мне? Мы остановились в самом интересном месте.
– Правда?
– Угу…
Арс усмехается. Да уж. Накрыло его в самый неподходящий момент. Возвращается к Марфе. Ложится рядом, привлекает ее к себе. Манюня ведет по его животу пальчиками.
– Ой…
Да, ой. У него упал, пока они отношения выясняли. Что поделать – такова мужская физиология.
– Ты можешь его поднять буквально парой слов.
Он, конечно, имеет в виду эти чертовы «Да, конечно, я выйду за тебя замуж!»… Но Маня молчит, прячет нос в основании его шеи. Ладно, он вроде как не всерьез… Она же все объяснила в очередной раз, а он… Он решил, что все-таки даст ей немного времени. Недели вполне достаточно. В конце концов, Манюня же не со зла у него на нервах играет. Она молоденькая совсем, ей, может, это все как-то по-другому виделось…
– Я тебя люблю.
Она себе, небось, принца из сказки представляла, а он… Примат и… Чего?
– Чего?
– Ой, смотри, подействовало!
Маня обхватывает пальчиками его член и поднимает на Брагу взгляд.
– Повтори, что ты сказала?
– Я тебя лю… О-о-ох.
Ох… Отлюбил он ее тогда качественно и со вкусом. Как-то совершенно особенно. И так уж повелось, что с той самой ночи Маня насчет свадьбы отпираться перестала. А Брага перестал на нее давить. Лишь напоследок деловито заметил, что их свадьба состоится в июле. А Маня из сущей вредности не преминула добавить:
– Если никто не передумает.
На этом они и останавливаются. И следующие пару месяцев живут душа в душу. С поправкой разве что на Брагин скверный характер, к которому Марфу, впрочем, готовила вся ее жизнь до него – и властный, все контролирующий отец, и такой же, как под копирку, брат, и все, что ей удалось узнать об отношениях, занимаясь наукой, вычитав в умных книжках да подсмотрев у мамы… В общем, особенных хлопот с крутым нравом Браги у Манюни не возникает. Если тот вдруг начинает рычать, Маня знает лучший способ, как его успокоить. Сначала по морде, тьфу ты, по лицу провести, потом шепнуть на ушко что-то ласковое да игривое, и куда только Брагина злость девается? Растворяется в воздухе – не иначе. И вот перед ней уже ну просто вылитый пай-мальчик. Хватай тепленьким. Делай, что хочешь… Главное, не оспаривай его авторитет, ну и вообще не спорь, если он что-то там для себя решил. Потому что открытый конфликт – бесполезное дело. Лучше тонко, издалека… Неслучайно ведь говорят, что мужчина – голова, а женщина – шея. Памятуя об этом, Марфа этой шеей вертит, как сова, на двести семьдесят градусов. По-честному оставляя за Арсом его законные девяносто.
Чуть его не потеряв из-за своей детской бескомпромиссности, Маня решает в дальнейшем действовать умнее и ни на шаг не отступает от своего плана. Да, поначалу, конечно, ее захватывают эмоции. Особенно когда Марфа невольно подслушивает, как Арсений о ней говорит со своими друзьями. И хочется заупрямиться. Бросить, мол, мне любовь нужна, неандерталец ты бесчувственный! А без нее какая свадьба?! Но это все неопытность в ней говорит, обида… Ей, как любой девочке, хочется, чтобы делая ей предложение, любимый человек руководствовался чувствами. В предложении же Браги их как будто бы и в помине нет. Он вообще на вопрос о том, зачем сделал ей предложение, отвечает другу: «Затем, что нас застукал ее отец»… И как тут замуж выходить, когда она в обиде тонет? Хорошо, что ту практически тут же вытесняет страх Арсения потерять. Ведь можно было столько дров наломать! Мамочки. Маня только со временем понимает, как была близка к этому. Но ведь что-то в последний момент ее останавливает! Заставляет задуматься. Возможно, что-то в его глазах. Ей кажется, что невозможно так смотреть на человека, к которому ты ничего не испытываешь! Да, Брагин так и не ответил на ее признание в любви, но… все его поступки, каждый его взгляд и улыбка буквально кричат об этом.
Ну, или Марфа дура, которая любит себя обманывать.
– Что опять не так? – вздыхает Маня в один из дней, проводя пальчиком по складке между Арсовых широких бровей.
– Что не так? – деланно изумляет тот.
– Ты опять хмуришься. Распугал уже всю охрану своей злобной физиономией.
– Да неужели я так страшен? – дурачась, Брага клацает зубами возле Маниного уха.
– Не знаю. Но после вчерашнего ужина у родителей бабуля напоследок мне посоветовала погонять у тебя глистов.
– Чего? – лицо Брагина надо видеть!
– Погонять глистов. Ты зубами скрипел. Бабуля с чего-то взяла, что это верный признак наличия паразитов. Наверное, это какая-то народная примета. Надо бы у нее спросить.
Ржать Брагин начинает еще до того, как Марфа заканчивает свою мысль.
– У меня совершенно точно нет паразитов. Если не считать паразитом мать.
– Твою мать? А она тут при чем? – сводит бровки Маня, помогая Браге завязать галстук.
– Да так… Марьяна Львовна давеча соизволила мне сообщить, что прилетает.
– Правда? А когда?
– Понятия не имею. Я не собираюсь ее встречать.
– Почему?
– Я занят.
– Пошли за ней машину.
– Много чести. Возьмет такси, если надо.
– И это говорит человек, который второй месяц выносит кое-кому мозг насчет необходимости приставить ко мне охрану?
– Не улавливаю связи.
– Я тебе никто, а это – твоя мать. Как думаешь, если до тебя решат добраться недруги, кто окажется под ударом первой?
– Уж точно не моя мамаша.
– Почему?
– Потому как все мои недруги в курсе, что я плевать хотел на свою мать.
Марфа закусывает губу. По факту слова Арсения означают, что на нее ему как раз-таки и не все равно. Значит… О том, что это значит, Маня даже думать боится. От этих сладких мыслей до того щемит в груди, что лучше не рисковать здоровьем, не то неловко получится. Это же ее роль – шутить над его слабеньким по причине возраста сердцем.
– Дай телефон.
– Зачем?
– Надо! – Маня подпирает бока кулаками. – Или ты там что-то скрываешь? Мне уже начинать ревновать?
Брагин закатывает глаза и отдает Мане трубку:
– Надеюсь, проверка не затянется. Я уже опаздываю, Манюнь.
На то, чтобы среди сообщений Арса найти эсэмэску от его матери и переслать себе, уходит буквально пара секунд.
– Готово. Ух ты! Мне
