Глава 28. Бельчонок и злая ежиха
Распахиваю дверь, ревниво поджав губы, и замираю на пороге. Родион сидит за письменным столом, а перед ним разложены какие-то документы. Рядом стоит Белла, провокационно наклонившись вперед шикарными дойками, чтобы моему будущему мужу было на них удобно любоваться. И я точно помню, что когда эта грудастая стерва вышла к нам, блузка ее была застегнута на все пуговицы, а сейчас все ее прелести чуть ли не вываливаются на Родиона, который поднимает от бумаг серьезный взгляд и говорит:
— Я занят, Яна. Подожди внизу.
Замечаю в темных глазах Беллы нескрываемое превосходство, за которое я готова ринуться к ней и в патлы вцепиться.
— Она стоит к тебе слишком близко.
К черту игру в молчанку! Если я промолчу, то прямо тут лопну от ярости и кипящей ревности. Родион поворачивает лицо на грудь Беллы, секунды две пялится на белое и пышное вымя и поднимает глаза на ее лицо:
— Действительно, слишком близко. На пару шагов назад, Бельчонок.
— Бельчонок?! — я задыхаюсь от возмущения и отталкиваю от себя Алекса, который хочет меня увести из кабинета. — Что еще за Бельчонок?!
— Уменьшительно-ласкательное от моего имени, — высокомерно тянет Белла и послушно отступает от недовольного Родиона.
— О, как интересно…
Алекс предпринимает очередную попытку схватить меня за руку и утащить за собой, и я разворачиваюсь к нему лицом. В следующее мгновение происходит нечто невероятное: я с рыком бью коленом между его ног, резко, агрессивно и так талантливо, что моя жертва жалобно крякает, хватается за причинное место и съеживается.
Потом я сажусь на стул перед столом, за которым молчит Родион, и закидываю ногу на ногу, скрестив руки на груди:
— Я, значит, ежиха, а это, — я киваю на Беллу, — бельчонок?
— Яна, за что? — жалобно кряхтит позади Алекс.
— И где ж ты, медведь, таких белок в лесу видел? — я насмешливо вскидываю бровь. — Это не белка, это телка. Вон какое вымя!
— Алекс, у тебя, случайно, пустырника не осталось? — Родион откладывает бумаги и откидывается назад.
— Нет, — стонет тот в ответ.
— Они родные, — Белла с чувством собственного достоинства поглаживает себя по груди.
— Белла, — шипит Родион, и она замолкает, смущенно потупив глазки.
Они любовники. И я уверена, что под узкой юбкой у нее не капроновые колготки, а чулки, на которые у Родиона фетиш. Между лопаток пробегает холодный озноб, и руки немеют от разочарования и злости.
— И тебе не стыдно? — спрашиваю я недоуменного Родиона.
— Почему мне должно быть стыдно?
— Привел меня в ресторан своей любовницы и даже нас не представил, — с наигранным огорчением улыбаюсь и хмыкаю. — Нехорошо.
— Во-первых, Яна, бывшей любовницы… — с легкой пренебрежительностью отвечает Родион, и Белла меняется в лице.
— Что?! — она охает, округляет глаза, и ее акцент усиливается. — Я не понимать… не понимаю…
— Во-вторых, тут отлично кормят, — Родион игнорирует испуганную Беллу, — и, в-третьих, я не вижу смысла вас знакомить.
— Как бывшая?! — взвизгивает она.
— Вот так, — он на нее спокойно смотрит несколько долгих секунд и невозмутимо возвращается к документам.
— А она кто тогда? — Белла вскидывает в мою сторону руку. — Кто?
— Моя невеста, — Родион сосредоточенно перелистывает документы и тянется к другим бумагам.
— Невеста?! — разъяренный рев Беллы сотрясает стены, и он тут же смолкает под цепким взглядом.
Как-то неудобненько получилось, и мне совестно перед жгучей красавицей, что ее вот так внезапно бросили. Родион меня в который раз удивляет равнодушием, которое было бы простительно какому-нибудь маньяку.
— Мне жаль, — я встаю и отступаю под злобным взглядом Беллы, — и я думаю, вам есть о чем поговорить.
Родион с нескрываемым осуждением смотрит на меня исподлобья, и я неловко ему улыбаюсь. Я тут мимо проходила, и давай-ка ты сам разгребай кашу, которую заварил тут с любовницей. Будет тебе два урока на будущее: не привозить женщин в рестораны, которыми управляют грудастые прелестницы, и продумывать расставашки заранее, а не внезапно ошарашивать белочек с ежиками.
Пячусь от стола, и бледный Алекс открывает дверь, пропуская меня вперед. Родион продолжает прожигать меня сердитым взглядом, но ничего не говорит. Белла всхлипывает, отвернувшись к окну, и я замечаю, что к ее правому каблуку прицепились кружевные трусики.
Я притормаживаю и многозначительным взглядом смотрю Родиону в лицо, а потом указываю глазами на жуткое непотребство, что провернула коварная белка, пока мой медведь копошился с документами. Он не только пуговки расстегнула, а еще и трусы успела снять.
Родион опускает взор, устало трет лоб и брови и опять утыкается в бумаги:
— Белла, у тебя трусики сползли. Будь добра, надень их обратно.
Она вздрагивает, бесстыдно задирает юбку, оголяя ноги в чулках и бледную мясистую задницу. Алекс смущенно охает и торопливо ретируется с розовыми щечками и ушками:
— Ох, мать-перемать…
Дожидаюсь, когда Белла вернет на попу трусики и оправит юбку, и спрашиваю у Родиона:
— А чего она такая послушная?
— Наверное, потому что до недавнего времени у меня была потребность именно в таких женщинах. С ними проблем мало, Яночка.
— Какое потребительское отношение, — я хмурю брови. — Так нельзя.
— Белла, тебя что-то не устраивает? — холодно интересуется Родион и что-то чиркает ручкой на одном из множества листов.
— Нет, — глухо отвечает та.
— Вот и хорошо.
Выхожу и бесшумно закрываю за собой дверь. У лестницы меня ждет обиженный Алекс, но я не спешу к нему идти. Стою притаившейся мышкой, ожидая криков. Возможно, Белла стесняется скандалить перед свидетелями, и именно сейчас ее прорвет на эмоции и гнев.
— Яна, — шепчет Алекс и кивает на лестницу, — пошли!
Мотаю головой и прислушиваюсь к тишине, которую нарушают всхлипы и горестные вздохи Беллы. Не хочу даже думать, как ей больно и обидно.
— Тебе стоит уволить юриста, — раздается приглушенный и равнодушный голос Родиона. — Я тебе порекомендую одного парнишку… Белла, блузку застегни.
— Милый… Я не вижу проблемы в том, что ты решил жениться… Я все еще твой Бельчонок… Посмотри на меня…
Какая-то непонятная возня, и злые шаги. Я срываюсь с места и бегу к лестнице,
