сводила меня с ума.
— Может, ты уже не такая особенная, как раньше, — проворчал он, и слово «особенная» сорвалось с его губ, как проклятие. — Но ты часть этого мира.
Я уставилась на столешницу.
— Я больше не хочу быть частью этого мира.
— Это от тебя не зависит. Мы приглашены на вечеринку по случаю помолвки Козимо и твоей подруги.
У меня перехватило дыхание, и я подняла глаза, чтобы посмотреть на Гроула.
— Ты же не серьезно, — он уставился на меня. Он явно не шутил.
— Я не пойду, — сказала я дрожащим голосом.
Коко подбежала ко мне и положила голову мне на колено.
Я положила ладонь на её мягкую голову, но мне не удалось успокоиться.
Даже Бандит вышел из гостиной посмотреть на меня с любопытством.
— Да, ты пойдёшь. Фальконе хочет, чтобы мы присутствовали, поэтому мы будем там.
— Мне всё равно, чего он хочет. Ненавижу его. И он в любом случае хочет унизить меня. Все знают, что Козимо был моим женихом, а Анастасия… была моей подругой. Все они будут смеяться надо мной.
Я могла только представить себе унижение, которому подвергнусь. Не думала, что смогу выдержать это.
— Никто не будет смеяться над тобой, когда я буду рядом, — тихо сказал он.
Я сделала паузу.
— Почему тебя это волнует?
— Ты моя, и я никому не позволю говорить дерьмо о том, что принадлежит мне.
Конечно. Это было эгоистично. Он не заботился обо мне. Он только хотел убедиться, что люди проявляют должное уважение к нему, и к его имуществу, в том числе. Я хотела закричать от разочарования, но сдержалась.
Эта вечеринка была моим шансом попросить моих подруг о помощи. Мы знали друг друга практически всю жизнь. Теперь, когда Гроул ясно дало понять, что он не поможет мне против Фальконе, они, вероятно, были моим последним шансом.
* * *
Я боялась этого дня с тех пор, как Гроул сказал мне об этом два дня назад, но я пообещала себе держать голову высоко. Я была сильнее, чем раньше. Я пройду через эту вечеринку.
Гроул стоял в гостиной, одной рукой дергая воротник рубашки, а другой завязывая галстук.
Было очевидно, как неловко ему было в таком наряде. Это был не он. Надеть на него костюм всё равно, что посадить тигра в клетку.
На вечеринке Фальконе он скрывал свое смущение под маской безразличия, но сейчас, когда он думал, что остался один, его защита была сломлена.
Я уже не в первый раз видела что-то человеческое. Это сбивало с толку, потому что я не хотела видеть в нем никого, кроме монстра. Это всё упрощало. Я не хотела рисковать, надеясь на что-то абсолютно нереальное.
Гроул надел галстук на шею и с минуту возился с обоими концами, пока не издал разочарованный звук и не бросил галстук на пол. Наверное, поэтому на прошлой вечеринке он не надел галстук.
Легкая улыбка тронула мои губы, и я шагнула вперед.
— Тебе нужна помощь?
Глаза Гроула метнулись ко мне, он выглядел застуканным. Затем его взгляд медленно скользнул вниз по мне.
Всего несколько мгновений назад я чувствовала себя плохо, потому что платье не было новым, и все знали, что я надевала его раньше, но теперь, после того, как Гроул посмотрел на меня, это внезапно перестало иметь так много значения.
Я быстро отвела взгляд, испугавшись того, что значило для меня выражение его лица, и указала на галстук на полу.
— Ты умеешь завязывать галстук? — спросил он с оттенком удивления.
— Конечно, — сказала я, подходя к нему.
Его глаза следили за каждым движением.
Мне часто было трудно прочесть выражение его лица, но теперь не было нужды гадать: вожделение и признательность. Это вызвало трепет в моём теле.
— Ты выглядишь, как леди, — прохрипел он.
ГРОУЛ
Её движения были чистым изяществом. В Каре не было ничего обыденного, ничего дешёвого. Она была девушкой, рожденной, чтобы стать принцессой, а теперь она была унижена до простой служанки.
Может, Фальконе и хотел отнять у неё всё, но этого воспитания, красоты и грации он забрать не мог. Возможно, он надеялся, что сломает её так безвозвратно, что она станет кем-то другим, что потеряет эту часть себя. Но он не смог бы сделать этого.
Он был чудовищем. И так будет всегда. Но он мог оценить что-то ценное, что-то столь же ценное, как Кара, и он никогда бы не уничтожил этого. Он не был хорошим, в нем не было ничего серого. Он был совершенно чёрным, но старался быть добрым к ней.
Не настолько хорошим, как она того заслуживала, но настолько, насколько он был способен. Этого было недостаточно, он сознавал это каждый день. Этого никогда не будет достаточно.
Она взяла галстук и шагнула к нему, её сладкий цветочный аромат заполнил его нос, и ему захотелось зарыться лицом в её длинные каштановые волосы.
Её длинные изящные пальцы ловко завязали узел. Пальцы, предназначенные для того, чтобы держать бокалы с шампанским, и быть полностью облачёнными только лучшими украшениями.
Закончив, она поправила галстук. Не было ни колебаний, ни неловкости. Она была создана, чтобы быть женой мужчине, носившему костюмы каждый день.
Гроул иногда поймал себя на мысли, что она вообразила себя женой Козимо, которая утром завязывает ему галстук, а вечером приветствует поцелуем.
Она восхитилась своей работой, потом посмотрела на него своими голубыми глазами.
— Сделано.
Он никогда ещё не чувствовал себя менее достойным, чем в тот момент. Платье, в котором она была, было совершенным, будто оно было создано для неё.
Она была создана для элегантных вечеров. Он был создан для грязных пабов и темных клубов.
Их пути никогда бы не пересеклись, если бы не мстительность Фальконе. Страдания Кары привели к самому ценному в жизни Гроула, и всё же он не мог сожалеть об этом.
Он был эгоистом. Он был рад, что ему дали шанс иметь такую, как она.
Он посмотрел на часы.
— Нам нужно выходить.
Кара постучала пальцем по стеклу его часов.
— Я бы не назвала тебя тем, кто носит Ролекс, — с любопытством сказала она.
— Вовсе нет. Часы принадлежали Фальконе, и он подарил их мне в качестве подарка за хорошо выполненную работу.
Лицо Кары окаменело, глаза вспыхнули.
— Как и меня, — горькая улыбка тронула её прекрасные красные губы. — Но я не такая дорогая, как эта штука у тебя на запястье.
— Ты стоишь больше, чем всё, чем я когда-либо владел или буду владеть.
КАРА
Он хотел сказать это в качестве комплимента,
