моей дочери, проходу ей не дает…
Я удивленно уставилась на маму, что она несет?!
– Мама! – восклицаю, не выдерживая.
– Лилиана, молчать! – выкрикивает мне в тон она, заставляя вздрогнуть. – Но, как выясняется, и моя девчушка не против. Слышишь, как кинулась защищать твоего пацана.
Закрываю лицо руками и машу головой, желая, чтобы это все наконец закончилось.
Что теперь мама Дени обо мне подумает?! О нашей семье?!
– Дени, эта та девушка, о которой ты мне рассказывал? Лили?
Поднимаю взгляд на него, желая прочесть, что он думает сейчас, как жалеет, что связался со мной… Но натыкаюсь на теплый, обволакивающий своей нежностью взгляд и полуулыбку, с которой он отвечает своей матери.
– Именно она, мама. И я хочу ее привезти к тебе, познакомить. Ты всегда хотела себе невестку с родины.
– Что ты несешь, паршивец, – вдруг мама выхватывает телефон из рук Дени, отталкивая того назад, и словно змея шепчет в трубку:
– Я никогда, слышишь, Света, никогда не позволю им быть вместе! И думаю, ты прекрасно знаешь почему!
– Лена! – неожиданно громко и отрывисто раздается из трубки командным тоном голос Светланы, мамы Дени. – Не веди себя как маленькая обиженная девчонка, приди в себя! Переключи телефон с громкой связи и послушай меня! Ты же хочешь узнать о Кирилле и мне, как мы все провернули и как нам удалось сбежать?
Я смотрю на женщину, которая меня родила, и вижу какую-то ненормальную. Ее глаза сейчас выдают ее с потрохами. Она не в себе, невменяемая, будто сумасшедшая. Проснулись ее личные демоны, которые мучили ее на протяжении более двадцати пяти лет.
– Марк, – взор мамы проясняется, когда она заговаривает с братом, – поднимись с этими двумя наверх и не спускай с них глаз, живо!
Брат, видя ее состояние, не в силах перечить и жестами приглашает нас к лестнице, ведущей наверх.
Мы оставляем двух давних подруг и одновременно соперниц наедине и выходим на воздух. Пятеро охранников все так же стоят на стреме, но что-то в их стойке выдает нервозность.
– В чем дело? – Марк тоже заметил это и, подойдя к их главному, спросил: – Что происходит?
– Марк Петрович, ваш отец едет сюда, его парни выследили нас.
– Черт, черт! – брат бьет рядом лежащий камень ногой. – Да что же все летит-то к чертям, а?! И что теперь делать-то?! Аня, отец тебя точно не отпустит, понимаешь, ты слишком важная фигура в его игре!
– Я понимаю, – у меня опускаются руки.
Если я, хоть и на доли секунды, верила, что с матерью мы сможем договориться, то насчет отца у меня нет никаких даже призрачных надежд. Он не отступится от своего плана, слишком многое стоит на кону, для него.
Дени подходит и обнимает меня из-за спины.
– Мы что-нибудь придумаем, Лили, но вырвемся из лап твоего отца.
Наивный, наивный Дени, звезда мирового масштаба, красивый парень, мечта миллионов девчонок по всей планете и моя любовь, первая и настоящая. Такая внезапная, молниеносная, но которая охватила всю меня, заставила поверить, что кому-то в этой жизни я была дорога. Мне следует его обнять. Возможно, это наши последние прикосновения друг к другу… Но мои руки опущены, я чувствую, как мое сердце замедляет свой ход в предчувствии неизбежности.
Дени развернул меня к себе и стер внезапно скатившуюся одинокую слезу, которая омывала окончание моей свободы. Как только отец будет рядом, мне больше не удастся глотнуть толику свежего воздуха. Он перекроет мой кислород, отправит Дени куда-нибудь… Стоп… Дени… ему надо бежать…
– Марк, дай ключи, – вырываюсь из сладких объятий Вебера и иду к брату. – Пусть Дени уезжает, как мы и планировали, а я сама понесу наказание. Быть может, он оторвется на мне и успокоится.
Брат в сомнении переводит взгляд то на меня, то на сзади стоящего парня, мужчину моей мечты, не зная как поступить.
– Марк! – протягиваю руку с требованием дать ключи от его тачки.
Неожиданно Дени подходит и, развернув меня к себе, произносит:
– Лили, я тебя не оставлю тут, понимаешь?! Ты меня слышишь? Я никуда не сбегу без тебя. Я не брошу тебя, не позволю твоему отцу творить беспредел…
– Дени… Дени… Дени! – не выдерживаю уже я и кричу на него. – Ты еще не понял, кто я и кто мои родители? Не будь наивным! Не сейчас! Тут нет демократии, тут все решают сила и власть, а ее, поверь, у моих родителей предостаточно! Если ты сейчас же не сядешь в эту тачку и не уедешь, то твое завтра будет висеть на волоске! Он может даже приказать убить тебя, понимаешь?! – истерика накрывает меня, выдавая все мое напряжение за последние двадцать четыре часа.
Я не в состоянии контролировать свои чувства, меня колотит от страха за его жизнь, слезы льются градом. Не в силах стоять на ногах, падаю на корточки, но Дени успевает меня перехватить.
– Пойми, если с тобой что-то произойдет по моей вине, я жить не смогу, – захлебываясь слезами, пытаюсь объясниться с ним. – Пожалуйста, беги, беги, пока есть шанс…
– Тихо, тихо, малыш, – слышу успокаивающие меня слова Вебера. – Я все решу, я тебе обещаю. Дай свой телефон.
Дени дает знак Марку, и тот подходит к нам ближе и принимает меня в свои поддерживающие объятия, тогда как сам Дени, попросив меня взглядом разблокировать мой телефон, отходит на пару метров и набирает чей-то номер.
– Думаешь этот «Кен» действительно стоит того, чтобы так рисковать? – серьезно интересуется Марк, не забывая поддеть Вебера за его внешнюю красоту и лоск. – Говорит довольно уверенно, буду приятно удивлен, если хоть половина его слов станет реальностью.
Верчу головой, мне все равно, я хочу, чтобы он выбрался отсюда живым и здоровым, уехал к себе домой и забыл меня и всю мою семью как страшный сон.
– Марк, пообещай сделать все, чтобы переправить его через границу. Хоть через Питер в Финляндию, хоть на машине через Грузию в Турцию, главное, чтобы он смог уехать и спастись от гнева отца.
Неожиданно брат встряхивает меня и произносит удивленно:
– Да ты осведомлена о многих возможностях пересечения границы, систер. Ты меня не перестаешь поражать. Но почему сама этим не воспользуешься, почему не сбежишь? Жить, с кем скажет отец, выполнять все его поручения – так себе перспектива на жизнь. Почему же ты не сбегаешь? Ты год прожила в Штатах, неужели не задумывалась об этом?
Я немного успокоилась, поэтому, твердо встав на ноги, произношу, глядя прямо в светлые глаза Марка.
– Как
