четкий план по соблазнению. Но мне все равно хочется верить, что не все это игра.
- Спасибо, - смущенно благодарю и сажусь в машину.
Карельский обходит с другой стороны, садится за июль. И мне кажется, что-то в нем не так. Будто былая уверенность теряется. Он словно нервничает. И видеть его в таком состоянии очень непривычно.
- Волнуешься насчет мнения отца? - осторожно спрашиваю.
- Какого мнения? - с недоумением спрашивает он.
- Ну, с кем ты придешь, правильно ли я буду отвечать на вопросы…
- Да плевать, что он там подумает! - неожиданно отмахивается Рома.
Я растерянно смотрю в ответ.
- Но ты же говорил…
- Забудь про него. Давай просто проведем время вместе.
Карельский косится в мою сторону. И опять я не вижу той наглой самоуверенности, которая так бесила меня. Даже не верится.
- Ладно, - покладисто соглашаюсь, не очень понимая его поведение. - Но ты все-таки сориентируй меня - вдруг там опять будут задавать вопросы. Чтобы я не подставила тебя.
Он морщится, словно у него зуб болит.
- Надеюсь, отец не устроит очередное шоу. Но гарантировать не могу. Постараюсь, чтобы ничего такого не вылезло, но…
Он недоговаривает, однако смысл понятен и так.
Дорога пролетает довольно быстро. Я ловлю себя на странной мысли - что волнуюсь так, будто иду на свидание с парнем, который нравится. А ведь Карельский - очень плохой кандидат для этого. И я все еще помню про тот самый спор. И все же почему-то внутри меня поселяется предвкушение. Робкое, едва ощутимое.
День рождения проходит в шикарном ресторане. Что впрочем и неудивительно.
- А подарок? - доходит до меня, когда мы подходим к входу.
- Забей. Тут так не принято. Все что нужно, уже давно передано юбиляру.
- У твоего отца еще и юбилей?
- Да забудь ты о нем, - фыркает Рома, кладя ладонь мне на поясницу. - Мы здесь, чтобы отдохнуть.
Все тот так не похоже на Карельского, что я слегка теряюсь. И в то же время наслаждаюсь тем, что он вот такой - более открытый, менее заносчивый. Будто настоящий.
Народу довольно прилично. Так что опасения, что все будут на меня пялиться, не оправдываются.
- Шаманское? - спрашивает Рома.
- Давай, - соглашаюсь, заметив, что мало кто ходит с пустыми руками.
Он приносит мне бокал, и мы проходим по залу, оказываемся у стены, где стоят маленькие диванчики. Эдакая лаунж-зона.
- А ты не пойдешь поздравлять отца? - спрашиваю, разглядывая гостей. Все они одеты дорого. И как бы я ни старалась, понимаю, что мне здесь не место.
- Неа, вряд ли это уместно. Для него все это - плацдарм для нужных знакомств и разговоров. Так что давай лучше выпьем за наш проект и нашу победу.
Недоуменно кошусь в его сторону.
- Ты намерен выиграть?
- А ты нет? - удивляется Рома. - Зачем участвовать, если не хочешь вырвать победу?
Его слова мгновенно напоминают о том, что я-то всего лишь девочка на спор. Отворачиваюсь, чтобы не выдать себя.
- Эй, Олесь, ты чего? Ну, не хочешь можем не рвать на себе волосы, - растерянно говорит Рома. - Я просто думал, тебе самой захочется взять место. Это ведь грант в будущем, связи опять же…
- Да-да, ты прав, конечно, - отвечаю севшим голосом. И едва не залпом выпиваю шаманское.
Ловлю хмурый взгляд Карельского.
- Я тебя чем-то обидел?
Мне так хочется в этот момент рассказать всю правду, посмотреть на его реакцию. Понять, как много настоящего было в его словах. Но я молчу. Помню про чертов тотализатор. Самой уже гадко, что пришлось влезть в это.
- Нет, все в порядке. Так, просто вспомнила что делать много, - довольно коряво объясняю свою реакцию. И, похоже, выходит так себе, но Рома не допытывается.
Молчит. Смотрит. А затем скользит взглядом мне за спину. Я невольно оборачиваюсь и вижу расфуфыренную цацу, которая походкой от бедра чешет через весь зал с видом королевы. Учитывая, что она упакована в золотистое платье, сравнение очень даже.
- А вот лет пятнадцать назад Лиза постоянно ходила как замарашка, так еще и сикалась без перерыва.
- Что? - удивленно оборачиваюсь к нему. - Вот эта девушка?
- Ага, - усмехается парень. - При чем ей было уже почти шесть, и родители постоянно таскали ее по врачам, но Лизка упрямо находила грязь везде, даже в идеально чистом доме, чем доводили тех просто до белого каления.
- Но она же была просто ребенком. Естественно, могла испачкаться во время игры.
- О, нет, - посмеивается Рома. - У Лизы был талант в этом плане.
- А ты это все знаешь…
- Ее родители часто приезжали к нам в гости.
- Понятно.
Снова оборачиваюсь на девушку, и мне не верится - из гадкого утенка выросла такая красавица, которая не идет, а несет себя так, что все мужики сворачивают головы.
- Вы встречались? - зачем-то спрашиваю я.
- Мы? Нет, конечно. А вот напротив нее - ее заклятая подруга. Ксюша.
- А почему заклятая?
- Потому что крепко они, знаешь ли, дружат. До выдернутых наращенных волос. Ну, и до пары шрамов на лице от ногтей.
Ошарашенно смотрю, как мирно эти две девушки общаются. Точнее от их высокомерия фонит даже здесь, но я бы ни за что не подумала, что они могли бы подраться.
- Тоже в детстве?
- Скорее в юности. Подростковый бунт, все такое.
- Парня не поделили? - предполагаю очевидное.
- Можно и так сказать. Солиста одной известной группы, которую Лизе отец заказал на день рождения, а Ксюша посмела ему
