ее локоть, поволок в машину.
Сжимая руль до хруста, я тащился по пробке за этим пижоном напыщенным. Мои глаза стали такого же цвета, как его беха-купеха, кроваво-красные от полопавшихся капилляров. Она МОЯ!
Меня выворачивает наизнанку, что этот ублюдок касается ее кожи, что ловит ее хриплые стоны, целуя малиновые губы. Думаю о том, что он навострил на нее свой подыхающий в этих узких бабских джинсах вонючий огрызок, и мое желание свернуть ему тощую шею уже на этапе «план одобрен».
Они припарковались у здания с вывеской «Канал Славы», погуглив, что это за неведома зверушка, понял, что Сашка тут по работе. Врываться туда и портить ей репутацию мне показалось не слишком романтичным подкатом, и я решил ее дождаться. Но для полного успокоения пульнул из воздушки по первой букве названия, погасив ее. Ребрендинг у тебя, Славик, не благодари!
Спустя час к зданию подъехал Костя и, полюбовавшись на мою работу, вошел в здание и вернулся уже с Санькой и ее подружкой. Облом.
И не только потому, что не удалось с ней увидеться снова, а потому, что вернулись мысли, что надо держаться подальше от таких, как я, Малинке.
Забурившись в тренажерный зал, отмутузил все груши, потому что от спарринга со мной все уже отказывались, называя психом. Наверное, так и есть. Я действительно медленно схожу с ума, не находя выхода. Не зная, как остановить это падение в пропасть, как заставить себя отпустить ее.
В поисках Ильи все застопорилось, что тоже угнетало мое и без того минусовое настроение. Вглядывался в ребристую поверхность воды, и мне мерещилось отражение Сашки, кутающейся в плащ от ветра. Точно пора санитаров вызывать.
Осталось совсем немного, и я снова погружусь в криминальный мир Москвы. Внедрение не будет быстрым, обычно уходит минимум месяц. И это время, когда за мной будет самое пристальное внимание, а значит, придется снова шариться по хазам да притонам. Домой я буду попадать крайне редко.
Я не понял, как оказался во дворе ее дома, просто смотрел на ее балкон, ожидая, что выйдет поболтать по телефону, но ее все не было. Так что я не виноват. Она не показалась мне, поэтому пришлось подняться и подождать, пока она принимает ванну.
На ее кровати гантели не валялись, как на моей, и думал я недолго, скидывая одежду и заваливаясь на ее подушку. Вот чего мне так не хватало и из-за чего я практически не сплю. Нихрена не разбираюсь в этих духах и какие тут намешаны нотки, но едва уткнулся мордой в ее подушку, хранящую ее аромат, вырубился сном младенца.
**************************************
Лена, спасибо! Невероятно передала атмосферу прод! Кудесница наша! :-*
То, что Сашка решил заглянуть ко мне в гости, меня немного удивило, а вот то, что он завалился на мою кровать в одних труселях, нисколечко. Еще и уютныш навел вокруг себя, обложившись всеми имеющимися подушками в количестве четырех штук, сладко спал. Интересно, у него только ко мне такая безлимитная наглость?
Как специально раскидался тут по всей кровати, чтобы напомнить мне, какой он потрясный. От широких мощных плеч до крепких упругих икр можно часа на два залипнуть, разглядывая красивое мужское тело с четким рельефом каждой линии. Только теперь ко всему этому трусикосрывательному зрелищу добавилось то, что его внутренняя сила такая же огромная, мощная и непробиваемая. Внутреннее содержание с внешними данными не расходятся у зверюги.
Доставая свою новую сорочку из кружева и сатина, наткнулась еще и на подаренный какой-то компанией белый мягкий плед для пикника. Где такие пикники, чтобы с белым пледом можно было не только прийти, но и вернуться потом с таким же белым, я не знала, поэтому он так и болтался в шкафу без дела. Теперь вот пригодится, раз Борзый улегся поверх покрывала. Погладив волка, наблюдающего за мной со спины Борзого, поцеловала его нос, и точно знаю, что он жмурил свои хищные глаза от удовольствия, просто в темноте не видно.
Забравшись к Сашке, я боялась к нему прикоснуться, чтобы не разбудить. Он выглядел уставшим, набегался зверь, отсыпается. Так безмятежно и спокойно, но даже во сне его притяжение, природный магнетизм не дают мне глаз отвести. Я очень скучаю по его сильным рукам и жарким объятиям, по поцелуями, которые могут подарить только его нахальные губы, и по грозовому небу в радужках его глаз. Безумно скучаю. И так же сильно ревную, что дарит их другим.
Осторожно касаясь только кончиками пальцев, погладила его скулу и, скользнув на шею, так и уснула, перебирая пальцами в его короткой стрижке на затылке.
А проснулась оттого, что кое-кто выспался посреди ночи и решил, что пора будить и меня. Поглаживая через тонкую ткань сорочки мою спину, добрался до бретельки, стаскивая ее с плеча, будто она там прям мешает сильно, нежно целовал плечо и шею, все настойчивее переворачивая меня на бок.
Я толком проснуться не успела, как почувствовала, что мне в бедро упирается наказательное оборудование, совершенно обнаженное, горячее и с очень твердыми намерениями.
— Полосатыши не нашел, — пожаловался Борзый, заглядывая мне в сонные глаза, когда я обернулась через плечо, даже не знаю, с какой целью.
От него пахло моим гелем для душа, и свежее дыхание подсказывало, что и зубную пасту заценил.
Запредельная наглость! Вот так просто, завалился поспать, сбегал в душ и требует с меня обещанные боксеры! Которых, к слову, уже несколько штук куплено. Плохо искал.
Список вопросов к этому приблудившемуся еще не восстановился в памяти, а спустя мгновенье утонул в головокружительном поцелуе.
Не давая мне и секунды проснуться, снова опьянял только прикосновениями жестких, властных губ и бесстыжего языка. Горячее желание разливалось следом за его рукой, сжимающей грудь через тонкое кружево сорочки и опускавшейся ниже, скользя по гладкой ткани, нетерпеливо прижимая меня все ближе к себе. Хотелось чувствовать его каждым миллиметром кожи, и я выгибалась спиралькой, хватая его за шею рукой, ближе прижимаясь к его бедрам своими, отчего живот налился приятной тяжестью, и все тело до самых кончиков пальцев прошивало вспышками мечущихся между нами импульсов.
Его возбужденное состояние выдавал не только эрегированный член, о который я бесстыдно терлась ягодицами, как обезумевшая кошка, специально дразня этого нахала, укравшего мой покой. Участившееся дыхание и бешеный ритм сердца выдавали его не меньше дикого желания в дымке потемневших радужек серых глаз. В которых обещание, что
