Откуда тебе это знать? — впивая ногти в ладони, чтобы не реветь, сопротивлялась я, не желая принимать эту горькую правду.
— Да потому, что он не может себе этого позволить, глупая! Он же не по краю ходит, а над пропастью балансирует ежедневно!
— Почему? Ты можешь доступно объяснить? Что ты как уж на сковородке юлишь? Мне твои громкие фразы ни о чем не говорят! — не выдержав, рявкнула я.
— Ладно, — сдался Костя, протягивая мне бокал, — в клинике он к нам не подошел, помнишь? И я решил узнать, что его связывает с Лерой. Всего рассказать не могу, просто пойми, у него работа такая, бороться с организованной преступностью путем внедрения и развала ее изнутри. Его задача не просто убрать лидеров, а максимально их обессилить. Лишить каналов доходов. Убирать главаря неэффективно, на месте срубленной головы тут же вырастает новая, понимаешь?
— Это если у меня отобрать крупные заказы, то моя компания просто перестанет существовать, разорится.
— Типа того, Александра Борисовна. Задолго до появления Кирилла Сумарокова Борзый методично лишал Клима одного источника за другим, ломал его связи. Именно поэтому Клим пошел на сделки Сумрака, просто цеплялся уже за любую возможность. Но всего этого, конечно, никто не видел, не связывал с Борзым. Все подвиги и достижения Сашки незаметны, он всегда как бы в стороне, в тени других. Для его же собственной безопасности все подавалось под иным соусом, тщательно разрабатывался каждый шаг, скрывая его причастность к провалам Клима.
— Но ведь с Климом покончено, значит…
— Да ничего это не значит! — опять психанул на мою тупость Костя. — Сегодняшний вечер тебе это наглядно продемонстрировал! Он так живет! Постоянно наживая себе врагов, периодически нарываясь на их пули и ножи!
Сдерживать слезы уже не было никаких сил. Костя лупил своими аргументами, против которых у меня не было ни единого равноценного. Только за эту неделю Борзый словил и пулю и вляпался еще в какую-то историю.
— И что же, по-твоему, такой как он не заслуживает любви? — стараясь разглядеть лицо Кости в расплывшемся изображении, тихо спросила я.
— Сань… заслуживает, конечно, может, даже больше многих, но он не имеет права на нее. Поэтому остановись, пока не поздно. Борзый не станет создавать с тобой семью, не заведет детей, не будет ходить с вами на прогулки. Тихая семейная жизнь невозможна в его случае. Да и вы с ним… слишком разные. У него пройдет увлечение и он помчит дальше, сунув спичку в зубы, а с тобой что будет?
Я понимала, что Костя не стал бы вмешиваться, если бы не был уверен в своих словах. Он в последнее время только и делает, что шутит на тему, кого наказать такой женой как я. Но все мое нутро было против его слов, душу разрывало от боли, от осознания, что я уже не хочу отказываться от моего волка.
— Спасибо за заботу, Костя. Но мне уже почти двадцать пять и я сама разберусь, с кем мне и чем заниматься, это не твое дело! Юль, забирай своего зануду, я домой.
Принять и осознать, кто таков Сашка Борзый, оказалось достаточно просто. Он и сам изредка намекал мне на род своей деятельности, но слишком завуалированно. Значит, ксива в рюкзаке настоящая, а письмо — это скорее всего липа для нашедших его тайник.
А вот принять слова Кости, что такие как Сашка не просто не живут семейной жизнью, а не живут долго в принципе… эти мысли раздирали меня в клочья. Потому что тоже очень похожи на правду. Он рискует своей жизнью каждый день. Костя сто тысяч раз прав, что Сашка не будет ни с кем строить отношений, для него это непозволительная роскошь и скорее всего он так привык, а может, его и вполне устраивает ни к чему не обязывающий секс, без разницы с кем.
Воскресенье и понедельник прошли у меня как в тумане. Я не могла не думать о нем. И чем больше вспоминала, тем больше убеждалась, что Борзый всегда думает о других прежде всего. Он единственный держал дистанцию со всеми, кажется, у него даже в компании Сумарокова нет друзей. Со всеми холоден и отстранен. Не пускает в свое сердце никого и меня не пустит. Одинокий волк. Везде. В своей скрытой войне и в своей личной жизни он один, и никто ему не нужен. Для всех свой лимит внимания и своя дистанция, ровно настолько, насколько ему это нужно.
Работая в таком состоянии, я допустила еще один промах, в каком-то мороке подписала контракт с французами, даже толком его не читая, опираясь только на мнение юриста и руководителя отдела маркетинга, что все в порядке.
За неделю я перепробовала все уловки узнать у Леры, где Сашка, но она отвечала, что все заняты поисками Ильи Слащева и редко приезжают в дом. Я была на месте, где вылетела с моста машина Ильи, как помочь профессиональным поисковикам и людям с возможностями гораздо больше моих, я не знала, но решила просто пройтись там по пути домой с работы.
Стоя на набережной, укрываясь от пронизывающего ветра, я смотрела на плавающие желтые листья в воде. Цикличность природы намекала мне, что все пройдет, и моя душевная мука тоже затихнет вместе с угасающими чувствами. Но судьба и случай были против. Прямо у кромки воды, на спуске, стоял Сашка. В черной куртке с капюшоном на голове, сунув руки в карманы джинсов, смотрел на проплывающий мимо теплоход.
Он не видел меня, стоя вполоборота, и я, искавшая с Борзым встречи всю неделю, развернулась и быстро пошла прочь, пытаясь заставить остановившееся сердце снова биться и стараясь заново научиться дышать. С ним все в порядке, жив и здоров, просто он не хочет сам со мной встречаться. Прошло увлечение.
Двухчасовой релакс в ванной с ароматическими свечами и пеной через край подарили немного расслабления. Я старалась думать о чем угодно, только не о Борзом. Планировала нагрузить себя работой так, чтобы кровь носом шла от переутомления, но неизменно возвращалась мыслями к нему.
Костя прав, это равносильно медленной смерти, любить и ждать его, каждый раз провожая и не зная, вернется ли он обратно. Высушив волосы и нацепив тканевую маску на лицо, побрела в комнату, накинув черный махровый халат.
Включив свет, я судорожно начала хватать воздух, задыхаясь от страха. На моей кровати лежал человек в одних трусах, и
