вещи. Или во имя идёт о ней.
Гроул не думал, что когда-либо чувствовал что-то подобное. По крайней мере, он не мог вспомнить. Возможно, в детстве, он любил свою мать. За это он получил шрам.
Любовь.
Он не мог этого понять.
Кара. Эта девушка.
Он что-то чувствовал. Но не знал, что это. Он никогда не чувствовал ничего подобного.
Она заставляла его хотеть обращаться с ней правильно. Она заставляла его хотеть быть лучше. Заставляла хотеть так много, чего не должен был.
Она была опасна для него, для жизни, которую он выстроил, для человека, которым он стал.
Она хотела, чтобы он пошел против Фальконе, против всего, чего он так упорно добивался. Вот почему она позволяла ему прикасаться к себе, иногда улыбалась ему, разговаривала с ним и принимала его близость. Другого объяснения быть не могло.
Он знал это, и всё же он был как мотылек, привлеченный её светом. Единственным светом, который когда-либо проникал в его тьму и тьму его жизни.
КАРА
— Есть кое-что, что ты должна знать, — Гроул прислонился к кухонному столу, как часто делал.
Он почти никогда не садился, будто всегда хотел быть готовым сбежать. Хотя вероятнее, если быть точнее в его случае, атаковать. Но его взгляд беспокоил меня. Что-то подсказывало мне, что мне не понравится сказанное.
— Хорошо, — медленно произнесла я. — В чем дело?
За последние несколько недель произошло так много ужасных вещей, что не осталось ничего, что могло бы опустошить меня, а потом меня охватил страх.
— Это про мою мать или сестру? Фальконе решил, что они ему больше не нужны?
Гроул нахмурился, словно не понимая, как я могла прийти к такому выводу. Возможно, беспокойство за других было ему совершенно чуждо.
— Нет, — прорычал он. — Это насчет твоего жениха.
— Сомневаюсь, что он всё ещё мой жених, — пробормотала я.
Кто захочет жениться после всего, что случилось? Я была изгоем в нашем обществе.
Гроул нахмурился ещё сильнее.
— Он не твой жених. Ты права.
Его взгляд начал выбивать меня из колеи, что было удивительно, учитывая, что изначально всё в нем выбивало меня из колеи. Очевидно, теперь мне нужна была дополнительная причина чувствовать себя неловко в его присутствии.
— Хорошо, — сказала я твердо. — Я всё равно не хочу выходить за него замуж.
На лице Гроула промелькнуло сомнение.
— Почему? — пророкотал он.
Было что-то в его голосе, что я не могла понять.
Я фыркнула.
— Почему? Ты действительно хочешь спросить?
Гроул промолчал, на его лице было то же стоическое выражение.
— Он предал моего отца, ради улучшения своего положения. Предал мою семью. Меня. Мне не нужен такой человек. Человек, который ищет только собственной выгоды, которому всё равно, кому причинять боль, ради достижения своих целей. Мне не нужен человек, которому я не могу доверять. Он свинья, и я бы плюнула ему в лицо.
— Ты получишь такой шанс, — сказал Гроул.
Я сделала паузу.
— Что ты имеешь в виду?
Гроул проигнорировал мой вопрос.
— Мне нужно сказать тебе, что Козимо и твоя подруга собираются пожениться.
Я не была уверена, что расслышала правильно.
— Моя подруга?
— Анастасия. Фальконе сказал мне вчера вечером. Вчера они объявили о помолвке.
Я не могла пошевелиться. Если это был кошмар, то я хотела проснуться прямо сейчас.
— Ты уверен?
Гроул кивнул.
— У Козимо теперь есть власть. Ему необходима жена и наследник.
Я горько рассмеялась.
— Ему не потребовалось много времени, чтобы найти себе новую жену.
Я ненавидела себя за то, что испытывала. Несмотря на ненависть к Козимо, я чувствовала себя раздавленной. Не потому, что хотела выйти за него замуж, а потому, что это сделало мою жизнь ещё более реальной. Пути назад не было. Перемены были необратимы.
А Анастасия, как она могла? Я всегда знала, что Анастасия может быть порочной и эгоистичной, но мы дружили с тех пор, как научились ходить.
Мы столько всего пережили вместе. Неужели это ничего не значит? Как могла моя подруга поступить так? Знала ли Анастасия обо всем? Может быть, она была в курсе этого ещё на вечеринке у Фальконе? Возможно, это объясняло, почему она выглядела такой злой, когда я танцевала с Козимо.
Нет, быть этого не могло.
Я не хотела верить, что моя подруга не предупредила бы меня. Это казалось жестоким. Более жестоким, чем то, на, что была способна Анастасия. Она любила унижать и уничтожать репутацию людей, но это было совсем другое дело.
Возможно, Анастасия была жертвой. Может, её родители и Фальконе заставили ее выйти замуж за моего бывшего жениха теперь, когда я больше не имела права. Ведь Анастасия была моего возраста и из хорошей семьи. Мне хотелось в это верить.
Но тот взгляд, которым Козимо и Анастасия обменялись на вечеринке, вспыхнул у меня в голове. Между ними было что-то вроде фамильярности. Или я слишком много в это вкладываю, зная об их помолвке?
Я была не в том состоянии, чтобы мыслить ясно, поэтому отогнала от себя этот образ. Я не могла вынести мысли об ужасном предательстве моей подруги. Пока я не узнаю всех фактов. Не было смысла сводить себя с ума, перебирая все возможности.
Гроул всё ещё наблюдал за мной. Я не была уверена, как долго была погружена в свои мысли, и надеялась, что моё лицо не выдало слишком много моего внутреннего смятения.
— Меня это больше не касается, — сказала я. — Не похоже, что я всё еще вхожа в их круг.
— Почему ты так говоришь?
Он серьезно?
— Да ладно тебе. Даже ты должен понимать, что происходит в нашем обществе. Даже если тебе всё равно. Есть правила. И я почти изгнана.
— Потому что ты со мной, — в его голосе слышалась боль.
Его постоянное рычание ещё больше затрудняло восприятие нюансов его эмоций.
Я поджала губы. Неужели я его обидела?
— С тобой? — с любопытством спросила я. — Ты говоришь так, будто мы пара, когда я всего лишь твой подарок.
Гроул кивнул.
— Так и есть. Но теперь, когда ты моя, у тебя тот же статус, что и у меня.
— Это неправда, — сказала я, расстроенная его непониманием.
Неужели он действительно думает, что какая-то часть моей прежней жизни могла выжить? Я сделала всё, что могла, но это не значит, что я выбрала бы эту судьбу.
Гроул выглядел таким же расстроенным, как и я, но мне было всё равно. У меня не было сил что-либо ему объяснять. Иногда его неспособность понять человеческие отношения
