— Какая теперь разница.
— Нужно было мне сказать, — обиженно бормочет Дина.
Я кладу руки на руль, сжимая его.
— Зачем? Чтобы ты кинула меня? Или нашла себе парня, у которого менее любопытная мать? Такого, как Санек, например? — не могу удержаться от сарказма.
— Причем здесь он? — ощетинивается Дина.
— Да просто интересно, — пожимаю плечами. — И давно он у тебя там ошивается?
— Заходит иногда, — девушка пристегивается. При этом ее голос не выражает никаких эмоций.
Передумав заводить двигатель, откидываюсь на спинку кресла.
— И об этом мне знать не следовало? — усмехаюсь в ответ.
— Да господи… — Дина издает раздраженный стон. — Я не звала его!
— Он тебе нравится? — перебиваю ее.
— Брагин? Конечно нет! Ты мне не веришь?
— Верю… — и это чистая правда. — Дин, давай не будем ругаться?
— Я и не собиралась, — миролюбиво произносит она. — Костя знает, что я живу у тебя? — в ее голосе слышна тревога.
— Нет. Я не стал лезть на рожон. Но главное он уяснил — мы вместе. Нравится ему или нет, твой брат это схавал. И остальные привыкнут. Я вообще не вижу проблем.
На самом деле, я почти уверен — ее старший брат сделал бы из меня котлету прямо у всех на виду, узнай он, что я сплю с его сестренкой и что она живет у меня. Увидел я в его глазах нечто ревнивое, собственническое. Полагаю, иногда по отношению к родному человеку должно что-то такое проскальзывать, когда нужно показать, что его есть, кому защитить в случае чего.
— Мой брат, который не Костик, а Ян, — уточняет Дина, — вместо того, чтобы сменить свои несвежие носки на чистые, пшикает на них дезиком. Но носки от этого не перестают вонять. Конечно можно притворяться, что ничего не происходит, что мнение твоей матери не имеет значения и засунуть голову в песок. Это легче всего.
— Ну ты совсем грузанулась. Вот поэтому я и молчал про мать.
— Просто я знаю, о чем говорю. У Кости есть девушка, или была, я уже и не знаю, вместе ли они. Так вот ее мать сразу Костю в штыки восприняла, даже к нам домой приходила, разборки устраивала, чтобы Костю отвадить. И как ты думаешь, почему?
— Не знаю.
— Из-за папы, — произносит Дина таким тоном, будто я был обязан знать ответ на ее вопрос. — Кто захочет выдавать дочь за уголовника? Там и девушка, конечно, та еще мадам…
— А-а-а. Ну а к нам-то эта история какое отношение имеет?
— Все ты понимаешь, Тим, — Дина тяжело вздыхает.
Я очень хочу развеять ее тревоги, и на ум приходит лишь одно:
— Тебе надо поесть. Давай заедем куда-нибудь? Или зайдем. Смотри: “Гоги”. Любишь грузинскую кухню? — указываю пальцем на здание ресторана на противоположной стороне проспекта. — Хачапури? Хинкали? Или можем пойти проверенным методом и замутить блины? Тебе решать.
— Ладно. Давай свои блины, — соглашается Дина, пряча улыбку.
— Мои блины? Эй, я, вообще-то, просто для красного словца вставил про блины! — дурачусь я.
— Ничего не знаю.
— Окей. Мужик сказал — мужик сделал, — говорю я и притягиваю ее ближе, собираясь поцеловать.
Но где-то звонит мобильник.
— Подожди. Мне надо ответить, — Дина отпихивает меня и тянется в карман за телефоном. — Да, Ань. Привет… — ее голос звучит серьезно, но мягко. — С работы вышла вот… Да не то, чтобы… Что-то случилось?.. Хорошо. Я приеду. Нет, правда, если нужно, я приеду… — Дина отнимает телефон от уха и удрученно вздыхает.
— Что стряслось?
— Аня к себе зовет, — виновато опускает взгляд.
— Зачем?
— Я толком не поняла. Думаю, ей непросто сейчас… после всего… Возьму чего-нибудь к чаю, посижу у нее пару часиков. Отвезешь меня?
— Блин, накрылись наши блины. Ладно, поехали.
Потянувшись к ней, быстро чмокаю в губы и завожу двигатель. Хотя в действительности ужасно расстроен из-за того, что моя девушка снова меня покидает. Сегодня утром я умолял ее подмениться. Что может быть лучше, чем валяться весь выходной в постели и ни хрена не делать? Но Арсеньева ужасный трудоголик.
Я уже предлагал ей бросить работу, только Дина ни в какую не стала меня слушать. Ей, видите ли, и так стыдно, что она живет в моей квартире и ничего не платит… Клянусь, иногда у нее клинит. Как можно думать о такой туфте, когда я минуты считаю до окончания ее смены?
Я понимаю, что ее жизнь с самого начала отличалась от моей. Дина знает цену деньгам.
Если бы вы только видели ее лицо, когда она смотрит на цифры в меню ресторанов, куда изредка мне удается ее затащить!
А еще она знает цену отношениям. Сейчас я не о нас с ней, я о близких.
Дина всерьез опасается, что мне придется выбирать между ней и матерью, в то время, как у меня даже такой мысли не промелькнуло. Это тоже нас отличает.
Но, черт возьми, как же мне нравятся все эти несостыковки.
Глава 21. Дина
На большой перемене мы с Аней встречаемся в студенческой столовой, а после обеда не спеша идем по длинному переходу.
Надо сказать, что в последние дни я вижу Петрову не реже, чем в самом начале нашего знакомства. Вчера мы тоже обедали вместе. А еще теперь она постоянно мне пишет и зовет в гости.
— Динка, кстати, спасибо за ответы по философии, — благодарит Аня. — И когда ты все успеваешь? — с неясным намеком интересуется она.
— Мне Брагин помог. Если честно, я ни фига не успеваю, — признаюсь ей.
— Неужели он все еще не теряет надежды? — удивляется Аня.
Тогда я рассказываю об эпичной встрече Брагина, Чемезова и моего брата в минувшее воскресенье. Аня сразу же оживляется, уточняя отдельные моменты. В глазах Петровой ненадолго загораются задорные искорки, однако вскоре ее взгляд снова становится потухшим, а выражение лица — унылым. А еще Аня смотрит на меня как-то странно, по-новому, и мне даже не по себе становится от такого колючего взгляда. Если бы я не знала ее, то решила, что Петрова мне завидует.
Наверное, зря я ей эту историю рассказала. Чувствую себя виноватой. Ведь Аня сейчас практически одна осталась, ни с кем не общается, никуда не ходит, а у меня жизнь бьет ключом.
Разговор опять не клеится.
Аня тяжело вздыхает, а я не могу найти способа отвлечь ее от мучительных мыслей. И так уже который день.
— Дин, — произносит Аня после продолжительной паузы. — Хочу попросить тебя кое о чем, но даже не знаю, как ты к этому отнесешься, — она с опаской смотрит на меня.
Я пожимаю плечами.
— Все, что смогу, говори, не бойся.
Сзади раздается громкий гогот. Нас оттесняет к стене толпа здоровенных старшекурсников.
— Может, переедешь ко мне? — предлагает Аня, когда парни отходят подальше.
— То есть как? — хмурюсь в ответ.
— Нет, не насовсем. Временно. Просто такая тоска накатывает, что хоть на стену лезь. Не знаю, как из этого выбраться. Ненавижу себя за то, что сделала. Все время думаю, кто это был — мальчик или девочка, представляю его лицо… — медленно шагая, Аня опускает голову и смахивает выступившие на глазах слезы. — Не могу я одна… Понимаешь? Разные мысли в голову лезут…
Ее отчаянный тон заставляет меня насторожиться.
— Ань, ты чего задумала? — я даже притормаживаю.
Аня тоже останавливается. Мы уже миновали переход и стоим в фойе рядом с актовым залом.
— Нет, ничего… Ты меня не так поняла. Мне просто одиноко, — признается Аня.
На ее лице появляется ранимое выражение.
— Точно?
— Да. Я же говорила, что все вспоминаю, как мы с тобой классно жили, как дружно, как болтали перед сном. Вот бы снова так, а? — Аня поднимает ко мне полный надежды взгляд.
И у меня не хватает духу сразу ей отказать.
— Я не знаю, мне надо это с Тимом обсудить.
— Ты теперь у него всегда разрешения спрашиваешь? — язвительно замечает девушка.
— Нет. Но мы встречаемся. Я не могу поставить его перед фактом.
Петрова кривит губы.
— Ясно. Хочешь совет? Не позволяй ни одному парню управлять своей жизнью. Сначала он будет вешать тебе лапшу, клясться, что таких, как ты, больше нет, рассказывать, какая ты необыкновенная и как ему повезло с тобой, а по факту они просто нас используют. Я по-дружески, Дин, — говорит Аня. При этом каждое ее слово пропитано злостью и желчью. — Я уже обожглась, не хочу, чтобы ты тоже потом локти кусала. Пользуйся парнями сама. Тем более Чемезов при деньгах, есть, что с него поиметь.
