сейчас настроение явно улучшилось.
Пит глядел на меня и улыбался, и сердце мое затрепетало.
«Спокойно, не порти впечатления».
И тут я заметила, что он держит что-то в руке. Конверт.
— Что это? — спросила я и подошла к кровати, чтобы взять платье.
Он протянул мне конверт.
Я заметила слабую попытку скопировать мой поддельный почерк. На конверте стояло мое имя и наш адрес. Пит нарисовал на нем марку: улыбающееся лицо, голова увенчана короной.
Открыла конверт и поняла, что не только я занималась сегодня шоппингом. В конверте лежала вторая половина открытки, которую я получила накануне.
Половинка была абсолютно новая, с моим именем вместо имени Лиз. Он не забыл, где покупал открытку. Это ужалило меня в сердце… выходит, она так ему дорога, что он помнит, где покупал для нее открытки.
Прочитала подпись: «Эта открытка приглашает тебя на балет вместе со мной, безумно любящим тебя». Чернила того же цвета. Похоже, он учел все детали. Что касается содержания — и это все, что он сумел придумать? Для человека, заказавшего мне массаж, чтобы провести время с любовницей в том же самом отеле, это немного разочаровывает.
Но вслух я воскликнула:
− У-У-у! Как мило! Какой ты заботливый.
Затем я сказала, что не поняла, для чего ему понадобилось разрезать открытку и посылать половинки отдельно… но все равно я очень хочу пойти на балет. Как остроумно с его стороны, что он выбрал открытку с изображением балерины.
У него хватило совести не смотреть мне в глаза. Я отложила открытку и снова занялась собой. Не поцеловала его, не обняла. Вернулась к тому, что делала.
− Мы куда-то идем? — спросил он, пока я оправляла платье. — Красивое платье, между прочим.
— Спасибо, — кивнула я. — Я иду, а ты нет.
— Вот как? — удивился он.
— Вернусь не поздно. Встретилась случайно со школьной подругой. Вот мы и решили пойти в бар.
— Уж не с Кэти ли? — недоуменно спросил он. При мысли о ней у меня невольно сжалось сердце.
— Нет, не с Кэти.
Я пошла мимо Пита, но он схватил меня за запястье. Притянул к себе, легко поцеловал в губы. Я помедлила и тоже его поцеловала. Так же легко.
Он еще раз меня поцеловал, на этот раз крепче. Затем прижал к стене и сунул руки под платье.
— Мне пора, — возразила я.
На самом деле я никуда не собиралась. Но Пит этого пока не знал.
— Не сейчас, — забормотал он.
Он расстегнул верх моего платья. Провел пальцем по кружевам нового лифчика, поднял его, стал гладить тело. Я задохнулась и прикусила губу. Пит расстегнул лифчик и спустил платье с моих плеч. И платье, и лифчик бесшумно упали на пол. Его пальцы скользнули вниз, он расстегнул свои брюки и сдвинул на сторону мои дорогие красивые трусики. Мы никогда еще не занимались этим возле стены, и я едва не задохнулась под его весом, когда он прижался ко мне всем телом. Спине было больно. Я боялась, что мне будет неудобно.
Но не успела я об этом подумать, как Пит поднял меня, и я обвила его ногами. Тут же все пошло намного лучше. Я видела нас в зеркале: мы инстинктивно двигались вместе. Без остановок, плавно, слаженно. Выглядело это замечательно. Мускулы на его спине шевельнулись, когда он повыше поднял мои ноги, и я плотнее обхватила его. Я испытывала блаженство, Пит стонал от наслаждения. Наши крики становились все громче, а потом мы вместе пришли к финишу.
Мне казалось, что меня окружало эфирное сияние. Я опустила ноги. Пит натянул брюки, и мгновение мы стояли друг против друга. Он поцеловал меня в лоб и прошептал:
— Ты неподражаема.
И я сама это чувствовала. Подняла голову и заглянула ему в глаза. Я ощущала себя… любимой, а та, другая, словно исчезла. Я могла притвориться, что есть только я и он, что он никогда не изменял мне, и все, чего я хочу, у нас сбудется. Все еще возможно.
Лиз больше не угрожала нам. Мы слишком сильны, слишком любим друг друга. Он мог бы попросить меня сейчас о чем угодно, и я бы все сделала. Я открыла бы любые свои тайны, дошла бы до конца света и вернулась к Питу. Я люблю его, люблю по-настоящему.
