Наверно, вид у меня был на редкость придурочный, потому что Биг Босс тут же прекратил всякое движение вообще и только аккуратно жестом указал на стоящий рядом (ну, как рядом? метра через два от меня) на столике поднос с едой.
Я непонимающе посмотрела на графин с соком, фрукты и булочки, перевела опять взгляд на Темирхана.
— Что? — тут же спросил он, — ты не ешь это? Что хочешь?
Я, естественно, только глазами лупала по-совиному.
Темирхан выдохнул, видно призывая максимум терпения, что у него имелось, сел в кресло напротив и заговорил спокойно и размеренно:
— Майя, ты говорила. Совсем недавно. Помнишь?
Ну… Допустим… После того, что он со мной сделал, даже немая от природы заговорит…
— Хорошо… Тогда… Поговорим?
Ну и вот… Говорим…
Вернее, он говорит и ждет от меня того же. Чуда, короче, ждет.
А его не бывает, чуда.
И, судя по тому, что сейчас я ни слова, ни звука не могу выдавить из себя, до этого была разовая акция. Временная мера. Организм защищался от… слишком интенсивного на него воздействия.
— Ты стонала, — терпеливо напоминает Биг Босс, — и отвечала мне «Да». Помнишь?
Ох черт… Такое забудешь…
Стыдливо поджимаю под себя ноги, укутываюсь плотнее в покрывало.
И Темирхан переводит взгляд с моего лица на голую ступню, мелькнувшую из-под покрывала… И его монгольские глаза становятся сплошь черными опять. Он непроизвольно проводит языком по нижней губе, быстро, едва заметно… И ноздри на хищном лице подрагивают…
Меня окутывает волна запоздалого ужаса, просто от осознания своего нахождения так близко к хищнику…
Он меня уже пробовал, он уже все видел… Почему так ведет себя? Словно… Словно еле сдерживается? Чтоб не напасть.
— Так что ты еще можешь сказать, а, русалка? — голос его пробивается через острое, все заслоняющее ощущение опасности, и я торопливо отнекиваюсь опять.
Ничего. Ничего не могу.
И… Не хочу! Не хочу ничего говорить!
Молнией в голове — воспоминания о своем шоке, когда… застонала в первый раз. И затем, когда выдохнула свое согласие. На любые его действия с собой.
Это точно был форс-мажор…
— Так, — выдыхает Темирхан, — мне это надоело. Иди сюда.
Я только еще больше округляю и без того круглые глаза. Куда идти? К нему? Голой???
Он рехнулся?
Темирхан прекрасно видит мой страх, мои сомнения… И это его, судя по всему, дико бесит.
— Иди. Сюда.
Голос становится жестче, в нем отчетливо проскальзывают металлические ноты…
И я иду.
Спускаюсь с кровати, неловко переваливаясь, обматываюсь покрывалом, как тогой, и иду. К нему.
Это не то, чтоб страшно, но… Но все равно не по себе.
Я до сих пор не знаю, как с ним общаться, как себя вести.
В наших странных отношениях всегда инициатор — именно он. А я… Я просто подчиняюсь. Плыву по течению.
Это, наверно, ужасно и глупо. Но я не способна переть против течения. Против него. Да и не получится.
Когда оказываюсь на расстоянии метра, Темирхан, до этого спокойно сидевший в прежней позе и внимательно наблюдавший за моими передвижениями, неожиданно резко выбрасывает руку и ловко сажает меня себе на колени.
Я только охнуть успеваю. И замираю изумленно. Потому что охаю я не беззвучно. Еле слышно, конечно, еле заметно… Но не беззвучно!
— Ну вот, русалка, — шепчет Темирхан, с удовольствием утыкаясь в мою шею носом, — а говорила, что не говоришь… Очень даже говоришь… Пошли поедим, русалка? А? И поговорим…
А у меня весь страх пропадает, едва стоит в его руках оказаться.
Это так странно.
Когда Биг Босс смотрит на меня, находясь на расстоянии, я его боюсь. И стыжусь происходящего между нами, постоянно испытываю неловкость и волнение.
Но, едва Темирхан меня касается, обнимает, говорит что-то этим своим нежным на удивление голосом… Все внутри успокаивается. Словно я… Нашла, наконец, то, что всегда искала.
Защиту.
Понимание.
И любовь.
Я оказываюсь права. За домом — шикарная, очень ухоженная лужайка.
И бассейн.
Я смотрю на всю эту роскошь и не могу отделаться от ощущения, что где-то не в России нахожусь, настолько все… С рекламного буклета.
Видно, что ландшафтный дизайн свежий, новенький совсем.
— Я только недавно все завершил, — тут же подтверждает мои догадки Темирхан. Он стоит за спиной, высокой, мощной горой, а его горячие руки лежат на моих плечах.
Это одновременно будоражит и тревожит.
Я неловко повожу плечами, но Темирхан не понимает, или делает вид, что не понимает.
Ладони остаются на месте, а затем меня еще и мягко придвигают, прижимают к горячему телу, пальцы скользят по рукам, вниз, переходят на грудь, обхватывают крест-накрест, а возле уха, обдавая теплом, слышится шепот:
— Маленькая ты такая… Нежная… Хочу тебя… Если б не… Прямо тут взял бы… В кресло посадил на себя и смотрел, как двигаешься на моем члене…
Меня от его слов в такой жар бросает, что кажется, будто изнутри все горит!
И тело жжется не только в тех местах, где он касается, но и вообще везде! От кончиков волос до пальцев на ногах!
Судорожно вдыхаю воздух, который тоже кажется раскаленным.
Темирхан за моей спиной тоже тяжело дышит, его сердце стучит быстро и мощно… И меня завораживает этот стук.
Он так сильно резонирует с моим, что это кажется невероятным, невозможным…
Большая ладонь ныряет за ворот белого пушистого халата, в котором, судя по размерам, раньше ходил буйвол. Кожа откликается дрожью и удовольствием.
У меня нет сил стоять, колени дрожат, и, когда жесткие пальцы касаются соска, мягко прихватывают, перекатывают, я, не удержавшись, обвисаю в руках моего Большого Босса.
Он не напирает, просто трогает, просто целует в шею, дышит… А у меня ощущение, что берет. Что я — уже его, полностью. До последней своей клеточки.
Мне радостно от этого, хотя и немного страшно.
И, пожалуй, если он захочет продолжить, захочет опять сделать со мной все то, что уже делал… Я не буду противиться.
Еще утром сегодня я была уверена, что больше никогда, ни за что… Вообще, это не моя история. И слишком мы разные, даже в размерах…
Но теперь, стоя в лапах своего Большого Босса, в его жаркой власти, я уже и не думаю обо всем этом бреде… Потому что он рядом, он так хорошо делает сейчас… И так ощутимо хочет меня, так одержимо, что одно это сводит с ума.
Просто осознание, что настолько серьезный человек, настолько крупный хищник хочет именно меня, маленькую и, будем уж тут честными, довольно посредственную девушку, невероятно заводит. Дарит сладкое тепло и нежную дрожь.
В этот момент мне как-то совсем не хочется думать о будущем, не хочется прогнозировать то, что может или не может случиться… Мне просто хочется наслаждаться минутой моего горячего счастья.
Потому я выдыхаю тихонько и совершаю безумный поступок, очень дерзкий.
Приподнимаюсь на цыпочки и мягко трусь ягодицами… Не знаю, обо что. Мне кажется, туда, куда планировала, не достаю, но само мое движение не остается незамеченным.
Темирхан шумно дышит и неожиданно подхватывает меня на руки.
Смотрит в глаза, а у самого зрачки здоровенные, черные… С ума сводят, гипнотизируют…
Взгляд лихорадочно шарит по моему лицу, облизываю губы… Специально? Наверно…
— Маленькая ведьма, — хрипит Темирхан, — дай время, из кровати не выпущу, с ума сведу, обо всех забудешь, кроме меня… Но сейчас нельзя, — добавляет он через силу, неосознанно сжимая меня сильнее, сковывая своими руками, — нельзя. Никак нельзя.
Последнюю фразу он произносит не для меня, похоже. Для себя.
А затем несет мое безвольное тельце обратно в дом, в здоровенную гостиную, но не к столу, где можно разместить человек двадцать, наверняка, а в уютный уголок, к креслу, широкому, укрытому белой шкурой. Перед креслом — ковер, тоже белый, пушистый такой.
А чуть подальше — сервировочный столик, уставленный едой.
И чего там только нет!
