человека. Чтобы убить.
Я так сильно ненавидел сейчас тех, кого последние пару лет называл своей компанией, что готов был придушить их голыми руками. Они переступили ту черту, за которую нельзя было ходить. И не просто переступили, а нормально так потоптались за границей дозволенного.
Хорошо, что я рассказал Крис о пари раньше, чем это сделал Саня. Даже не представляю, что было бы, если бы она узнала обо всем сейчас – и так ситуация была хуже некуда.
Где-то на подкорке бились, словно осенние мухи в стекло, странные мысли. Что-то про потерянный телефон и про бледную, как полотно, Крис, которую сейчас почему-то тошнило в туалете, но мне сейчас было не до этого. Потом, все потом. Сейчас на очереди эта мразь.
– Сколько денег собралось в банке?
– Двести штук, – прохрипел Костя, который до сих пор лежал, скрючившись, после сильного удара по печени.
– У кого они?
– У Вики, она не участвовала, и мы все бабло ей скинули, – ответила за него Марго, настороженно на меня глядя.
– Все двести штук должны быть сегодня у меня, – сообщил я. – Кэшем или на карту – пофиг.
– А ты не охренел, Царь? Не жирно тебе будет?
– Вы можете выбрать, в какой благотворительный фонд я все это переведу, – продолжил я, не обращая внимания на Санино возмущение, – если вам так будет проще. Но обратно денег никто не получит – это даже не обсуждается.
– Слышь, это наши деньги! Ты совсем берега попутал?
– Вы же не интересовались моим мнением, когда ставили на меня. Я обо всем узнал постфактум. Вот и я вас не спрашиваю, – ухмыльнулся я.
– Хрен тебе, а не деньги, понял? – избитая Санина рожа искривилась в жуткой гримасе. – С нами двумя ты справился, спортсмен гребаный, а вот когда тебя толпа за углом отмудохает, я посмотрю, какой ты борзый будешь. Знаешь, сколько народу ты на бабки киданешь? Да от тебя живого места не оставят.
Вот это дерьмо я называл своим приятелем, да? Ключ ему дал от своей квартиры, пил с ним, на тачке катался, девчонок обсуждал, денег занимал…Я что, не замечал, какой он гнилой? Какие они гнилые? Да, мне не все нравилось в ребятах, я всегда знал, что Костя труслив, а с Саней и Марго надо быть поосторожнее, потому что они могут очень зло пошутить и думают в первую очередь о своей выгоде, но это всегда казалось просто недостатками. Ну у кого их нет, этих недостатков?!
Сейчас же я не мог понять, как вообще вписался в их тусовку.
У меня никогда не было именно своей компании. В школе я все время проводил на тренировках и сборах, поэтому общался максимум с парой человек из класса, в Англии я был чужим по определению и дружил только с одним парнем из Кореи, а потом универ, первый курс и опа – компания. Веселая, кайфовая, зажигательная. И поехали – вписки, пьянки, походы в клуб…Мне хотелось быть классным для этих ребят. Мне было важно их мнение. А сейчас я не мог поверить, что полторы недели назад согласился на этот спор, боясь насмешек. Чьих насмешек?! Вот этих мразей? Да плюнуть на их мнение и растереть.
–Саш, прекрати его запугивать. А ты, Царь, успокойся, – Марго ласково улыбнулась мне, но её глаза оставались холодными и настороженными. – Ну психанул, с кем не бывает. Зря ты впрягаешься за эту дуру, вот серьезно. Ничего с ней страшного не случилось, наоборот повезло – когда бы на это тощее недоразумение в бомжовских тряпках кто-то польстился? Да она нам еще денег должна за то, что ее такой красавчик трах…
Она захрипела, не договорив, а я вдруг понял, что уже стою рядом с Марго, а моя рука сжимает ее горло.
–Еще слово в адрес Крис, и я тебя придушу, – равнодушно сообщил я. Она закивала, глядя на меня полными ужаса глазами, и я разжал пальцы.
По-моему, ребята за эти годы составили обо мне неверное представление. Желание влиться в коллектив принимали за бесхребетность, щедрость принимали за глупость, а доброту – за слабость. Иначе почему они были так непроходимо уверены в том, что я им ничего не сделаю?
– Я сегодня поговорю с отцом, – буднично сообщил я ребятам, – и расскажу о вашем желании избить меня толпой. Предупрежу, чтобы знал, если что, с кого спрашивать. Но не могу гарантировать, что папа не захочет принять превентивные меры. В конце концов сын у него один. А вас, дебилов, много.
Они смотрели на меня, широко открыв рот. Я первый раз за все время нашего с ними общения упомянул отца. Конечно, одногруппники знали, кто он, но привыкли, что я не пользуюсь его именем, что для меня это зашквар. Но после сегодняшнего мне пофиг. И я буду использовать все доступные мне средства, чтобы поставить кое-кого на место.
– Вопросы?
Они замотали головой.
– В универе ни про меня, ни про Кристину не трепаться, ясно? Деньги жду сегодня.
– Будут, – с ненавистью проговорила Марго, – какая же ты все-таки сука, Царь.
– Слышь, чувак, ты понимаешь, что теперь у тебя нет друзей, да? – серьезно спросил Саня.
– А у меня их, судя по всему, и не было, – устало ответил я. – Выметайтесь.
– Крис, – я подошел к двери туалета и аккуратно постучал, – ты как? Они ушли.
Не дождавшись ответа, я постучал еще раз, а потом все-таки нажал на ручку и заглянул внутрь. Бледная, краше в гроб кладут, Кристина сосредоточенно умывалась.
– Мышонок, – попытался я коснуться ее плеча, но она вдруг отшатнулась от меня, как от прокаженного.
– Не трогай меня! – прохрипела каким-то не своим голосом.
– Малыш, они ушли, все в порядке, они к тебе больше не полезут – обещаю!
– Да похрен мне на них, – вдруг зло и четко сказала Кристина, уставившись в кафельную стенку, – и на тебя тоже. Чтобы вы все в аду сгорели, уроды. Ненавижу вас, тварей. Ненавижу.
Я опешил.
– Крис, ты чего…
– Ты поспорил на меня? – она по-прежнему не смотрела на меня, её худенькие
