свои грехи, помогая мне и моей семье.
Гроул сжал пальцами мою руку.
— Отомстив, — с любопытством сказал он.
Я колебалась.
— Да, — я была лицемеркой, когда предлагала что-то подобное? — Фальконе заслуживает смерти. Мы никогда не будем свободны с ним. Не только потому, что он может указывать нам, что делать, но и потому, что он контролирует наше прошлое, он создал его, и необратимо создал нас.
Гроул попятился, отпуская мою руку.
— Не проси меня больше. Я не смогу тебе помочь.
Моё сердце замерло. На мгновение он практически согласился. Я видела это по его лицу.
Должна ли я была продолжать пытаться, даже если он говорил мне не делать этого? Или я должна была просто принять то, что, очевидно, не может измениться, и надеяться, что с моей матерью и сестрой всё будет хорошо?
Больше я ничего не могла сказать.
КАРА
Гроул стал холодным после посещения могилы. Я позволила ему. Я не знала, что делать. Он даже не приходил ко мне в спальню, и я начинала скучать по этому, скучать по нему.
Лежа без сна в постели, я прислушивалась к каждому звуку снаружи. Гроул снова ушёл без объяснений после наступления темноты, и я была в ужасе в этом жутком районе совсем одна ночью.
Наконец, когда каждый скрип заставлял меня подпрыгивать, я встала с кровати.
Я выскользнула из комнаты и остановилась в темном коридоре, прислушиваясь к звуку когтей по полу, но там никого не было. Возможно, Гроул позволил собакам спать в его спальне.
Я направилась к нему, но за дверью было тихо. Я на цыпочках прошла в гостиную. Там тоже было темно. Только тусклый лунный свет, льющийся в окна, позволял моим глазам хоть что-то разглядеть.
Снаружи время от времени доносились крики или вой сирены, звуки, которые, казалось, заполняли все ночи в этом районе.
Я не понимала, почему Гроул решил жить здесь. Как он мог это выносить? Или, может, безнадежность и жестокость, заполнившие так много домов на улице, были для него чем-то знакомым, чем-то, что он мог понять.
Движение в углу заставило меня напрячься. Потом я разглядела голову Коко, а рядом с ней Бандита.
Собаки наблюдали за мной, но они не двигалась со своих лежанок. Мне не хотелось возвращаться в спальню. Я так устала всё время чувствовать себя одинокой, быть наедине со своими мыслями, страхами и тревогами.
Я подошла к дивану и присела.
Коко поднялась с одеяла и побежала ко мне.
Я больше не боялась собак, но иногда они всё ещё заставляли меня нервничать, особенно Бандит, я не могла хорошо читать их движения, так как у моей семьи никогда не было домашних животных. Но сейчас Коко была в не плохом настроении.
Она остановилась рядом с моими ногами и положила свою большую голову мне на колени, выжидающе глядя на меня.
Я осторожно подняла руку, не желая напугать её, и поднесла к её носу, чтобы она могла понюхать её, как показывал мне Гроул в начале.
Но Коко этого не сделала, она лизнула мою руку. Её язык был теплым и шершавым, но, вопреки моим ожиданиям, совсем не отвратительным, хотя мысль обо всех местах, где этот язык был раньше, не успокаивала. Теплое дыхание собаки на моей коже и этот явный признак нежности вызвали слёзы на моих глазах.
Я нежно провела рукой по её мягким ушам и голове, и она глубоко вздохнула. Я не смогла сдержать улыбку. Я растянулась на диване и похлопала по месту рядом со мной.
Коко не колебалась. Она вскочила и легла рядом со мной, её массивное тело прижалось ко мне.
Я погладила её по спине, наслаждаясь ощущением её теплого тела рядом со мной.
Звук когтей по дереву заставил меня поднять голову, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бандит приземлился на диван у моих ног, где он свернулся калачиком, прижавшись спиной к изгибу моих коленей. Я знала, что с ними буду в безопасности, и страшные звуки снаружи перестали беспокоить меня.
Когда их тела согрели меня, сон быстро накрыл меня.
* * *
Не знаю, что меня разбудило, но когда я открыла глаза, солнце только взошло.
Коко и Бандит всё ещё прижимались ко мне; вероятно, поэтому мне не было холодно, хотя у меня и не было одеяла.
Я спала без кошмаров, чего давно не случалось.
Коко подняла голову, чтобы посмотреть на что-то позади меня.
Я оглянулась через плечо и увидела Гроула, прислонившегося к дверному косяку, наблюдавшего за мной и собаками.
— Обычно они не так легко сближаются с людьми. Должно быть, ты им очень нравишься, раз они спят рядом с тобой.
Я села, что было нелегко, так как Коко и Бандит прижимались ко мне.
Обе собаки посмотрели на меня с упреком, потому что я потревожила их сон, но, в конце концов, мои босые ноги коснулись пола, и я села прямо.
— Может, им одиноко.
— С чего бы это? Они не одни. Они есть друг у друга, и я не часто оставляю их одних.
— Если кто-то не один, это не значит, что он не одинок, — тихо сказала я.
Гроул всмотрелся в моё лицо.
— Тебе одиноко? — от его пристального взгляда мне захотелось спрятаться.
Вместо этого я опустила взгляд на Коко и почесала её за ушами.
Я услышала Гроула позади себя.
Его рука коснулась моего плеча, затем шеи.
— Иногда, — призналась я. — Этот дом, не то место, где можно с легкостью почувствовать себя как дома.
Его пальцы прошлись по моей ключице, и от этого прикосновения по коже побежали мурашки. Его рука медленно скользнула под мою ночную футболку, пока кончики пальцев не коснулись моего соска.
Я вздрогнула от покалывания, пронзившего мое тело.
Его рука обхватила мою грудь и слегка сжала.
Тихий стон вырвался из моего рта.
Гроул сделал движение другой рукой, и обе собаки спрыгнули с дивана. Другая рука Гроула присоединилась к его первой и обхватила мою грудь.
Он покрутил мои соски кончиками пальцев. Он потянул немного сильнее, и боль смешалась с желанием.
Мои ноги раздвинулись, когда давление и жар между ними стали почти невыносимыми. Я хотела, чтобы он прикоснулся ко мне там, хотела, чтобы он утолил мою потребность.
Он наклонился, зажав меня между своими мускулистыми руками, и позволил одной руке скользнуть вниз по моему животу и сквозь мои завитки.
Я снова вздрогнула и раздвинула ноги немного шире. После нескольких дней
